Авиатор: назад в СССР 10 (СИ) - Дорин Михаил

— 110й, зону заняли, — доложил я, и мы пошли выполнять виражи с Мадейрой.

Постепенно заняли нужную высоту и ждали дальнейших команд. В эфире уже слышны голоса кубинцев, выходящих на боевой курс под управлением авианаводчика.

— 110й, наблюдаю две метки. Идут от границы с курсом 40°. Дальность 45.

— Понял, — ответил я и скомандовал Мадейре следовать за мной.

Включив локатор, я стал наблюдать момент появления противника у себя на индикаторе. С нашими РЛС цель можно увидеть не дальше 30 километров.

— До цели 35. Уходят обратно, — подсказал нам ОБУшник.

Кажется, южноафриканцы начали играться с нами. Это всё больше начинает напоминать манёвры израильтян в 1970 м году.

Авианаводчик продолжает фиксировать точные попадания по позициям УНИТА. Пока всё идёт гладко. Но самое главное это высадка десанта на Ми-8 под прикрытием истребителей и ударных вертолётов.

— 110й, вам выход из зоны с курсом 150. Высота 5000, — дал мне команду офицер боевого управления на португальском.

Очередной подход южноафриканцев к нашей границе, но теперь отворот в обратную сторону не последовал.

— Играются? — спросил Мадейра, в голосе которого уже слышна усталость.

— Возможно, — ответил я и обнаружил, как метка от одного из истребителей противника появилась на индикаторе.

Дальность уже 28 и сокращается. Рука потянулась к тумблеру «Главного выключателя» вооружения.

— По курсу. До цели 20. Высота 6500, — продолжал давать целеуказание офицер боевого управления.

Во рту слегка пересохло. Если сейчас опять будет тот же манёвр с численностью, то мне будет тяжело с Мадейрой. Какой бы раздолбай Марк ни был, но он уже бывал в подобной ситуации.

— Понял, — ответил я.

— До цели 15… отвернули на обратный! — громко сказал в эфир ОБУшник.

Визуально мне было видно два истребителя, отворачивающих в сторону Намибии. Однозначно завлекают южноафриканцы за собой.

— 110й, конец задания. Курс 350, — получил я указание с командного пункта.

— Выполняю, — ответил я, и мы с Мадейрой плавно начали разворот в сторону Лубанго.

Совенко ещё оставался в зоне, но и у его пары остаток топлива уже не позволял продолжить дежурство. Возвращались на аэродром всей четвёркой.

Наши сменщики подоспели вовремя. Следующей четвёрке предстояло прикрывать очередную ударную группу. Однако, уже должны были быть на подлёте вертолёты, но их не было.

Пока в эфире продолжаются обсуждения и доклады о поражении целей, мы с Мадейрой уже выполнили посадку по одному на полосу Лубанго. Первый вылет оказался спокойным. Так бы всегда.

На стоянке я обнаружил наших техников, которые вполне себе активно готовили самолёты и вертолёты. Всегда удивлялся стойкости и закалке представителей этой профессии!

За отбойниками бродили солдаты, которые должны были участвовать в десанте, но ни один вертолёт ещё не взлетел. Что-то поменялось в планах командования.

На исполнительный выруливала очередная группа МиГ-21 с подвешенными средствами поражения. Вокруг аэродрома появилось гораздо больше охраны, а на лётном поле продолжалось плотное движение техники.

Как будто вернулся в Афган!

Совенко очень быстро выскочил из кабины. Его уже ждал УАЗик, чтобы куда-то доставить. Полковник показал поднятый большой палец кубинскому технику и убежал в машину.

Бубко встречал меня вместе с кубинцем. Я открыл фонарь, впустив в кабину дикую жару Анголы. По стремянке ко мне приближается Вениамин.

— Сергеич, как аппарат? — спросил Бубко с виноватым видом.

— Нормально, — ответил я, прокашлявшись после того, как вдохнул пары перегара исходившего от Вениамина.

— Так и несёт от меня, Сергеич? — спросил он.

— Как тебе сказать. Несут обычно чушь, а от тебя, прям, воняет, — ответил я и стал вылезать из кабины.

Вениамин, пока я снимал с себя шлем и остальное снаряжение, сыпал извинения за извинением.

— Веня, успокойся. Прибереги поклоны и оправдательные слова для Совенко, — похлопал я его плечу.

— Он, правда, нас на Родину собрался отправить? — задёргался Вениамин.

