Бремя удачи - Оксана Демченко

– У Корнея есть пси-ключ, Бризов его учил пользоваться, – уточнил барон. – Дед на линии, все верно?

– Он теперь начпоезда, волен телеграфом пользоваться, сколь пожелает, на то имеется мой приказ, – согласился Потапыч. – Растет человек, даже и без протекции твоей Елены Корнеевны.

Телеграфный аппарат у дальнего края стола щелкнул, обозначая подключение линии. Карл сел на подоконник и положил руку у самого ключа, готовый отстучать текст.

– Как же ему указать-то, чтобы и понял, и не всполошился? – задумался Потапыч. – Чудной дедок ваш Корней. Самобытный.

– Официально сообщай, – слегка усмехнувшись, дрогнул бровью барон. Он начал отбивать телеграмму, повторяя вслух: – «Начпоезда Суровкину, точка. Приказ первого министра Пенькова лично тайно срочно, точка».

Береника сдавленно фыркнула, внятно представив себе лицо деда, сразу делающееся важным и строгим, исполненным значимости. Потапыч погрозил пальцем, обрывая шутки, кивнул Карлу и продолжил диктовать без возражений по поводу первых слов:

– «Целях операции особой важности приказываю снять ошейник поднадзорного Шарля де Лотьэра, точка. Вменить оному обязанность поиск нейтрализацию магов предположительно северу путей радиусе пятидесяти километров, точка. Обращаю особое внимание обнаружение оказание помощи пострадавшим действий магов».

Потапыч кивнул и задумался, не зная, как еще телеграммой можно уточнить задание, туманное до предела и вряд ли исполнимое. Что сможет один Шарль, пусть он и джинн? К тому же неплохо бы знать наверняка, велики ли способности к магии у франконца из тайного ордена… и каковы его нынешние убеждения. Не покинет ли он поезд и страну в целом, едва почует свободу.

– Корней пригласил Шарля, – буркнул Карл, слушая торопливый стрекот телеграфа. – Я отбиваю указания. Что сам знаю и о чем догадываюсь, то и стучу. Что женщину надо бы поискать, что уровень мага, затеявшего преступление, предположительно пси, магистр. Что Ренка своему любимому джинну шлет всю удачу, какую может отправить… Еще выстукиваю магические приметы женщины, снял с этой ее вещи. Ну, тут без пояснений, вы не маги. Имя… Сколько ей теперь?

– Тридцать шесть, – отозвался Соболев. – Рост метр шестьдесят два, глаза черные, кожа светлая, красивая очень…

– Могу два раза отстучать «очень», джинны на красоту отзывчивы, – повел бровью Карл. – В целом все. Просил Шарля не лезть безрассудно и надеяться на подмогу к утру, не ранее. Отбой.

Повисла тишина. Соболев помялся, вздохнул, прошел к столу, налил себе полную рюмку и выпил. Было заметно, что рука у него слегка дрожит. Бывший друг первого министра покосился на Потапыча, вздохнул еще тяжелее.

– Ты бы из дома-то поаккуратнее выбирался и пореже, Платоша, – нехотя выдавил он. – Заходили как-то ко мне ребятишки, так я им сгоряча и помог деньгами. Идейные, о свободе шумели, о тебе, тиране… Еще я вроде расслышал, есть у них штука такая, «пятнашка». Что за вещь, не знаю, но им была важна. Желали ее, так и сказали – передать кому следует, а кому – не ведаю.

– Ох, иди отсюда, Лева, иди уже, – отмахнулся Потапыч. – Не верю я в покаяние. Ты сегодня вздыхаешь, а завтра за свое берешься с новой силой. Лучше займись броней, нам изрядно нужна новая, ты ведь читал отчет, мы сейчас арьянцам и не враги, а так – тьфу. Мы никому не противники при такой броне. По твоей милости. Исключительно.

