Кутерьма вокруг хирурга - Татьяна Луганцева

– Наше знакомство началось при странных обстоятельствах, – продолжала Фрида, пытаясь отлепить от себя намокший от дождя топик и радуясь, что ее прелести закрыты курткой Венсана.

– Наше знакомство началось с обмана, и я считаю, что у него нет продолжения, – оборвал ее Венсан, внимательно всматриваясь в дорогу.

Фрида закусила губу и подумала: «Да, на него мое чертовское обаяние уже не подействует, надо бы придумать что-нибудь другое… Я здорово обломала его романтический порыв. Даже интересно: смогу я снова завоевать его расположение или нет? Черт! Опять мои амбиции!»

«Всегда не хотел связываться с женщинами, которые играют чувствами. От таких никогда не знаешь, чего ожидать. Да еще профессиональная актриса. Ты уже заранее знаешь, что, если она захочет, будет вить из тебя веревки. Береги свое мужское достоинство, Венсан, и беги куда глаза глядят», – думал в это же время он.

Остаток пути они проделали в полном молчании, каждый погруженный в свои мысли. Машина подъехала к дому Фриды.

– Приехали! Зонта нет, чтобы довести до подъезда.

– Ничего, все равно я уже вся мокрая. Только я без тебя не пойду, тем более что должна отдать тебе куртку, не разденешь же ты бедную девушку в машине?

– Мне неудобно.

– Я не интим тебе предлагаю, а обсушиться и выпить горячего чаю. Идем, Венсан, не будь брюзгой, дай мне шанс реабилитироваться! – Она упрашивала его еще добрых десять минут, и он сдался.

– Хорошо, только на полчаса.

– Конечно! Давай!

Фрида втащила Венсана за руку в подъезд, они поднялись по широкой лестнице к лифту. Она открыла дверь ключом и пригласила гостя войти. Он оказался в прихожей, где одна стена была выложена красивым декоративным камнем, а у другой размещался встроенный шкаф с раздвижными зеркальными дверями. На стенах горели красно-сине-белым светом плоские разноцветные лампы, выполненные по индивидуальному заказу. Фрида провела Венсана в просторную кухню с яркой мебелью и дощатым полом.

– Вот эта квартира больше тебе подходит, – огляделся Венсан. – Или она тоже не твоя? Мы с тобой случайно не вломились опять в чужой дом? С тобой всего можно ожидать.

– Ты теперь до старости это будешь вспоминать. Это моя квартира, проходи и чувствуй себя как дома. Мне от тебя нечего скрывать. Раздевайся, я засуну твои вещи в сушку, а тебе принесу махровый халат.

– Прямо так? – растерялся Венсан.

– Я закрою глаза, – ответила Фрида, уходя с кухни.

Венсан снял брюки и рубашку, оставшись в носках и трусах. Позади себя он уловил какое-то движение и, обернувшись, столкнулся с удивленным взглядом молодого красивого парня в шелковой темно-синей пижаме. Слова «Фрида, это ты?» застряли у него в горле.

Венсан поздоровался, парень ответил ему кивком и спросил:

– Простите… А вы кто?

– Я? – переспросил Венсан, пытаясь принять непринужденную позу, но в носках и трусах это не получалось. – Я друг Фриды, а вы кто?

– Я? – настала очередь удивляться молодому человеку. – А я, собственно, муж Фриды.

Венсан побледнел, затем покраснел и со скоростью реактивного самолета натянул на себя мокрые вещи.

– Я пойду, – протиснулся он мимо парня. – Простите, если что не так. Я зашел просто обсохнуть, Фрида не виновата, я ее просто не так понял.

– Да оставайтесь, куда вы? Все нормально! – закричал парень в спину Венсана.

В это время на кухне появилась Фрида с махровым халатом изумрудного цвета в руках.

– Венсан! Ты где, Венсан?

– Ах, это и был наш француз, – прищурился Максим.

– Где он?

– Он ушел.

– Что ты сделал? Что ты ему сказал? – набросилась она на Макса.

– Ух ты! Ты словно дикая кошка! Ничего я ему не сказал! Сказал правду!

– Какую еще правду?

– Он спросил, кто я. Я ответил, что твой муж, а что, разве это неправда?

– Нет, это невозможно! – опустилась на стул она. – В кои-то веки мне понравился человек, а ты снова все испортил.

– Я? Предупреждать надо! Выхожу ночью на кухню воды попить, а у тебя там мужик в носках и плавках.

Фрида опустила голову на руки и заплакала.

– Малыш, не плачь, если ты считаешь, что я все испортил, значит, я же все и поправлю, – обнял ее за плечи Максим.

Венсан, хмурый и сосредоточенный, дольше, чем обычно, делал сложную операцию полной женщине по удалению жировых отложений. Он подождал, пока она выйдет из наркоза, и, сняв перчатки, пошел к себе в кабинет.

