Герой на подработке. Ищи ветра в поле - Елена Тихомирова

Это было логично. Я присел возле заключённого и, прикрыв глаза, зашептал:

– Ничего не отдаю, никогда не спасаю, никого не благословляю.

Смешно было заниматься целительством с такими словами, но я успел к ним привыкнуть. И концентратор помог быстрее взяться за лечение лёгких. Хотя, по правде, я особого старания не прилагал. Без хороших условий вроде свежего воздуха, сытной пищи и тёплой постели, улучшение всё равно стало бы кратким. Так что я залатал основные дыры, помог немного иммунитету и на этом закончил. Лоб и так покрыла испарина. Да и без моего вмешательства шансов выжить у каторжника не было, а сейчас он являл из себя уверенно идущего на поправку человека.

– С этим всё. Ещё один и хватит. До завтра я больше ничего не смогу.

– То есть? – удивился Рик и зло нахмурился. – Чего-то я не вижу, чтоб этот хер выздоровел. Ну-ка, говори! Как ты? Здоров?

– Я могу дышать. Мне совсем не больно, – удивлённо ответил мой пациент номер один. – Но слабость… Я так же слаб.

– И это всё, Лазарь? Что ты за маг‑то такой?

– Да уж не маг крови! – рассердился я и скрестил руки на груди. – Я черпаю силу из себя, а не у мрачного короля заимствую! Поэтому моё лечение именно такое – я способствую выздоровлению, а не низко вытягиваю из мертвецов здоровые клетки, чтобы ставить заплатки.

– Чё?

– Бронт покупал жизнь за жизнь. А я восстанавливаю здоровье без контрактов со смертью!

– Ты мне сейчас о морали, что ли? – осмыслил Рик. – Да насрать на неё!

– Бронт был тёмным магом, а я… а я никак нет, – уже более кратко и без пафоса сознался я и поморщился из-за уязвлённого самолюбия. – Мне без толку жертвы приносить. В моём случае это никак лечению не поможет.

– Тогда давай заканчивай со всеми остальными как умеешь.

– Со всеми мне не справиться за один раз. Ещё одного.

– Либо через час здесь никто дохать не будет, либо я тебя на самый нижний уровень руду добывать отправлю! – ткнул он мне пальцем в грудь.

Вот зря он так. И я зря. Но меня невероятно взбесило подобное отношение ко мне. Я и так был донельзя расстроен напоминанием о собственном падении, а этот грязный пентюх ещё и считал, что имеет право так меня оскорблять! Я не нуждался в жизни, если эта жизнь предвещала только покорное унизительное рабство. До этого я терпел, рассчитывая к приезду Данрада оказаться наиболее целым насколько возможно, но у всего есть свой предел. Я не мелкая шавка, которую можно пинать ногами всякому примитивному сброду! Я Предвестник! Я исследователь мироздания и тот, в чьих помыслах стать властелином вселенных. Я способен стать выше богов! Моя цель безграничное собственное могущество и власть!

Как кто-то смеет так относиться ко мне?!

… В общем, я обездвижил Рика приёмом, ставшим уже привычным, а затем вытащил из-за его пояса нож и решительно перерезал глотки остальным больным.

– Пожалуйста. Есть и подношение смерти, и выздоровевший, и уж точно больше никто здесь не разносит заразу. Задание выполнено.

Сказав это, я, опьянённый кровью и желанием сорваться ещё хоть на ком-то, медленно и неспешно проделал в теле Рика несколько болезненных отверстий, которые без магии зажить никак не смогли бы. В ближайший час ему предстояло истечь кровью.

– Да чтоб тебя! – ошарашено прошептал исцелённый мной каторжник, вновь стараясь вжаться в стену.

Я холодно поглядел ему в глаза и удобнее сжал в ладони рукоять ножа. Передо мной было живое существо, которое хорошо бы убить. Тогда вокруг станет тихо. Останемся только я и тишина. Прекрасная мёртвая тишина и моя бесконечная власть над ней!

– Это что ещё на хер? Эй, сюда скорее! Убийца! – изумлённо воскликнул патрулирующий стражник, волей случая заглянувший в пещеру.

Каторжник тут же заорал во всю глотку:

– Это не я! Не я!

Конечно, не ты, идиот! Нож-то окровавленный у меня в руках.

– Давайте ребята, – сказал патрульный подоспевшим стражникам, – вдарим ему! Отмудохаем!

– Погодите! Дайте мне пять минут или он умрёт, – суетливо кивнул я на Рика. – Только я могу остановить кровотечение.

От криков стражников с моих глаз сползла багряная пелена безумия. Кажется, во время лечения каторжника я подхватил оставшийся от Бронта энергетический след, вот и повёл себя как…

Треклятье, скольких людей этот маг убил здесь в своём состоянии жажды крови, раз настолько загрязнил энергопространство?!

Мне пришлось лихорадочно размышлять, исходя из инстинкта самосохранения. И первое, что я сделал – разжал ладонь. Нож тут же звонко упал на камень. Я отпихнул его ногой куда подальше. Затем, держа руки на виду, присел возле Рика и, периодически косо поглядывая на мужиков, готовых раздробить мне все кости своими дубинками, принялся за раны, попутно тихо говоря:

– Иногда на меня находит. Я просто зверею, правда. Но на этот раз я не был собой и потому мне действительно жаль, Рик.

Я не лгал. Да и этот тип с весёлыми морщинками у глаз вызывал у меня симпатию. Ну, довелось нам оказаться по разные стороны. Так на его месте я бы себя так же вёл! Может, намного хуже. Даже скорее всего.

Адекватность – вещь ценная. Лучше бы её сохранить. Так же, как и жизнь. Лечением я выигрывал себе время, но как его использовать покамест не знал. Можно было убить нескольких человек, но с остальными мне никак не справиться, а потому не сбежать. И пока я по замкнутому кругу размышлял над этим, останавливая кровотечение с пафосным серебристым свечением (чтобы никому даже в голову не пришло, что я бездеятельно сижу), Рик справился с параличом. Сначала задёргались его пальцы, затем полностью ладони, а там и всё тело. Движения говорили, что его нервная система вот-вот придёт в себя полностью.

– Ах ты мразь, – прохрипел Рик первым делом.

В чём-то он был прав. Каким бы сильным ни было ментальное безумие мага крови, но будь я помилосерднее, то выдал бы пощёчину, может, и всё.

– Да, люди почему-то удивляются, что я такой. Но что есть, то есть. Так сложилось. За мной идёт репутация жестокого убийцы и, наверное, не зря мне достались кандалы на пятнадцать лет.

– Тогда почему ты сейчас заживляешь мои раны?

– Э-э-э, – задумчиво протянул я, на самом деле не зная ответ. Вначале я хотел только расчётливо потянуть время, но нечто внутри, как оказалось, в самом деле желало исправить содеянное. – Может, я таким родился? Таким несуразным и двуликим я имею в виду. Вот и хочу изменить то, что натворил. Ранить