– Да не пеняй ты мне через слово, – озлился неугомонный Соболев. – Все есть, не так я и туп, как иногда могу прикинуться. И свое есть, и у арьянцев что следует давно перекуплено и изучено. Это у них – тьфу… Легируют они тем, что я им поставляю. Платоша, ты меня знаешь, уж в стали я понимаю. Это ты пустосвист, шуметь горазд, а годного котловика так и не добыл.

– Началось, – расхохотался Потапыч. – Он бомбистам денег дал, и он же меня учит, чтобы я от его нудности прежде смерти помер. Лева, иди в сад, из дома моего долой. Карл, проводи… гм, гостя. Ты с ним летишь?

– Теперь уж нет, теперь я с тобой остаюсь, – покачал головой маг. – Будем думать. «Пятнашка» – гадость та еще. Ренка, а слетайте вы с Хромовым на север.

– Прямо теперь лететь? – оживился Соболев.

– Отсель подалее, – с раздражением рявкнул Потапыч. – И без запаса сигар, и чтоб я тебя не видел как можно дольше. «Орел» уже тут, висит за особняком, раз телефон заново звякнул. Лева, ты понял? Слово ты дал. И учти: не будет к осени нормальной брони, отправлю валить лес и сочту дураком конченым.

Соболев кивнул и покинул кабинет. Береника и Хромов вышли следом. Потапыч потер затылок и покосился на барона. Ткнул пальцем, указав место на диване:

– Карл, теперь мы наверняка знаем главный источник денег на покушения. И мне не нравится решительно все. Этот недоумок в средствах не ограничен.

– Хромов назвал мне его имя еще рано утром, да и прежде мы полагали его причастным, так что ничего нового, – пожал плечами барон. – Я доволен сегодняшним днем. Семен начинает понимать, что требуется от высшего мага. Если бы Лев Карпович не пришел сюда, я был бы всерьез обеспокоен. Его визит – большая удача. Сбывшаяся. Как и его готовность все рассказать дознавателям.

– Нам везет, значит, я помру спокойно, – буркнул Потапыч. – И не гляди так, не за себя боюсь, мне врагов заводить не внове. Но Фредди, дети… И дело. Я столько всего замесил, а кто пирог выпечет, если я сгину? Арьянцы? Так у них теперь иной замес в моде, военного образца.

– Знаю, потому и рад росту Хромова. Потапыч, не рычи. Мы работаем, обойдется.

Дверь с треском распахнулась, впуская Фредерику. Жена Потапыча сияла лучезарной улыбкой и тащила за шиворот Ромку. Во второй руке держала бумагу и победно ею размахивала. Следом молча скользнула Надя и замерла в уголке, переживая за брата.

– Платон! Он подбросил в коробку бумагу с названием. Гляди: большая, чтобы я не пропустила.

– То есть одной бедой меньше? – понадеялся Потапыч.

Фредерика кивнула и выложила на стол листок, расправила и указала на него с самым победным видом.

Чернилами во весь лист, красиво и старательно, были нарисованы цифры «777». Внизу аккуратным ученическим почерком Нади шла подпись: «Раз в Ликре привыкли надеяться более всего на удачу, то ее обозначением и следует назвать все модели завода в целом и еще сделать постоянным знак с крылатой женщиной, похожей на птицу удачи».

– Неплохо, – осторожно предположил Потапыч. – И переводить ни на какой язык не придется, и цифра «семь» у всех, почитай, с везением связана.

Глава 5

Арья, Дорфурт, 9 августа

– Здание университета Дорфурта относится к числу древнейших построек Арьи, ему же принадлежит рекорд по длительности процесса строительства, – поучительно и внятно вещала блеклая костистая фрау с желтыми крупными зубами, которые окончательно делали ее подобной лошади. – Более девятисот лет прошло с закладки первого камня до торжественного подписания акта приемки комплекса нынешним ректором, величайшим из магов мира и нашим соотечественником, герром Нардлихом. Здесь, в западной части главного здания, мы видим ранний фасад седьмого века от становления страны. Он украшен аллегорическими фигурами волков, чьи оскаленные пасти есть знак угрозы со стороны хранящих опасное и великое оружие нации – магию. Фигура высшего мага слева в портике, извольте убедиться…