— Может. Крайние его слова были именно такие — всех на Родину, — ответил я. — Работайте. Что-нибудь придумаем.

В течение пары минут мы разобрали с Мадейрой полёт и направились в здание, где был класс и комната со снаряжением.

В помещении было оживлённо. Кубинцы рассказывали, как они без особых проблем отработали по всем задачам. Солдаты УНИТА несколько раз пускали по кубинским товарищам ракеты из ПЗРК, но всё мимо. Как-то странно идёт вся операция на начальном этапе.

Марк сидел за столом рядом с Костей и что-то рассказывал ему.

— Пройдём на предельно-малой и отработаем по базе. В зону действия ПВО не войдём, — объяснял Барсов, когда я подошёл к столу. — Серый, садись, раз пришёл. Тебе это полезно услышать.

— Вот это заявление, Марк! Или тяжёлые изотопы в голову дали⁈ — улыбнулся я и сел рядом.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Марк. — Как будто нас и, правда, решили отправить домой.

— Вообще-то, да. Штыков объявил, что документы на тебя почти готовы. В аэропорту Луанды вам отдадут, — ответил ему Костя.

— Да это он нервы пощекотать только хочет. Ерунда! Заморачиваться не будут, — самоуверенно сказал Марк и продолжил излагать свой план.

Барсов предлагал подвесить ракеты Х-66 и с ними атаковать ЮАРовские базы вдоль границы. И всё бы хорошо, да только на этом его план и заканчивался.

— Марк, а ты уверен, что всё просчитал? — спросил Костя, заметив, что я уже готовлюсь отметить все изъяны в «гениальной» задумке нашего товарища.

— А чего тут думать⁈ На предельно-малой пролетим и всё, — радостно потирал руки Марк. — Может и орден дадут какой.

— Смотри, как бы тебе что-нибудь другое ни дали. Ещё в Осмон телеграмму напишут о твоих «успехах», — ответил я Барсову.

Слишком он расслабился после утреннего инцидента. Совсем не переживает!

— Родин, ну ладно тебе. Я же назвал тебе причину моего утреннего плохого состояния, — скривил лицо Марк.

— И я прямо вижу, как она спасает тебя от прямого билета на Родину. Теперь выслушай, в чём ты ошибся, — сказал я и начал объяснять его просчёты в плане.

Средства ПВО ЮАР он не знал. Время подъёма истребителей типа «Мираж-Ф1» рассчитал неверно. И даже не учёл фактор того, что до противника может дойти информация о такой дерзкой операции.

— Блин, Родин! Почему ты всегда всё знаешь⁈ — был раздосадован Марик.

— Я же размышляю и соображаю. Ты, кстати, тоже умеешь это делать. Да и вообще, бомбить аэродром ракетами Х-66 не самое лучшее решение, — улыбнулся я и обратил внимание на вошедшего в класс Совенко.

Полковник был в своём светлом комбинезоне, который всё ещё отображал на себе всю тяжесть полёта. Тёмные пятна от пота по-прежнему присутствовали на одежде.

— Барсов, ты сейчас едешь за вещами и садишься на самолёт до Луанды, — спокойно сказал Совенко. — Твоя командировка закончилась.

Поговорить по этому вопросу с полковником при кубинцах и ангольцах сейчас будет неправильным. Стоит это сделать один на один, либо только при своих.

— Товарищ полковник, я…

— Свободен, старший лейтенант, — не дал ему договорить Тимур Борисович, протирая вспотевший лоб. — Живее.

Марк посмотрел на меня с недоумением. Мол, я сейчас должен встать, и поручится за него. Но ведь он виноват. Как и все остальные участники попойки. И это видели многие кубинцы и ангольцы.

Не стал ждать Марк ещё одной команды от Совенко и вышел из класса. За окном я увидел, как он и техники садятся в ПАЗ с грустными лицами.

— Родин, слушаю твой план, который ты мне обещал, — спросил у меня полковник.

Я посмотрел по сторонам и предложил Совенко обсудить его на улице. Как раз можно будет и насчёт Марка поговорить.

— Ты, правда, что-то придумал? — шёпотом спросил у меня Костя, когда мы вышли на улицу.

— Есть пару мыслей, — сказал я и потряс перед ним тетрадкой.

Совенко закурил, пока мы с Бардиным «приземлялись» на скамейку. Вид у нашего старшего был очень серьёзный.