Как убить свою семью - Белла Маки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Летом, перед началом шестого класса, нам с Джимми впервые разрешили поехать вдвоем на каникулы. Мы отправились в Грецию с его другом Алексом и Люси, девушкой Алекса, которая ходила в частную школу Западного Лондона и восклицала, удивляясь всякий раз, когда я признавалась, что чего-то не пробовала. Это ПРЕСТУПЛЕНИЕ, что я никогда раньше не ездила в Грецию. Как я могла ни разу за ВСЮ ЖИЗНЬ не попробовать макиато, и, честно говоря, ПРОСТО СМЕШНО, что я раньше не плавала в море. На второй день поездки она отравилась, и мы выдохнули с облегчением. До шестого дня Люси нас не беспокоила, а на седьмой мы уже должны были вернуться домой. Пищевое отравлении не было таким уж случайным — несколько доз сиропа ипекакуаны[30] на завтрак сделали свое дело. Не думаю, что кто-то стал бы меня винить — невозможно долго находиться рядом с человеком, который стреляет в тире по выходным и без шуток называет свою мать «мамочкой». Алекс, казалось, тоже оживился в ее отсутствие, и каникулы прошли отлично. Люси была тихой во время полета домой и только слегка вздрогнула, когда я коснулась рукой ее ноги, чтобы поднять сумку. Больше никто этого не заметил. Они с Алексом расстались несколько недель спустя, что в сложившихся обстоятельствах казалось лучшим для всех.
Вернувшись в Лондон, я выбрала экзамены для сдачи: английский, французский и экономика. Джимми провел немало времени, перебирая университетские направления со своими родителями и обсуждая достоинства разных колледжей Оксбриджа[31] за ужином, в то время как мы с Аннабель сидели, закатывая глаза и громко вздыхая. Я не собиралась в университет, к большому разочарованию Джона и Софи, которые, казалось, не понимали, что есть какой-то другой вариант. В их глазах окончание образования в восемнадцать лет — прямой билет к работе упаковщицей коробок на складах, беременности, наркотикам или, что хуже всего, в захолустье подальше от Лондона, где вы не сможете наслаждаться домашним сыром. Но я не собиралась тратить еще три года на обучение, залезать в долги и убивать время на других студентов, болтающих о зонах комфорта и организации бесполезных маршей в дождливые дни. У меня были дела поважнее.
Глава седьмая
Неудивительно, что большинство тюремных мероприятий являются обязательными. Некоторые из них устроены так, словно у вас может быть выбор: «Сегодня вечером в телевизионной комнате будет викторина. Вы, дамы, играете в парах!» Но когда вы вежливо отказываетесь, охранник натянуто улыбается и говорит: «В шесть вечера, Грейс, жду тебя с напарницей». А потом Келли схватит меня за руку и громко объявит, что мы будем играть вместе, а я безуспешно попытаюсь покинуть тело. Сегодня необязательная лекция о том, как быть боссом. Все утро Келли напевала Who run the world? Girls![32] во всю глотку, как будто семинар — это первый шаг на пути к управлению многомилионной компанией, а не отработка избитых фраз, лишь бы поставить галочку где надо. «Вдохновите этих женщин, — сказал какой-то молодой чудак в рубашке с короткими рукавами, — мы должны подталкивать их к тому, чтобы они направляли свои особые навыки на новые карьерные возможности!» Как будто Келли и всем другим женщинам в моем крыле покажут, как применять шантаж, воровство, мошенничество и остальные виды преступления более респектабельно. В другой жизни некоторые из этих женщин стали бы отличными банкирами. Но даже среди банкиров соучастие в убийстве порицается. У меня есть несколько часов до ужасного разговора, так что я вернусь к рассказу.
Бросив школу и отказавшись поступать в университет, расстроив тем самым Джона и Софи, я устроилась на работу в магазин «Дерзкая девчонка» в Кэмдене. Вы думаете: «Очевидная сюжетная линия для нашей героини», понимаю. Но мне было восемнадцать, нужно было с чего-то начинать, и я наивно полагала, что работа в одном из предприятий Саймона даст мне преимущество. Я начала со склада, распаковывая поставки и расклеивая ценники, и вскоре после этого перешла к кассам. Дни тянулись долго, сводя меня с ума. Товар не задерживался на полках. В то время бренд точно знал, как привлечь подростков, продавая все, что носили самые горячие знаменитости каких-то пару дней назад. Это было для меня загадкой — дизайнеры, должно быть, постоянно держали руку на пульсе, чтобы их одежда полностью соответствовала последним подиумным трендам. Реальность открылась позже: у Артемис Холдингс были женщины с мрачными лицами в центральном офисе, которые незначительно перекраивали эти самые подиумные модели и проводили правки мимо юридического отдела. Получив одобрение, они шили одежду из любой синтетики, которая была у них наготове. Подросткам было наплевать. Блестящие джинсовые шорты, как у любимой певицы, за пятнадцать фунтов, — заверните! И кого волнует, что они слегка пахнут резиной?
Я сама удивляюсь тому, как наслаждалась тем временем в магазине. У меня не было ни минуты, чтобы остановиться и подумать, я просто очень усердно работала и делала все, что от меня требовали. Складывала испачканный и смятый полиэстер после того, как его выбросили в раздевалке, — это на всю жизнь отбило желание покупать дешевую одежду. Мое усердие привлекло внимание начальницы, худощавой женщины, которую я считала древней, но ей было не больше тридцати. Она вписала меня в программу Артемисов по обучению менеджеров — грандиозный титул, который просто означал, что мне можно доверить ведение дневной прибыли. В девятнадцать я была штатным работником с бейджиком, пропуском и правом руководить новыми сотрудниками.
Джимми уехал в университет вместе с большей частью одноклассников. Было несколько человек, которые попали в Оксбридж, но в основном они стекались в Сассекс, — столицу наркотиков и вечеринок, по их словам, — и в Манчестер, что навело избалованных детей из Северного Лондона на бредовую мысль, что им действительно тяжело. Софи, благослови ее господь, сумела преподнести отказ Джимми от Оксфорда как своего рода моральный триумф.
— Ну, на самом деле в Оксбридже просто слишком душно, в Сассексе такой оживленный кампус и такие прогрессивные настроения. Дети действительно узнают о мире гораздо больше, чем мы узнали в колледже Святой Хильды. Счастливчик Джим!
Я оставалась в доме Латимеров восемь месяцев, что было весьма