– Как мне жалко шефа, – прошептала Ангелина, хирургическая медсестра другой медсестре. – Такой мужчина, и так не везет. Зверски убили его любовницу, и никаких следов.

– Один не останется, – ответила ей подруга. – Найдутся желающие.

– Но он-то грустит по Галине, никогда его не видела таким печальным. Даже не подмигнул мне ни разу во время операции.

– Дай время, отойдет.

Венсан прошел через приемную в свой кабинет.

– Венсан Витальевич, к вам посетитель! – прокричала ему в широкую спину секретарша.

– Ты же знаешь, Оля, что я не принимаю после операции. Я устал, принеси мне кофе.

– Венсан Витальевич, молодой человек настаивает, говорит, по личному вопросу.

– По личным вопросам я принимаю по четвергам с двенадцати часов до шестнадцати.

– Он не уходит, – шепотом произнесла Оля, косясь за спину доктора.

– Я бы хотел поговорить сегодня, – раздался мужской голос.

Венсан обернулся и увидел красивого, темноволосого парня в светлом голубом джемпере и джинсах, порванных на коленках. Хотя Венсан и был прошлой ночью в состоянии аффекта, но сразу же узнал мужа Фриды.

– Я занят.

– Я не займу много времени, – не уходил молодой человек.

– Хорошо, зайдите.

Венсан вошел в кабинет, пригласил посетителя присаживаться. Он чувствовал себя неуютно под испытующим взглядом синих глаз, вспоминая вид, в котором он предстал перед ним вчера.

– Пришли набить мне, извините, морду? Смею вас уверить, у меня ничего не было с вашей женой и ничего не будет. Я больше не увижу ее никогда в жизни, – сказал Венсан, наливая себе стакан холодной воды.

– Вот это меня и пугает. Моя жена, в отличие от вас, хочет вас видеть, – улыбнулся Максим.

– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Венсан, – я боюсь этой женщины и не знаю, чего от нее ожидать.

– Она совершенно непредсказуема, – согласился Максим.

– Стоит мне ей поверить и пойти у нее на поводу, как меня окатывает, словно из ледяного душа.

– Это похоже на Фриду. Я немного расскажу вам о ней, может быть, тогда вы будете лучше ее понимать, – предложил Макс.

– Не уверен, что мне это нужно, – раздраженно ответил Венсан.

– Это нужно всем, потому что прошлой ночью произошло недоразумение, и я хочу его исправить. Фрида выросла в неблагополучной семье, – начал свой рассказ Максим, не дожидаясь приглашения. – Отца она не знала никогда, поговаривали, что он был цыганом. Мать ее, женщина красивая, но погубленная своей страстью к алкоголю, совершенно не заботилась о своей дочери. Она работала в крупном ресторане, и нередко пышные банкеты начинались в ресторане, а заканчивались в их доме. Чаще всего мужчины оставались на ночь, две, иногда задерживались на месяц. К некоторым Фрида привыкала, они, желая подольше задержаться в доме, где кормят и наливают, называли ее дочкой. Но потом они исчезали и появлялись другие. Попадались и буйные ухажеры, они устраивали разборки, избивали хозяйку дома в припадках ревности, доставалось и «приблудышу» Фриде. Так постепенно сердце девочки ожесточалось, она перестала доверять мужчинам. Фрида часто недоедала, пряталась под лестницей в подъезде от разбушевавшихся поклонников матери. Она была чрезвычайно худа, хрупка, изящна и очень любила танцевать. Так к ней прикрепилось прозвище Балерина. Матери Фриды не раз грозили сообщить о ее непристойном поведении в милицию и лишить родительских прав. В редкие дни просветления она горячо во всем раскаивалась, просила прощения, обещала исправиться, а потом срывалась, и все продолжалось по-старому. При этом Фрида была всегда на стороне матери и считала ее больным человеком. Алкоголизм – «хорошая болезнь», – зло усмехнулся Максим, – от которой страдают часто близкие люди. Будь моя воля, я бы лет на пять ссылал алкоголиков на необитаемый остров, где из спиртного только протухшее кокосовое молочко, быстро бы все вылечивались! Так вот, отвлекся я. В один из таких светлых промежутков мать отвела свою дочку в хореографическое училище, куда ее приняли, посчитав весьма способной девочкой с хорошими физическими данными. Балетная школа стала для нее раем, она была самой талантливой ученицей. Дома же становилось все хуже и хуже. Фрида подрастала и превращалась в красивую девушку. Мать, уже потерявшая разум от спиртного, все чаще замечала, что ее ухажеры больше смотрят на ее молоденькую дочь. Теперь она видела в своей дочери соперницу. У них жила большая черная псина, это и был единственный друг Фриды, который любил и оберегал девочку от навязчивых поклонников матери. Частенько она бродила со своей собакой по улице, так как места в доме для них не было. Семь лет эта собака была единственным родным существом для Фриды. – Максим перевел дух и попросил налить ему воды.