На краю бездны - Олег Бондарев

– Да.

– И потащили нас сюда?! На верную смерть?! – Остронос вскочил на ноги, выхватил клыч, замахнулся…

…палаш охотника ловко выбил саблю из руки капитана.

– Сядь, – велел Джефри, убирая оруджие в ножны.

Хил злобно сверкнул глазами в его сторону, но все же подчинился.

Матросы с удивлением наблюдали за происходящим, но пока что молчали, не вмешивались.

– Ты зря обвиняешь нас, капитан, – спокойно проговорил Джефри. – Мы не знали о засаде. Если бы не Джейк, вы бы без проблем покинули Центр. Мы не хотели этих смертей.

– Но мои матросы погибли, ты не видишь? Всех Пять враз! Я вышел в море впервые за пять лет, доплыл до Центра и потерял здесь больше половины команды и корабль! Если бы мы остались там, в поселке…

– …то ты подох бы от скуки, – закончил охотник. – Ты же не можешь без этого, старый морской волк. Ты хотел отправиться в это путешествие. И не надо лгать самому себе.

Остронос долго молчал, задумчиво вглядываясь в пламя костра, а потом разлепил пересохшие губы и сказал:

– Ты прав. Не могу я без этого, всех Пять враз. Сто лет не плавал и этот шанс упустить не мог…

– Не переживай, капитан, – успокоил его Джефри. – Если разберемся с этими ящерами, еще наплаваешься.

– Но их же там… – снова начал Остронос, но охотник перебил его:

– Мы справимся.

На этом разговор можно было считать оконченным.

Торас сидел, облокотившись на письменный стол и обхватив голову руками.

Третий рудник они тоже упустили. Потеряли при этом около пятидесяти рудокопов и сорока солдат, а враг – не более десятка. Проклятых ящеров не брали стрелы, а выпады мечами они легко отбивали.

Городовой ожидал, что Свора в любой момент обрушится на Плав, разграбит его, убьет старожилов… Но «псы» не спешили начинать новый бой.

И спустя неделю стало понятно почему.

Торас с болью смотрел через окно своего кабинета, как к городским воротам катятся телеги его подданных.

Народ покидал Плав.

Одни ушли в леса, жить охотой. Другие подались к болотникам.

Но большинство отправлялось в Свору.

Торас закусил губу: в проклятом Фагосе все решает анреон. Без него нет вина, нет девок, нет ничего из того, что в Ваго можно купить за золото, серебро или медь.

Раньше рудниками владел Плав, теперь – Свора. Так какой смысл людям оставаться в городе?

Все решает анреон…

Городовой встал, прошелся по кабинету. Подошел к стоящему у стены зеркалу.

Под глазами мешки, уголки губ опустились вниз, скулы выдались вперед.

Торас с грустью подумал, что теперь его лицо очень похоже на маску грустного клоуна.

– Шнирхе побрал бы этих тварей, – пробормотал городовой. – Ну почему именно сейчас?

Наверное, каждый, окажись он в подобной ситуации, сказал бы нечто подобное. И, скорее всего, никто бы все равно не обрадовался – случись подобное раньше или позже.

Пирс сидел в огромном кресле и курил трубку, когда его вновь решил навестить старый знакомец ящер.

– О, приветствую, – улыбнулся «пес». – Ты раньше назначенного срока! У меня еще около месяца!

– Я пришел тебя поздравить, щенок.

Пирс стиснул зубы: несмотря на успехи Своры, рептилия продолжала его презирать и относиться к нему как к пустому месту.

– Ты неплохо придумал. Захватив рудники, мы лишили их связи с Ваго.

– Это еще не все, – усмехнулся Пирс. – За последнюю неделю к нам в Свору пришли около шести десятков плавцев. Они готовы сражаться на нашей стороне.

– Жалкие людишки… – пробормотал ящер. – На все готовы ради анреона…

– …и я отправил этих людишек на рудники. Мало их захватить, надо его добывать, чтобы остальные видели, как мы купаемся в роскоши, и поскорее переходили на нашу сторону. А когда их останется в городе совсем мало, мы пойдем на штурм и разберем Плав по камушку. Тот, кто остался в городе, горько пожалеет, что вовремя не переметнулся к нам.

– Да, план хорош, – нехотя признал ящер, – но уверен ли ты, что накопишь достаточно сил для штурма за оставшийся месяц?

– Уверен.

– Отлично, – кивнул ящер. – Я приду через месяц. И я хочу увидеть не черные городские стены, а руины. Понятно?

– Да, – ответил Пирс.

Ящер еще раз посмотрел ему в глаза и вышел.

Утром девятка путешественников во главе с Джефри и Гурбом двинулась в путь.

– Вон за теми горами, – в который уж раз повторял болотник, – начинаются вечные снега. Поэтому лучше будет, если мы оденемся потеплее.

«А ведь он уже не так разговаривает, как раньше! – неожиданно подумал Брейв. – Раньше красиво так, нараспев, словно служитель храма, а как из деревни вышли, совсем по-другому».

– Что у нас есть из одежды, капитан? – поинтересовался охотник.

– Ничего, всех Пять враз! – горестно сообщил Остронос. – Было несколько драных курток, но они остались на фрегате.

– Отлично, – скривился Джефри. – Значит, будем мерзнуть.

Болотник поддержал его вздохом.

Чем ближе они подходили к горам, тем сильней становился ветер. Он дул из долины и нес с собой холод, пробирал до костей.

– Всех Пять враз… – бормотал капитан. – Ну и холодрыга!

– Кстати, капитан, а где твой попугай? – спросил Брейв вдруг.

– Улетел куда-то, когда ящеры появились, – пожал плечами Остронос. – А что? Вы теперь решите, что это попугай – шпион?

– Не неси ерунду, – бросил Джефри через плечо. – Не до шуток сейчас.

Они миновали узкий проход между двумя отвесными каменными стенами – там ветер особенно свирепствовал – и попали в долину.

– Всех Пять враз… – восхищенно протянул Остронос.

Они стояли на каменном выступе на высоте пятидесяти футов от земли, а внизу простиралась заваленная снегом долина. Деревья, разбросанные по ней, тянули голые уродливые руки-ветви друг к другу, и в некоторых местах их пальцы-сучья переплетались.

Одинокая ворона, спрятав голову под крыло, сидела на старом дубе. Белая сова – Брейв таких раньше не видел – хлопала огромными круглыми глазами и вертела головой.

Сотни миль – а может, и тысячи – белого хрустящего снега, холодный пронизывающий ветер – такова была эта долина.

– И куда теперь? – спросил Хил у Брейва.

– Вниз, – ответил Джефри вместо него и первым начал спуск.

За неимением других идей Остронос решил последовать его совету.

Когда последний матрос спустился в долину, охотник сказал:

– Нам прямо. Идти далеко, поэтому припасы надо экономить. Ночевать будем, зарывшись в снег – так теплее.