Любовь по смете не проходит (СИ) - Винд Дасти

Коля вернулся через десять минут.

— Все, — стал рыться на столе, собирая в свой рюкзак какую-то мелочовку. — К чертям собачим такую работу. Ты пашешь, как лошадь, а ты же везде и виноват.

— Коль, может не стоит горячку пороть? — тихо произнесла Марина.

— Может, и не стоит, — буркнул инженер. — Да выбора нет.

В кабинет зашел Шершнев. Хлопнув дверью, протянул Коле исписанный лист бумаги.

— Я тебе дам отпуск, — заговорил сухо и раздраженно. — Погуляешь, подумаешь, все взвесишь. Заявление оставь себе.

— Отпуск? — распетушился Коля, отпихивая от себя листок. — Первый раз за три года? Нет уж. Спасибо! Вон у вас сколько уникумов. Пусть пашут.

— Мы и пашем, — недовольно заметила Марина.

— Ага! Так запахалась, что к тебе клиенты идти не хотят! — Коля сорвался на крик. — Что, думаешь, Маркелов ко мне прицепился? А после того как раз, как твой проект на Покровской завернули!

Марина захлопала глазами.

— Так там же участок не одобрили…

— Николай, возьми себя в руки, — Шершнев повысил голос. — Если ты переработал…

— Переработал?! Если?! Хватит с меня, — Коля закинул рюкзак на плечо и, не сказав больше ни слова, ринулся прочь из кабинета.

Шершнев презрительно глянул ему вслед. Встряхнул лист, распрямляя, пробежался глазами и, пожав плечами, полез за мобильным.

— Алло, Ира, добрый день. Николая из реставрации увольте завтрашним числом. Сегодня полдня прогул по неуважительной. Выговор за нарушение этики. Что? — он удивленно вскинул брови. — А… Простите, забыл. Передайте тогда эту информацию Татьяне. Всего доброго.

— А как же мы теперь… вдвоем? — пролепетала Марина. Она так надеялась, что с возвращением Коли нам станет легче.

— Сергеич поможет, — ответил Шершнев, листая что-то на телефоне. — Но придется немного поднапрячься. Недолго, я думаю. И Маркелова со "Сферой" возьмешь ты.

Марина сглотнула, открыла было рот и, вдруг за мгновение побледнев, схватилась за живот, с ужасом уставившись на меня.

— Что?! — я резко вскочила на ноги. — Марина?! Плохо?!

Шершнев, приложив мобильный к уху, обернулся.

— В чем дело?

— Не знаю… Как-то так схватило… Сильно…

— Может, съела чего не то? — спросил босс.

— Не съела! — вскричала я, бросаясь к Марине. — Жень, беременная она!

Шершнев сморгнул, вскинул брови и, бросив в трубку: "Приветствую. Перезвоню", шагнул к двери.

— Спуститься ей помоги, я машину подгоню, — произнес, не оборачиваясь.

— Зачем? — пролепетала Марина, поднимаясь и хватаясь за мою руку. — Это же не страшно?

— А мне откуда… Кхм… Врачу тебя покажем, — Шершнев явно хотел сказать что-то другие, резкое, безучастное, но глянув на подчиненную, осекся и вовремя выбрал другую фразу. — Лучше перестраховаться, разве нет?

— Спасибо, — всхлипнула Марина, но босс уже вышел, оставив дверь распахнутой. В коридоре к нему подскочила заведующая сметным отделом, но он раздраженно отмахнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не сейчас.

— Но… Мне…

— Я сказал, не сейчас. В письменной форме вам ответить?

Женщина, часто заморгав, перевела недоуменный взгляд на нас и тихо спросила:

— Чего это он?

— Голодный, — участливо заметила я.

— А-а-а… Ну да… Кормить-то теперь некому. Марин, тебе плохо, что ли?

— Траванулась чем-то, — быстро ответила я. — Мы до туалета и обратно.

— Ну, дела. Один голодный, другая — объелась. Дурдом.

— Спасибо, — шепотом произнесла Марина, сжимая мою руку своей ледяной ладонью.

— Ты, главное, не бойся. Это просто спазм, наверное, — принялась тараторить я, хотя понятия не имела, что вообще происходит. — Ношпу вколят — и домой отпустят. Ты же больниц не боишься?

— Вроде нет.

— Тем более! Зато отгул дадут. Без выговора.

— Будем надеяться, — дрожащим голосом ответила Марина.

