Проклятая мечта (СИ) - Канра Дана

Все эти стихии опасны, каждая по-своему. Любое излишество может стать смертельным, если его не воспринять всерьез.

После длительных тренировок Дейна проводила время за столом, склонившись над любимой черной тетрадью. В ней уже заканчивались листы, но девочка не унывала. Несмотря на сложные времена, в школе магии всегда хватает бумаги — это она крепко помнила. Даже если ученики занимаются с наставниками отдельно, записывания лекций, решения нумерологических и философских задач, и прочих работ это никак не отменяет.

Мать относилась к увлечению дочери двояко.

— Занимайся больше магией, чем писательством, — любила говорить Лилиана. — Не дай творениям помешать твоим четырем дарам. Возможно, ты — именно та ведьма, кто вытащит нашу семью из бедности.

Эти слова не очень понравились Дейне.

Меньше всего она хотела стать разменной монетой для матери и бабушки. Но в тот день она ничего не сказала, не найдя достойных аргументов. Да и к тому же к словам юных девочек обычно не прислушиваются. Или считают их злыми, глупыми, незрелыми, и так далее. Когда Дейна была совсем маленькая, то слышала странную фразу: «Речь серебряная, а тишина — золотая».

Слышала и не вполне понимала, чем серебро хуже золото. Вот если бы речь шла о железе или о меди…

Героями рассказов Дейны становились совсем юные маги и ведьмы, ребята и девушки, чуть старше нее самой. Они вели свободную от родителей и наставников жизнь, спасались от некого темного короля и отважно сражались с его слугами.

— Если бы я знала, что ты любишь историю магии, то подумала бы, что ты ею вдохновилась, — сказала Дейне мать, через месяц после ее двенадцатилетия, прочитав один из рассказов.

— История интересна, — простодушно ответила девочка. — Но неинтересно учить и запоминать эти даты. Кому нужно знать, в каком году король Эстебан Тринадцатый заболел лихорадкой? А королева Элла умерла от чахотки? А принц Альфред Первый чихнул на своем дне рождения?

Лилиана вздохнула, поджала губы и покачала головой.

— Дейна, дорогуша, это изучают все волшебники — от простолюдинов до принцев. Я, твоя бабушка София, твоя прабабка Нерия — все узнавали об этом, учили и не морщили носы, подобно тебе!

Усмехнувшись, Дейна не осталась в долгу:

— Ну и в каком же году Альфред Первый чихнул?

Лилиана оскорбленно всплеснула руками:

— Ой, хватит! Я тебе слово — ты в ответ десяток! Иди лучше магию тренируй, чем с матерью пререкаться!

И Дейна ушла на задний двор, к привычным цветочным кустам, к низеньким кривым яблонькам и грушам. Через два года на третий они давали удивительно крупные и спелые плоды золотистого и алого окраса. Из них мать и готовила фруктовые пироги. И каждый раз обещала Дейне, что, если ее магический огонь случайно заденет хоть одну веточку, та будет сажать новые деревья сама. Выращивать — тоже.

Дейна не знала, насколько эта угроза правдива, но вела себя достаточно осторожно. В самом углу цветущего дворика, между неровным рядом груш и старым забором находился клочок пустынной земли. В его центре красовалось круглое костровище. Хозяйка домика упоминала, что давным-давно здесь разводили огонь и пекли на нем хлеб, чтобы развлечь и накормить полуголодных детей. Но те времена давно прошли, костровище осталось холодным и пустым.

Подумав, что неплохо бы это исправить, девочка направила крепко сжатый кулак на свою цель и резко разжала пальцы. В костровище, засыпанном старым серым пеплом, тут же ярко вспыхнул рыжий огонь. Его синие языки резво взметнулись сначала вверх, потом — к забору. Дейна махнула другой рукой, наколдовывая воду.

Только волшебной водой можно остановить волшебное пламя. Обычная его не берет.

Рыжее чудовище недовольно зашипело и съежилось, не добравшись до цели.

Дейна облегченно выдохнула, облизала пересохшие губы и с опаской огляделась по сторонам, надеясь, что никто не увидел ее магии. Рядом никого не оказалось, только девочка чувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Сердце быстро колотилось от напряжения, испуга, неизвестности. Кто может подглядывать через забор? Хозяйка дома, мать и бабушка, если бы увидели такое, долго бы выслеживать не стали и сразу кинулись бы ругать, а то и колотить.

