Пройти лабиринт - Александр Меньшов

— Во что верю я — это второй вопрос. Для вас главное, во что верит ваш фюрер!

Отто успел заметить, что в этот раз она произнесла не «наш», а все же «ваш».

— Дениц снова пошел на встречу и выделил ряд субмарин… — фрау Лорхен задумчиво посмотрела вверх. — Послезавтра на базу доставят новую команду. Думаю, Отто, вы понимаете насколько важно нам найти…

Тут Лорхен вдруг замолкла, как бывает, когда вдруг осознаешь, что чуть было не сказал что-то секретное, чего нельзя было говорить.

— …Атлантиду, — продолжила Лорхен. — Найти Атлантиду.

«Вы, наверное, Лафкрафта перечитались!» — хотел сказать Отто, но лишь молча кивнул фрау Лорхен.

А она сделала вид, что не заметила тени иронии в лице группенфюрера.

— Ладно, Отто, мне пора. Встретимся послезавтра.

Фрау Лорхен мило улыбнулась и вышла вон. А Отто вдруг четко осознал, что его ожидает в будущем. Почему-то с полной ясностью он увидел падение Третьего Рейха, и следом… свое «освобождение»…

38.

Юрген глубоко вздохнул, словно хотел этим вдохом растянуть сжавшиеся, как казалось ему, от долгого подводного плавания, легкие. Он никому не хотел признаваться, но столь долгое нахождение в тесных отсеках субмарины его пугало.

Ну вот и она — Новая Швабия

Оправиться и придти в себя ему не дали. Приказав быстро спуститься по трапу, он с командой был препровожден в пещеру, стены которой были обшиты то ли сталью, то ли еще чем-то. Шли они долго в сопровождении целого отряда солдат. Коридоры то раздваивались, то снова сходились, то резко спускались. Спустя минут тридцать группа вышла в обширную пещеру, освещаемую целой кучей прожекторов.

Осмотреться не дали, хотя Юрген и успел отметить, что внизу стояли какие-то сооружения и тысячи людей копошились вокруг каких-то блестящих объектов.

Команду повели в боковой узкий коридор, и снова началось бесконечный спуск.

В отличие от своих товарищей, Юрген не имел особой подготовки по ведению боевых действий. В его задачи входили лишь сбор материалов, геофизические наблюдения и прочее в таком же духе. Что должны были делать остальные члены команды, он не знал. И на единственный раз, когда Юрген, было, поинтересовался, Хуго Кёрнер — командир группы, ответил очень резко, типа, не суй нос, куда не следует.

Внизу они вышли снова в высокий просторный коридор, в стенах которого были вмонтировано множество дверей.

— Вот, вот и вот, — указали им на три двери. — Разделитесь и отдыхайте. Прошу вас никому из комнат не выходить до особого распоряжения.

Юргену выпало быть с обер-лейтенантом Куртом Маммом и сержантом Вилли Хартманом.

Комната была совсем не большая, но по сравнению с субмариной, с ее тесными коридорчиками, малюсенькими отсеками — это были просто хоромы.

Сержант Хартман первым делом стал обосновываться на нижней полке стоявших здесь двухъярусных кроватей. Курт же не спеша оглядел помещение, и лишь потом полез наверх. Но выбрал он все же место над сержантом, демонстративно отстраняясь от Юргена.

Тот и так чувствовал себя чужим среди всей этой братии. Еще бы, он ведь не солдат. И на Восточном фронте, как многие из команды, не воевал. Он всего лишь очкарик из университета. И их, как его не тошнило в кубрике во время завтрака, да еще и на своих товарищей.

Юрген принялся расстилать кровать. И лишь секундой спустя он поймал удивленные взгляды сержанта и обер-лейтенанта.

— Ты зачем это делаешь? — спросил Мамм.

— Не понял, — Юрген опешил, готовясь к чему-то худшему.

— Ты ведь не у мамочки гостишь, — вставил слово Хартман. — Мы должны быть в любой момент готовы…

И словно вторя его словам, двери в комнату отворились. На пороге стоял высокий мужчина в белом маскхалате. За его спиной виднелись еще несколько человек одетых подобным образом. Все они были вооружены и от этого выглядели как-то неприветливо.

— Собирайтесь. Планы изменились, — сообщил мужчина. — Через несколько часов у «ворот» будет бушевать буран. Надо вылетать.

«Вылетать?» — чуть не спросил Юрген, но успев себя остановить, он, молча, последовал следом за своими товарищами.