Автомобиль Жени подъехал ко входу, когда мы спускались по лестнице. Я села на заднее, вместе с Мариной. Попыталась поймать Женин взгляд в отражении зеркала заднего вида, но босс отвел глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Может, позвонишь мужу? — спросила я коллегу.

— Нет, — Марина упрямо тряхнула головой. — Может, и ничего страшного. Не надо его по пустякам дергать. Ой!

— Что?! Больно?!

— Нет! Я же сумку не взяла! Там телефон и документы! Меня же не примут!

— Примут, — сухо ответил Шершнев. — Мы не пойдем в приемный покой. Тебя ждут в отделении.

Марина, вытаращив глаза, посмотрела на босса. Видимо, на ее практике он никогда не вел себя подобным образом. Коллега перевела взгляд на меня, но я в ответ лишь пожала плечами. Мне с трудом верилось, что Шершнев поступает так исключительно из-за наших с ним отношений.

Марина закусила губу и крепче сжала мою руку.

— Ты как? — тихо спросила я.

— Живот тянет, — она закрыла глаза. Из-под опущенных век покатились слезы.

— Ну чего ты раскисла? Все будет хорошо, — я посмотрела в окно, раздумывая, о чем можно повести разговор, чтобы отвлечь коллегу от её ощущений. — Знаешь, у моего брата жена всю первую беременность из больницы не вылезала. И ничего, родила здорового пацана. Этот жлоб сейчас ростом почти с меня! А брат с супругой уже третьего нянчат.

— Ого, — Марина всхлипнула. — Большая семья.

— Мечта на все наше племя, — улыбнувшись, ответила я. — Я ведь у родителей четвертый ребенок. У меня три старших брата, и мы всегда есть друг у друга. Не представляю, что бы делала без них. А наше детство — сплошное приключение. Чего мы только не творили! И отец как-то сказал нам, что дерево тем сильнее, чем больше у него корней.

— Как красиво, — Марина положила голову мне на плечо. — Ты тоже хочешь большую семью?

— Ну, пока я об этом не думала так уж серьезно. Но если будет возможность, то конечно.

— Хорошая ты, Аня, — глубоко вздохнув, ответила Марина. — Добрая. Чтоб было у тебя столько детей, сколько захочешь. Добро должно плодиться.

Я покраснела и отвернулась.

В Областной клинической больнице Шершнев сразу повел нас в центральный корпус. Пока я, усадив Марину на скамеечку, изучала список отделений, Шершнев общался с медсестрой из регистратуры.

— Женя! Шершень! — на радостный оклик босс мигом обернулся. Едва заметно улыбнулся в ответ на сердечное приветствие невысокого полноватого мужчины средних лет в зеленой одежке доктора.

— Как мама, как отец? Ушам не поверил, когда тебя услышал! Что стряслось-то?

Шершнев как-то неуверенно указал на Марину.

— Да вот, что-то не здоровится.

— Какая у вас неделя? — доктор повернулся к Марине.

— Одиннадцатая, — пропищала коллега.

— Жень, так ты решился? Я вас поздравляю! — мужчина расплылся в улыбке и от души двинул собеседника по плечу. — Говорил же, что все…

— Это не моя жена, — перебил его Шершнев и нахмурился. — Это сотрудница. Решил помочь.

— О… Хм… Прости… — доктор отвернулся, желая побыстрее уйти от неловкой ситуации. — Так, сотрудница, жалобы какие?

— Живот тянет и болит немного. Дышать трудно…

— Пошли, — он протягул ей руку. — Идти можешь или каталку?

— Нет, могу, — Марина поднялась и испуганно посмотрела на меня. — Аня…

Я всучила ей свой мобильный.

— Звони мужу, если что. Удачи.

Доктор повел ее к лифту, а Марина все оборачивалась и глядела растерянно, словно ее, как невинно обвиненную, вели в тюрьму.

Шершнев, потирая затылок, повернулся ко мне.

— Тебе надо ехать? — спросила я. Он невидящим взглядом уставился на меня.

— Что? — спросил сипло, едва слышно, будто у него перехватило горло.

— Я говорю — ты торопишься?

— Да, тороплюсь, — и снова этот пустой взгляд.

Я протянула руку и коснулась плеча босса. Женя вздрогнул и отступил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да… Мне надо ехать. Останешься с Мариной? На работе я все улажу.

— Я поработаю вечером.

— Хорошо, — Шершнев отвернулся. Потом, будто что-то вспомнив, снова посмотрел на меня. — Аня, мне надо тебе кое-что…