Хотя за магию наказывает только инквизиция. И то взрослых.

Плохо, когда сами взрослые маги злятся на детей за их нарастающее чародейство.

Дейна уныло огляделась по сторонам, но никого не увидела. В чистом синем небе ярко светило золотое солнце, над головой звонко пели птицы, а сама она сидела на зеленой траве, вытянув ноги. Подол светлого платья уже, наверное, запачкался, как и старые чулки, но она не хотела из-за этого тревожиться. У бедных двенадцатилетних девочек лет души поют, а глаза светятся счастьем, какими бы одаренными, болезненными и бедными они ни были.

Она уже собралась уходить, когда снова почувствовала на себе любопытный и внимательный взгляд.

Медленно обернувшись, Дейна увидела, как на заборе сидит незнакомый мальчишка с растрепанными черными волосами, смуглым лицом и узкими глазами. Таких ребят она раньше не видела — ни в школе, ни в столице, ни в герцогском поместье.

Едва поняв, что замечен, мальчик быстро слез и умчался прочь от дома. И Дейна осталась в полнейшем замешательстве.

Глава 10. 2. Маг и пекарь

Незнакомый мальчишка вернулся в месяце Уинтине — последнем месяце осени. К тому времени Дейна успела напрочь забыть о нем, углубиться в историю магии еще сильнее и узнать, что на юге Нордении рантеранцы убили нескольких малолетних разведчиков. За теплом пришла легкая прохлада, ее в свою очередь сменили проливные дожди и слякоть, а жизнь продолжалась.

Обычно, когда наступали суровые осенние холода, Дейна коротала время дома. Но этот Уинтин выдался на удивление солнечным и сухим, хоть и не безветренным. Когда Дейна заканчивала писать лекции и прощалась с приходящими наставниками, то надевала новый костюм — на этот раз зеленый, купленный матерью взамен утраченного голубого, и выходила на задний дворик.

Летний уют и яркая прелесть ранней весны давно оставили это место, сделав его скучным и тоскливым. Костровище было сухим, только зажигать огонь в одиночестве Дейна побаивалась. Не дай Боги загорится ближайший куст, а потом пламя перекинется на крышу дома! Тогда мама не сможет расплатиться с хозяйкой, а та выселит их на улицу! О таком даже страшно думать!

А вот когда матушка была дома, они вдвоем смогли бы потушить пламя волшебной Водой.

Поэтому Дейна не трогала огненную стихию в одиночестве. Но магию Воды, Воздуха, и даже Земли отрабатывала ежедневно.

В этот день она настолько увлеклась магией, что не сразу заметила появления того самого мальчика, что заглядывал в их сад летом. Отношение у Дейны к мальчишкам всегда было не очень лестное. Когда она училась в школе, одноклассники высмеивали ее, издевались и чуть не оставили без магии. А про кровного брата лучше и вовсе не вспоминать.

— Тебе чего? — грубовато спросила она, повернувшись к забору и скрестив руки на груди.

Иногда так делала ее бабушка, переругиваясь с соседками. Бабушка в своем квартале — одна из самых сильных ведьм, ее уважали и боялись. Дейна знала, что своим видом не способна кого-нибудь напугать, но хотелось просто отвадить человека с дурными намерениями.

— Привет! — дружелюбно сказал мальчик.

Он помахал ей рукой и спрыгнул с забора — уже не по ту его сторону, как в прошлый раз, а во дворик. Эта вежливость немного удивила Дейну. Мальчишки так себя не ведут, они обычно задиристые и высокомерные.

— Привет, — сказала она добрее, но оставаясь такой же настороженной.

— Меня зовут Наоки Сино. Я из этого квартала. Одаренный маг.

— Одаренный? — Дейна очень удивилась. — Надо же! Я тоже.

Дети еще немного поговорили в тот день. Наоки было двенадцать, как и ей, но родился он в месяц Тертис. Переехав летом из столицы вместе со старшим братом Райто, он пытался освоиться в незнакомом городке. К сожалению, нравы здесь были крутыми, а люди — суровыми. И даже в магической школе «Обитель чудес», куда не смогла ходить Дейна, его не воспринимали всерьез.