Их провели длинным полутемным коридором в какой-то ангар, в котором стояло несколько самолетов, среди них «Кондор» с работающим двигателем, и какая-то иная непонятная техника.

Инструктаж проводили быстро. В основном это касалось действий во время снежной бури. Больше всего Юргена поразило, что среди выданного комплекта обмундирования он увидел парашют. На несколько секунд ему стало не по себе.

— Когда загорится красный сигнал, вам следует незамедлительно надеть кислородную маску. И не снимать до того, пока не загорится зеленый, — инструктировал все тот же мужчина в маскхалате. Он часто глядел на часы, словно кого-то или что-то ожидал.

— Внимание! — скомандовал он. — Сбор у крайнего левого самолета через десять минут.

— А где компас? — удивился Мамм, когда осматривал снаряжение.

— Там он вам не понадобится, — сердито буркнули в ответ…

39.

Последним в самолет заходил командир группы Хуго Кёрнер. Он по профессиональной привычке отметил время погрузки и махнул сопровождавшим их солдатам.

— До встречи!

— Удачи! — донеслось в ответ.

Группа разместилась по местам и стала ждать старта. Отмашку дали быстро, что наводило на мысль о реальной опасности, исходившей от какого-то непонятного «бурана».

Несколько минут «Кондор» двигался по широкому тоннелю. Потом какое-то время стоял, словно готовясь к рывку, и когда вдруг кабину озарила вспышка синеватой молнии, стал резко набирать скорость.

Оторвались они от земли или нет, Юрген не знал. За окном было черным-черно. Ни огонька, ни малюсенького блика.

Летели они бесконечно долго. Несколько раз их сигналом заставляли надевать кислородные маски.

Юрген попытался прикинуть в уме приблизительное время полета: выходило что они были в небе уже около пяти часов. Люди уже начинали подремывать, когда из кабины вышел второй пилот:

— Через пять минут посадка, — громко проорал он. — Предупреждаю сразу: будет сильно трясти. Когда остановимся, из самолета не выходите до нашей команды. Уровень опасности очень высок. Ясно?

— Так точно, — раздались недовольные голоса.

Садился самолет действительно как-то резко. Его сильно тряхнуло, и Юргену показалось, что машина сейчас взбрыкнется, как дикий конь, и перевернется. Но все обошлось. Двигатели работали еще минуту, и лишь потом затихли.

За стеклом иллюминатора стояла кромешная тьма.

— Темно как в…

— Заткнись, Курт! — злобно рявкнул командир. От столь длинного путешествия его уже начинало все раздражать. Все эти недомолвки, какие-то тайны со всего… Нельзя было просто и доступно объяснить ситуацию. А то всё, мол, расскажут на месте. Каком, к черту, месте? Уже сменили десяток мест: тренировочный лагерь, подлодку, Новую Швабию… Когда же конец пути? Когда им уже расскажут, в чем цель миссии?

Из кабины вышли оба пилота:

— Ожидайте здесь. Сейчас самолет затянут в ангар, а там…

Что «там» снова не рассказали.

Снаружи мелькнули лучи прожекторов. Пейзаж за стеклом «расцвел»: это была огромная каменистая пустыня. Местами громоздились огромные ледяные торосы. Но что больше всего поразило группу, так это полное отсутствие звезд на небе. Казалось, что над головой черная бесконечная дыра. Даже вдруг на секунду подумалось, что ты не стоишь на земле, а летишь в пропасть.

Юрген поежился и стряхнул с себя неприятное ощущение падения.

Что-то громко лязгнуло и через минуту самолет медленно поехал к горам, имеющих неприятный ржавый оттенок.

Тряслись они еще минут двадцать, пока машину не затянули в хорошо освещенную пещеру.

— Теперь можно выходить, — объявил старший пилот, открывая двери.

Подкатили металлический трап. Отряд, молча, собрал пожитки и стал выходить наружу.

Внизу стояло около десятка каких-то людей в белых маскхалатах.

— Добрый день! — громко произнес один из них. — Следуйте за мной.

40.

Юрген посмотрел на Антона. Уставшее помятое лицо, бледная радужка глаз и волосы какого-то пепельного оттенка. Это был очень уставший человек. В его движениях не чувствовалось живости. Да и вообще, казалось, будто у него отсутствует тот жизненный стержень, благодаря которому мы все как-то существуем — трудимся, стремимся, опираемся…