Мир полон разведенных женщин - Джеки Коллинз

За стол втиснули стулья, появились две подружки Батча. Одна была женой популярного певца, другая — кучерявая негритянка с выкрашенными в белый цвет волосами. Обе больше интересовались друг другом, нежели Батчем.

— Как идут съемки? — спросил Джексон.

— Медленно. Я пробыл здесь уже три месяца и начал страшно скучать по пляжу. Дружище, я действительно соскучился по дому в Малибу. Встаю утром, потом — на океан, купаюсь, гуляю по пляжу, жарю бекон на завтрак прямо у воды. Что может быть лучше?

— Конечно, — согласился Джексон. — Ты со всеми здесь знаком, Батч? Это Лори, Джон, Маффин, Эрика. Ты знаешь Майка Джеймса из компании «Хэмптон рэкордс»?

Батч искренне пожал руку Майку.

— Не имел удовольствия, но я знаком с Би-Би и Мэри Эллен. Потрясающая пара!

— Я видела фильм «Романтическая история» несколько раз, — объявила Лори. — О, я плакала!

— Я смотрела его дважды, — вставила Маффин и тронула ногу Марти под столом, чтобы он понял, что ее мысли оставались с ним.

— Да неужели? — воскликнул Батч, одарив всех присутствующих знаменитой улыбкой. — Мне заплатили сущие пустяки за эту картину, а она явно соберет кучу денег. Вчера я случайно встретился с продюсером и спросил его — как насчет добавки, мне платят мизер. Очень жаль, ответил этот парень. А он сделал миллионы, миллионы!

— Было так грустно, когда вы умерли в конце фильма, — поделилась Лори. — Все было так правдоподобно!

Батч расцвел.

— Именно поэтому, милая, фильм и имел успех.

— Эй, — с энтузиазмом поинтересовался Джексон, — ты не думал о том, чтобы записать пластинку?

— Я не умею петь… — признался Батч.

— А разве Ли Марвин умеет? Или Рекс Харрисон? Или Телли Сабалос? А что ты думаешь, Майк, по этому поводу? По-моему, неплохая идея? Батч Кауфман записывается в компании «Хэмптон». Может быть, предложишь ему контракт прямо сейчас?

— Вчера вы были с моей женой, — холодно заметил Майк.

— Что? — Батч сделал вид, что не расслышал.

— Вы были с моей женой, — повторил Майк.

За столом воцарилась тишина. Батч тщетно пытался вспомнить имена двух девушек, с которыми он оказался в постели предыдущим вечером, но все было напрасно — их имен он не спрашивал.

— Я?! — наконец-то сказал Батч, а его губы расплылись в улыбке.

— Мою жену зовут Клео, — ледяным тоном объявил Майк.

— О, Клео! — воскликнул Батч. — Леди высшего класса. Она пишет обо мне материал для журнала «Имидж».

— Я знаю, — резко сказал Майк. — Она мне все рассказала.

— Вот и хорошо, — нервно пробормотал Батч. — Она удивительная личность. Вы давно женаты?

— Четыре года. А разве она вам не сказала?

— Нет. Вы же знаете, как бывает с нами, актерами. Мы всегда говорим только о себе. У меня никогда не было никаких личных разговоров с Клео. Эй, Джексон, я могу потанцевать с твоей подружкой?

— Конечно. — Джексон кивнул. Лори с удовольствием выскочила из-за стола, и они с Батчем удалились.

— Так ты еще и ревнивый муж? — поинтересовалась Эрика с понимающей улыбкой.

— Я не ревную, — сказал Майк, — я просто хотел дать понять этому мальчику с пляжа, где его место.

— Ну и где же оно?

— Неважно. Давай больше не будем об этом.

— Вы с женой не живете вместе?

— Нет, живем.

— Но предоставляете друг другу полную свободу?

— Да нет же, Клео просто устала, спит, поэтому сегодня вечером я без нее.

— Тогда кто же я?

Майк пожал плечами. Он страшно злился на Батча Кауфмана, который так ехидно улыбался. Конечно, у Клео с ним ничего не было, он знал это наверняка. Но этот подлец явно пытался соблазнить ее. Любой мужчина на его месте поступил бы так же.

— Если ты занимаешься любовью со мной, то почему твоя жена не может заниматься любовью с другим мужчиной? Око за око, не так ли? — сказала Эрика.

Майк посмотрел на нее уничтожающим взглядом.

— То, что я делаю, касается только меня. С Клео все по-другому. Она не интересуется такими гуляками. У нее есть я.

— Ба, да ты суперэгоист!

Майк проворчал в ответ:

— Можешь называть меня эгоистом, если хочешь. Клео не захочет продешевить. У нее слишком хороший вкус.

— Господи! — воскликнула Эрика. — Какой же ты старомодный!

— Хочешь, чтобы я кое-что сказал?

— Что?

