Колесо страха (сборник) - Абрахам Меррит

Мое горло расслабилось, я вновь мог говорить.

– Ведьма! – прохрипел я. – Проклятая убийца! Вы отправитесь на электрический стул!

Великанша вновь рассмеялась.

– Вы хотите передать меня в руки закона? Но кто поверит вам? Никто! Невежество, порожденное вашей же наукой, защитит меня. Тьма ваших заблуждений – вот моя неприступная крепость. Идите играть в бирюльки, глупцы, забавляйтесь своими машинами! Но не смейте больше докучать мне! – Она понизила голос до шепота. – Вот что я скажу вам. Если вы хотите жить, если вы хотите, чтобы жизнь сохранили те, кто дорог вам, – уберите слежку. Рикори вам не спасти. Он мой. Но вы – вы больше никогда не вспоминайте обо мне. Не вмешивайтесь в мои дела. Я не боюсь вашей слежки, но она оскорбляет меня. Уберите ее. Немедленно. Если к ночи я замечу здесь ваших соглядатаев… – Она схватила меня за плечо и толкнула к двери. – Убирайтесь!

Я изо всех сил пытался вернуть контроль над своим телом, поднять руки… Если бы я смог, я бы убил ее, как бешеного зверя. Но я не мог пошевельнуться. Будто робот, я прошел к двери комнаты.

Мадам Мэндилип распахнула ее. Из-за моей спины донесся какой-то шорох. Я едва повернул голову – это стоило мне чудовищных усилий.

Кукла Уолтерс упала ничком, перевесившись через край ящика. Ее руки были протянуты ко мне, словно она умоляла меня забрать ее оттуда. Я видел отметины от гвоздей на ее ладонях. Кукла смотрела мне в глаза.

– Уходите! – сказала мадам Мэндилип. – И помните!

Все так же цепенея, я прошел по коридору и очутился в зале. Девушка за прилавком наблюдала за мной, в ее глазах плескался страх. А меня будто подталкивали чьи-то незримые руки, давили на плечи, не позволяя остановиться. Вскоре я оказался за дверью.

И все еще, казалось, слышал этот презрительный, злобный и звонкий смех мадам Мэндилип!

Глава 14

Месть мадам Мэндилип

В тот момент, когда я очутился на улице, воля, способность двигаться, голос – все вернулось ко мне. Охваченный яростью, я повернулся к двери магазина… и в футе от нее будто натолкнулся на невидимую стену. Я не мог продвинуться дальше ни на шаг, не мог поднять руку, чтобы коснуться двери. Будто в этой точке пространства моя воля отказывалась служить мне. Или мое тело отказывалось служить воле. Я понимал, что со мной происходит, это было результатом необычайно мощного постгипнотического внушения, того же феномена, который не позволил мне двигаться в присутствии мадам Мэндилип и заставил выйти за дверь. Что бы ни сделала мадам Мэндилип, пока я спал, ее установки влияли на мое поведение после выхода из транса.

Я увидел, как ко мне подходит Макканн, и на мгновение в моем сознании промелькнула безумная идея: можно просто велеть Макканну, чтобы он вошел в лавку и всадил в мадам Мэндилип пулю. Но здравый смысл подсказывал мне, что я не смог бы объяснить в суде причины этого убийства, опираясь на рациональные доводы, и нас с Макканном ждала бы казнь, уготованная мной для мадам Мэндилип.

– Я уж было заволновался, док, – сказал Макканн. – Как раз собирался вломиться туда.

– Пойдемте, Макканн. Я хочу как можно быстрее добраться домой.

Присмотревшись ко мне, громила присвистнул.

– Вы, док, похоже, в сущей мясорубке побывали.

– Именно так. И победа в этом сражении досталась мадам Мэндилип – пока что.

– Но вы ушли без скандала, верно говорю? Не то что босс. Будто эта карга вам прогулку по аду устроила. Что приключилось-то?

– Я вам позже расскажу. Позвольте мне пока помолчать. Мне нужно обдумать случившееся.

На самом же деле я хотел восстановить силы. Мое сознание будто до сих пор действовало вслепую, пытаясь нащупать закономерности невероятного. Словно паутина того призрачного мира опутала его липкими нитями, и, хотя мне удалось высвободиться, обрывки этих нитей еще не опали с моего бедного рассудка. Мы сели в машину и некоторое время ехали молча.

– Ну ладно, – не утерпел Макканн. – Вы о ведьме-то что думаете?

К этому моменту я успел принять решение. Еще никогда в жизни я не испытывал такого омерзения, холодной ненависти, жгучего желания убивать, как при столкновении с этой женщиной. И дело было не в уязвленной гордости, хотя мадам Мэндилип и удалось унизить меня. Нет, надо мною довлело осознание того, что в той комнате за кукольной лавкой скрывалось истинное зло. Зло чуждое, нечеловеческое, точно мадам Мэндилип действительно была порождением преисподней, как считал Рикори. Нельзя идти на переговоры с таким злом. Или с женщиной, являвшей собой его средоточие.

