Под покровом дня - Джеймс Холл

Торн молчал, рассматривая ее профиль. Ее волосы трепал воздух кондиционера.

Она сказала:

— Я очень трепетно отношусь к вождению.

Торн подивился, как это ему удалось напороться на эту твердыню.

Сара, глядя на дорогу, продолжала:

— Мой отец погиб из-за того, что не справился с управлением.

— Ты никогда об этом не говорила.

— Это было давно.

Торн положил ей голову на плечо.

— Это неважно, давно или недавно, Такие вещи не проходят со временем. Я знаю.

— Да, я знаю, что ты знаешь, — ответила она.

Она свернула на фунтовую дорогу, тянущуюся вдоль побережья сразу же за указателем сто сорок седьмого километра. Когда-то здесь был небольшой рыбацкий лагерь, располагавшийся на шести гектарах земли. Он знал, что рыбацкие коттеджи давно снесли, но никогда не интересовался дальнейшей судьбой этого участка.

Сара вышла из машины и подошла к ржавой цепи, преграждавшей им дорогу. Она порылась в сумочке, извлекла большую связку ключей, нашла нужный и открыла висячий замок. Оставила цепь в траве.

Они поехали дальше по извивавшейся тенистой дорожке, кусты хлестали по дверцам машины. Теперь Торн вспомнил. Здесь когда-то строили или предполагали построить кондоминиум.

— «Солнечные дюны», — произнес он.

Сара взглянула на него.

— Правильно, — сказала она.

В тени гигантских смоковниц стояли пять двухэтажных недостроенных панельных домов. Только у одного дома была крыша, у остальных — всего по три стены. Стены были покрыты лианами, поднимавшимися на полтора метра от уровня земли. В канаве, окружающей единственный дом с крышей, выросло небольшое каучуковое деревце. Оконные стекла были разбиты. Усыпанная пурпурными цветочками лиана обвивала сваленные в кучу доски.

Сара продолжала петлять по дорожке, пока не добралась до покатой асфальтовой площадки. Асфальт был весь в трещинах, сквозь них пробивались сорняки. Где-то в тридцати метрах от пляжа располагался теннисный корт и бассейн. Пляж был усеян пластиковыми бутылками, обрывками каната, спасательными кругами. Она припарковала машину рядом с бассейном, и они вышли.

Бассейн до краев был заполнен какой-то зеленой жижей. Лягушки и ящерицы брызнули во все стороны, когда Торн и Сара перешли через деревянный мостик, нависавший над бассейном. Повсюду их окружали поваленные стволы деревьев, кокосовые орехи и гигантские побеги пальм. Земля была покрыта огромными листьями, черными и гниющими. Джакузи забито какой-то гадостью. Когда они приблизились к пляжу, большая синяя цапля с криком метнулась мимо них и поднялась в воздух.

— Ты помнишь, как Кейт около года назад дала тебе ключ?

Торн напряг свою память.

— Она дала тебе ключ и сказала, что это очень важно, чтобы ты его берег.

— Да, я помню. Я храню этот ключ.

Ключ лежал в секретере, в ящике с инструментами. Он представил его себе, плоский позолоченный ключ рядом с плоскогубцами, кусачками и бритвенными лезвиями.

— Хорошо.

Она повела его через лужайку по направлению к пляжу, где стояли два зеленых кресла в стиле «Адирондак» тридцатилетней давности. Они сели. Торн посмотрел на Тарпоновую бухту через свои темные очки. Из-за этих «Полароидов» казалось, что оттуда чуть ли не веет прохладой. Сара наблюдала за ним.

— Этот ключ, — сказала она, — был моей идеей. Кейт хотела кое-что тебе оставить, и я подсказала ей, как это лучше сделать.

Он расслабился в кресле, в его памяти всплыло мимолетное воспоминание о том, как они ловили в этой бухте форель, дрейфуя среди водорослей, как на воде покачивались поплавки. Тогда в бухте еще водилась форель, а дно было покрыто водорослями. Потом, когда здесь заработали драги, намывая землю для новых поселенцев, все стало голым и стерильным из-за поднимающегося со дна ила.

— Ключ был своего рода символом подарка. Он означал, что подарок преподнесен, сделка состоялась. Это очень важно или может быть важно, если Рики вздумает оспаривать твои права. Она ничего не получит, но может предпринять такую попытку.

Торн уставился на нее.

— Не получит чего?

— Этой земли, — ответила она. — «Солнечных дюн» и еще десятка таких же участков, раскиданных по всему архипелагу.

— Этот город-призрак? Он принадлежал Кейт?

