Цирк - Алистер Маклин

Мария улыбнулась:

— Звучит заманчиво. Особенно насчет всяких нежностей.

Бруно включил негромкую музыку, смешал мартини, поставил рюмки на маленький столик, сел рядом с девушкой на диван и прижался лицом к ее темным волосам в том самом месте, где скрывалось прелестное ушко. По выражению лица Марии, сначала удивленному, потом откровенно недоверчивому, было ясно, что Бруно знал такие нежные слова, каких ей еще никогда не доводилось слышать.

До Крау оставалось около трехсот километров, так что даже для медленно тащившегося грузового состава это был всего лишь один ночной перегон с двумя промежуточными остановками. Отправившись в путь в темноте, поезд прибыл в Крау еще до рассвета, и, когда началась выгрузка, было все еще темно и очень холодно. Первое мимолетное впечатление от города оказалось не слишком приятным, но ведь железнодорожные пути всегда неприветливы, тем более в такой холод и мрак.

Запасные пути, куда поставили поезд, находились более чем в километре от помещения, предназначенного для цирка, но организаторские способности Ринфилда и его помощников, как всегда, проявились в полном блеске: неподалеку от поезда уже стояли в ожидании грузовики, автобусы и легковые автомобили.

Бруно прошел мимо грузовиков к группе артистов и униформистов, которые сгрудились под фонарем. Обменявшись обычными утренними приветствиями, он поискал глазами братьев, но не нашел их и обратился к стоявшему рядом с ним дрессировщику тигров Мальтиусу:

— Ты не видел где-нибудь поблизости моих беспутных братьев? Эта парочка вечно голодна и никогда не упускает возможности составить мне компанию за завтраком, но сегодня утром я был лишен этого удовольствия.

— Я их не видел, — ответил Мальтиус и повысил голос: — Эй, кто-нибудь видел сегодня Владимира и Иоффе?

Когда стало ясно, что никто их не видел, Мальтиус обратился к своему помощнику:

— Слушай, сходи разбуди их!

Помощник ушел. Подошли доктор Харпер и Ринфилд, оба в меховых шапках и с поднятыми воротниками, чтобы защититься от медленно падавшего снега. Ринфилд предложил Бруно:

— Не хотите пойти посмотреть, что за выставочный павильон нам отвели? По непонятным причинам его называют «Зимним дворцом», хотя он ничем не напоминает одноименный дворец в Ленинграде. — Ринфилд поежился от холода. — Впрочем, гораздо важнее, что он превосходно обогревается. Во всяком случае, мне так сказали.

— Я бы с радостью, но только если вы подождете минутку. Две трети «Слепых орлов» еще спят. А, вот и Иоганн!

Помощник Мальтиуса с тревогой в голосе сказал:

— Бруно, мне кажется, вам лучше пойти туда побыстрее!

Бруно, не говоря ни слова, бросился к поезду. Ринфилд и Харпер обменялись недоумевающими взглядами и отправились следом за ним.

Владимир и Йоффе занимали двухместное купе, ничем не напоминавшее роскошные апартаменты старшего брата, но вполне удобное. Братья славились своей невероятной опрятностью, частенько служившей предметом для шуток, и, конечно, ужаснулись бы, увидев свое жилье в его теперешнем состоянии.

В купе царил настоящий разгром, как будто здесь пронесся маленький, но жестокий ураган. Два стула были сломаны, постельные принадлежности валялись на полу, посуда побита, умывальник расколот. Даже толстое вагонное стекло треснуло, хотя и не рассыпалось. Но самым ужасным, конечно, были пятна крови на порванных простынях и выкрашенных в кремовый цвет стенах.

Бруно хотел войти внутрь, но Харпер удержал его за плечо:

— Не входите. Полиции это не понравится.

Прибывшим на место происшествия полицейским все это действительно не понравилось. Они были потрясены тем, что в их родном городе произошло столь чудовищное преступление, как похищение двух знаменитых американских артистов. Если они и знали о том, что Владимир и Йоффе родились менее чем в километре от этого места, то ничем не выдали свою осведомленность. Немедленно было начато очень спешное, и притом очень тщательное, расследование. Для начала инспектор, которому доверили дело, приказал полностью очистить место происшествия и оцепил его кордоном из своих людей. Звучало это весьма впечатляюще, но на деле «кордон» состоял из двух полицейских, выставленных в коридоре. Других обитателей вагона, в котором спали братья, попросили ответить на вопросы полиции.