— На полу в костюмерной ты приносишь удовольствие, но сидя рядом и выставляя напоказ свои глупые мнения о том, что тебя вовсе не касается, ты становишься как бревно в глазу.

Батч увел Лори танцевать, и Джон погрузился в серьезный разговор с Джексоном. Маффин воспользовалась этим и прошептала на ухо Марти:

— Все готово.

— Ура! — обрадовался он. — У всех мозги от этой новости повылетают.

— Я знаю, — хихикнула Маффи. Она сжала его колено, и под прикрытием стола ее пальцы заскользили вверх по его ноге.

— Будь осторожна, — предупредил Марти, — а то может случиться непредвиденное.

— Положи салфетку на брюки, — прошептала Маффин.

Он сделал так, как она сказала. Маффин опустила руку и стала щупать его. Марти был одет в голубые брюки и такого же цвета рубашку.

— Не могу найти молнию, — пробормотала Маффин.

— А ее там и нет, — заерзал Марти.

Маффин захохотала.

— А как ты ходишь в туалет?

Голос Марти звучал смущенно:

— Я снимаю брюки.

— Вот это да! — воскликнула Маффин.

— Что «да»? — поинтересовался Джон, внезапно вклинившийся в их разговор.

— Да ничего. — Маффин медленно вытащила свою руку из-под салфетки.

— Я думаю, после съемок календаря на Барбадосе мы поедем прямо в Нью-Йорк. У Джексона есть кое-какие идеи, касающиеся тебя. Они могут сработать.

— Чудесно, — ответила Маффин, — не правда ли, потрясающая перспектива, Марти?

Он рассмеялся.

Джон злился. Он не переносил Маффин, впадающую в детство.

Глава тридцать шестая

Клео проснулась рано. Она чувствовала себя более свежей, готовой справиться со всеми неприятностями. Плотно позавтракав, она села писать материал о Даниеле Онеле. Четыре статьи были уже готовы, оставалась одна. Потом ее задание закончится, и она будет вольна делать все, что ей заблагорассудится.

Позвонив портье и сообщив, что готова отвечать на телефонные звонки, Клео по телефону вызвала временную секретаршу.

Звонок раздался сразу же, как только она положила трубку.

К своему удивлению, Клео услышала в трубке голос матери.

— Мы совсем не видим тебя, дорогая, — объявила Стелла. — Никаи вернулся из Афин, и мы решили дать небольшой обед в твою честь.

— Это будет очаровательно, — солгала Клео. — Когда?

— Сегодня, дорогуша, около восьми. Надень что-нибудь хорошенькое.

Потом позвонил Майк.

— Я звоню, чтобы договориться о встрече, которую ты обещала.

— Это было до того, как я сердечно побеседовала с твоей подругой Джинни.

— Прекрати, Клео, нам нужно поговорить.

— Зачем?

— Ну, — Майк подыскивал слова, — я хочу объяснить…

Клео грубо расхохоталась.

— Объяснить? Что?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Хотя бы то, что ты слышала.

— А как же с тем, что я видела?

— Идеальных людей не существует.

— Я и не ищу идеала, я ищу правду, и, честно, Майк, ты не тот человек, который может дать ее мне.

— Я могу дать ее тебе, малышка, ты же знаешь, что могу.

— О, Майк, это очень грустно. С тобой все. Возвращайся к сексу и маленьким глупым интрижкам.

После долгого молчания Майк сказал:

— Ты нужна мне, Клео, я не могу жить без тебя.

— Но ты ведь жил до того, как я появилась.

— Ты можешь быть настоящей сукой.

— Это я уже слышала.

Они опять замолчали. Майк нарушил тишину первым.

— Я много думал обо всем, Клео. Я думал о том, что, может быть, нам стоит вернуться к самому началу.

— К началу, Майк?

— Да. Все начать снова. С нуля.

— Слишком поздно.

— Никогда не бывает слишком поздно, — просил он с отчаянием. — Мы могли бы сделать то, что ты всегда хотела, например завести ребенка.

— Извини, но многое изменилось.

— Мы могли бы все вернуть на круги своя.

— Только не я, Майк. Только не я.

Он повесил трубку, и Клео вздохнула. Встреча ничего бы не дала. Зачем давать ему возможность снова осыпать ее ложью и извинениями: это будет больно обоим. Пусть лучше думает, что она сука, таким образом, часть вины перейдет на нее, и он почувствует себя лучше.

Телефон зазвонил опять.

— Клео, это Шеп Стоун. Помоги мне избавиться от твоей подруги. Она мне страшно мешает. К тому же она сумасшедшая, у нее не все дома.

— О ком ты говоришь?

— О твоей подруге Доминик. Эта сумасшедшая потаскуха обвиняет меня, Шепа Стоуна, в краже ее бриллиантового кольца.

— В краже? Я правильно тебя поняла?