– Макканн, в этом мире нет ничего злее этой женщины. Не позволяйте девушке улизнуть. Как вы полагаете, вчера она заметила, что за ней следят?

– Не знаю. Это вряд ли.

– Немедленно усильте наряды с лицевой и тыльной стороны здания. И не скрывайтесь, чтобы Мэндилип и ее племянница непременно вас заметили. Если девушка не поняла, что за ней следили вчера, они подумают, что мы не знаем о втором выходе. Они решат, будто мы считаем, что ей удалось выйти незамеченной с переднего или заднего входа. Поставьте по машине с двух сторон улицы, где девушка держит свой автомобиль. Будьте осторожны, чтобы не вызвать ее подозрений. Если девушка появится, проследите за ней… – Я помедлил.

– А потом что, док? – осведомился Макканн.

– Я хочу, чтобы вы ее схватили. Похитили, или как там это называется. Все нужно сделать очень тихо. Как именно – это решение я предоставляю вам, поскольку сам не разбираюсь в подобных вопросах. Главное, чтобы все было сделано быстро. И тихо. Как можно дальше от лавки. Заткните девушке рот и свяжите ее, если будет такая необходимость. Но доставьте ее мне. Затем тщательно обыщите машину. Привезите девушку ко мне домой вместе с тем, что вы обнаружите в ее автомобиле. Вы меня поняли?

– Пусть только сунется из лавки, и мы ее сцапаем, не сомневайтесь. Хотите устроить ей допрос с пристрастием?

– И это тоже. Я хочу посмотреть, что станет делать Мэндилип. Возможно, нам удастся спровоцировать ее на какие-то поступки, которые позволят нам избавиться от нее, не нарушая закона. Нам нужно перевести ее в правовое поле. Кроме того, вероятно, у нее есть и иные прислужники, невидимые, незримые. Я намерен лишить ее видимой приспешницы. И тогда, возможно, незримые слуги покажутся нам. Или это ослабит ее.

– А она вас, знать, неплохо так приложила, а, док? – Макканн с любопытством посмотрел на меня.

– Так и есть, – немногословно ответил я.

Громила замялся.

– А боссу расскажете? – наконец спросил он.

– Возможно. Сегодня вечером. Это зависит от его состояния. А что?

– Ну, если мы собираемся вроде как провернуть похищение, то босс, я думаю, должен знать.

– Макканн, Рикори ведь велел вам выполнять мои распоряжения как его собственные. Я беру на себя полную ответственность.

– Хорошо.

Я видел, что он все еще сомневается.

Что ж, если Рикори будет хорошо себя чувствовать, то у меня не останется никаких причин утаивать от него случившееся при моей встрече с мадам Мэндилип.

С Брейлем ситуация была иной. Я все больше подозревал, что он и Уолтерс любили друг друга, а потому я не мог рассказать ему о распятой кукле – пусть даже сейчас я думал о ней не как о кукле, а как об Уолтерс. Я знал, что, если расскажу Брейлю об этом, ничто не удержит его от нападения на мадам Мэндилип. А этого мне не хотелось.

Но в то же время я ощущал острое нежелание рассказывать Рикори подробности. То же касалось и Брейля, а ведь ему я мог открыть все, кроме истории о кукле Уолтерс. И почему то же чувство возникало у меня и в отношении Макканна? Я списал это на попранное самолюбие.

Мы остановились перед моим домом. Было около шести. Прежде чем выйти из машины, я повторил свои инструкции. Макканн кивнул:

– Ладно, док. Если она выйдет, мы ее возьмем.

Войдя в дом, я обнаружил записку от Брейля: мой ассистент ушел по делам до вечера. Я был этому рад, страшась его расспросов. Медсестра сообщила, что Рикори спит. Его состояние значительно улучшилось. Я попросил медсестру сказать ему, если он проснется, что я зайду к нему после ужина. Перед едой я решил немного отдохнуть и прилег на диван, надеясь подремать.

Но сон не шел. Стоило мне немного расслабиться, как перед моим внутренним взором возникало лицо мадам Мэндилип, и я вскидывался в холодном поту.

В семь я плотно поужинал, намеренно выпив в два раза больше вина, чем я себе обычно позволяю. Потом я заварил себе крепкий кофе. После ужина мне стало намного лучше – мой разум работал безукоризненно, никто не влиял на мою волю. Или мне так казалось?

Я решил рассказать Рикори о моих планах по похищению девушки. Я понимал, что придется отвечать на вопросы Рикори о визите в лавку кукольницы, но я продумал историю, которую расскажу ему… И тут я с ужасом осознал, что рассказать другую историю у меня не получится! Осознал, что я вообще не могу разговаривать с остальными на эту тему, даже если бы пожелал. Осознал, что это проявление постгипнотического внушения. Пока я был в трансе, мадам Мэндилип наложила ограничения на мою волю, те же ограничения, которые заставили меня оцепенеть, а потом выйти из ее магазина, точно робот. Те же ограничения, которые теперь не пускали меня в ее лавку. Когда я погрузился в сон под воздействием ее гипноза, мадам Мэндилип повелела мне: «То-то и то-то вы не должны рассказывать. Это и это вы рассказывать можете».