Ринфилд предложил для этих целей столовую — снаружи температура была ниже нуля, — и инспектор согласился. Люди направились в столовую. В это время прибыли детективы в штатском и дактилоскопист. Ринфилд отдал безотлагательные распоряжения по разгрузке поезда и размещению циркового оборудования и клеток на арене и вместе со всеми прошел в вагон-ресторан. Там было почти невыносимо жарко — огромный локомотив все еще не был отцеплен и обеспечивал обогрев помещений с животными, которых должны были перевести в здание только к вечеру.

Бруно стоял в стороне с Ринфилдом и Харпером. Они перебросились мнениями о том, что могло случиться с братьями и почему, но поскольку было ясно, что ответа нет, они вскоре замолчали и оставались в таком состоянии до тех пор, пока не вошел полковник Сергиус собственной персоной. Лицо его было суровым и жестким, как будто полковник с трудом сдерживал гнев.

— Отвратительно! Непостижимо! Оскорбительно! — воскликнул он. — Чтобы такое случилось с гостями нашей страны! Обещаю, что мы проведем самое тщательное расследование этого дела. Какой позор для Крау!

— Вряд ли стоит винить в этом жителей города, — мягко заметил Харпер. — Наши люди пропали до того, как мы прибыли сюда. Ночью, в пути, у нас были две промежуточные остановки. Должно быть, все произошло на одной из них.

— Верно-верно, Крау вне подозрений. Но разве от этого легче? Позор нашей страны — наш позор. — Полковник помолчал, а затем сказал чуть тише: — Похищение не обязательно произошло во время остановки. — Он взглянул на Бруно. — Мне жаль, что приходится это говорить, мистер Вилдерман, но ваших братьев могли выбросить из поезда и во время движения.

Бруно не смотрел на полковника. Он всегда прекрасно владел своими эмоциями, но сегодня внешнее спокойствие давалось ему с трудом.

— Кому это могло понадобиться? У кого поднялись рука на такое? Я знаю своих братьев лучше, чем кто-либо в мире, они никогда никому не причиняли вреда.

Сергиус с жалостью посмотрел на артиста.

— Разве вы не знаете, что всегда страдают невинные? Если кто-то захочет ограбить дом, он не станет выбирать жилище знаменитого гангстера. — Полковник повернулся к своему помощнику. — Принесите сюда радиотелефон и соедините меня с министром транспорта. Нет, лучше потолкуйте с ним сами. Если министр выразит недовольство, что его срывают с постели, скажите ему, что в таком случае я приду и поговорю с ним лично. Скажите: я хочу, чтобы осмотрели каждый метр путей между столицей и Крау в поисках двух пропавших людей. Это очень срочно. Скажите ему, что пострадавшие могут быть тяжело ранены, а на улице сейчас минусовая температура. Через два часа я жду доклад о результатах поисков. Потом позвоните военным летчикам. Прикажите им сделать то же самое, но с помощью вертолетов. Я жду их рапорт через час.

Помощник вышел.

— Вы думаете, что возможно… — начал Ринфилд.

— Я ничего не думаю. Задача полицейского — ничего не упустить. Через час мы кое-что сможем узнать. Я не очень рассчитываю на этого старого губошлепа министра транспорта, но военно-воздушные силы — это совершенно другое дело. Вертолеты летят на высоте десяти метров, и с каждого борта сидит опытный наблюдатель. — Сергиус посмотрел на Бруно с выражением мнимого сострадания. — Я вам сочувствую, мистер Вилдерман. И вам, мистер Ринфилд.

— Мне? — переспросил директор. — Да, конечно, пропали два моих лучших артиста. И я их очень ценю. Но не только я. Их любят и ценят все в цирке.

— Но другим не придется платить выкуп. Я допускаю и такую возможность. Если она действительно возникнет, вы готовы заплатить значительную сумму за то, чтобы их вернуть?

— О чем вы говорите?

— Увы, даже в нашей прекрасной стране есть негодяи. У нас есть даже похитители людей, и их излюбленный метод — похищение людей из поезда. Это отчаянные люди, ведь похищение в нашей стране карается смертью. Я всего лишь высказываю предположение, но оно довольно уверенное. — Полковник снова взглянул на Бруно, и щель, заменяющая ему рот, слегка приоткрылась: Сергиус улыбнулся. — Всем нам тоже можно посочувствовать, ведь мы не увидим в Крау «Слепых орлов».

— Вы увидите одного из них.

Сергиус пристально смотрел на Бруно. Все остальные тоже посмотрели на него. Мария медленно провела языком по губам. Полковник сказал:

— Насколько я понимаю…

— Пока мои братья не подросли, я выступал с сольным номером. Несколько часов тренировки — и я смогу его исполнить.