— Да, он принадлежал Кейт. А теперь принадлежит тебе. Она вписала твое имя во все закладные. Право собственности переходит к тебе после ее смерти. Это подарок, не наследство. Формально она подарила тебе это место в тот день, когда вручила ключ от своего сейфа. Но тогда не имело смысла объяснять тебе все это.

— Она купила этот участок и позволила ему стать таким?

Сара нахмурилась.

— Она купила этот участок для того, чтобы он стал таким, — сказала она. — Это то, что она завещала тебе. Это природные дюны, здесь еще растет красное дерево — там, где застройщики хотели вырубить лес для нового строительства. Я знаю, у многих это вызывает насмешки, но здесь еще водятся древесные крысы.

— Я не смеюсь, — сказал он.

— Она вкладывала в подобные участки каждый свободный цент. Использовала для этого собственные сбережения, страховку, полученную после смерти доктора Билла, его ренту, все доходы, которые приносил остров Отдохновения, в основном, в форме арендных и лизинговых платежей. Все эти деньги шли на то, чтобы остановить новое строительство.

Время от времени владельцы этих участков сталкивались с финансовыми трудностями, пропускали пару платежей. Или же благодаря Клубу «Сьерра» или обществу «Одюбон»[29] инвесторы оказывались по уши втянутыми в судебные разбирательства, так что владельцам смертельно надоедало ждать возобновления строительства, вкладывая дополнительные средства. Вот тогда Кейт вступала в игру и предлагала им либо продать весь участок целиком, либо продать ей долю в нем, а затем наращивала эту долю до тех пор, пока не становилась полноправным собственником. Конечно, она делала это тайно. Она вела открытую борьбу с застройщиками через общества защиты природы, а тайно пыталась выкупить эти участки. Как только права собственности переходили к ней, все строительные работы прекращались.

Торн нагнулся вперед и глядел на нее. У него снова разболелась голова.

— Моя работа заключалась в том, чтобы эти сделки Кейт не выплыли наружу. Мы использовали бланковые индоссаменты,[30] материнские компании, анонимные трасты, подставных лиц — все, что я могла придумать, чтобы операции совершались в рамках закона, но при этом Кейт оставалась в тени. Иногда на это уходило много времени, но в конечном итоге ей удавалось найти способ так измотать прочих владельцев или заставить их нервничать, что они продавали ей участок.

Но на все это по-прежнему требуются деньги. Все участки облагаются налогом на имущество. По некоторым еще не выплачена закладная. А источником финансовых поступлений является остров Отдохновения. Он должен работать с максимальной отдачей, чтобы эти места могли оставаться городами-призраками.

Торн прочистил горло, посмотрел вниз, на свои колени.

— Вы немного опоздали с этим участком. Земля уже расчищена, здания построены. По-моему, это лишь с большой натяжкой можно назвать спасением земли.

Сара с минуту глядела на него, а потом сказала: «Не знаю, я не ожидала такой реакции. Я думала, что ты, с твоим образом жизни, близостью к природе, сразу все поймешь. Я думала, ты это увидишь».

— Я смотрю. — Торн почувствовал себя неуютно в своем кресле. — Я пытаюсь это увидеть. Он помолчал, глядя на дома, на лианы. — Это похоже на болячку. Болячку, которая еще не зажила.

— Что ж, теперь это твоя болячка. Если ты хочешь вновь начать здесь строительство, продавать тайм-шэры, позволить, чтобы половина жителей Миннесоты смывала содержимое своих унитазов в залив — это твое право. Многие с радостью помогут тебе в этом.

А еще остров Отдохновения. Он тоже твой. Теперь ты можешь просто перекрыть денежный ручеек, и тут же сбегутся любители поживиться.

— А что получит Рики? Все-таки она родная дочь. А я всего лишь приемыш.

— Весной я вносила изменения в завещание, так что могу заявить вполне определенно, что для Кейт ты был больше, чем просто приемыш. Рики получит ровно двадцать пять тысяч долларов.

— Но есть что-то еще, правда? Ты не все мне рассказала.

Сара слегка смутилась, но потом утвердительно кивнула.

— И что же?

— Я думаю.

Она глубоко вздохнула и откинула голову на спинку кресла, словно затем, чтобы поймать эти полуденные лучи, оживить щеки румянцем. Торн пристально разглядывал ее шею, выступы ключиц, вздымавшуюся грудь, кружево бюстгальтера, просвечивающее сквозь прозрачную блузку.

Она медленно повернула голову в его сторону, все еще опираясь на спинку кресла. Торн бросил взгляд на ее лицо, его внимание привлек ее рот. Что-то показалось ему знакомым, ее рот напомнил ему чей-то рот, который он знал, не слишком долго, но хорошо. Он не мог вспомнить чей, и это его тревожило. Странно, что Сара напоминает ему кого-то другого.