Упреждающий удар - Николай Иванович Чергинец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он продолжил после паузы.
— Пока у меня нет доказательств, что деньги находятся у вас. Но доказательства будут. Как поступать дальше, решать вам. На этих деньгах кровь, и вам надо отдать их государству. Они принадлежат ему. А теперь можете идти, я не смею задерживать вас. Вот ваш пропуск.
Я встал. Перед тем как отдать пропуск, следователь еще сказал — с какой-то жалкой улыбкой на лице:
— Мне мое начальство приказало не очень-то глубоко копаться в деле Деденко. Мол, существуют другие, более важные дела, а это дело так, обычное дело, подождет… Но я смотрю, что это не обычное дело! Ничего не хочу сказать о вашем отце, вполне допускаю, что он был хороший человек. Но господа Куртанич и Деденко — это отпетые мошенники, один из них сунул голову в петлю, второй находится под следствием. Деденко вполне может кончить, как Куртанич. Лично я не хочу для вас такой судьбы.
И еще он сказал:
— Когда порядочные люди совершают грех, они потом начинают раскаиваться, и у них появляется желание исправить то, что они совершили. Если деньги у вас, отдайте их, Павел Альгердович. Отдайте по-хорошему. Иначе будет плохо.
У него странно заблестели глаза.
— Отдайте деньги, или… — сказал он. — Вы понимаете меня?
Я молчал.
— Ну что же, я перепробовал все средства, — произнес следователь Старцев совсем тихо.
Я уже совсем приготовился к тому, что допрос закончен и я уйду. Но тут дверь раскрылась, и в кабинет без стука вошел… ох, у меня внутри все похолодело, когда я увидел, кто вошел в кабинет. Это был майор Звягинцев. Тот самый.
— Кто ж так работает? — сказал он, взяв со стола записи Старцева.
— А как надо? — Тот поднял на него удивленные глаза. Звягинцев улыбнулся:
— Например, так. — Внезапно он повернулся ко мне. И сделал это так стремительно, что по кабинету пронесся ветерок. — Мы знаем, что ты, — сказал он, — принадлежишь к преступной группировке, главой которой является некто Деденко. Дед, как вы его называете! Верно ведь? Ты только не хочешь в этом признаваться.
Я открыл рот, чтобы возразить, но майор Звягинцев махнул рукой:
— Не отвечай! — сказал он и пристукнул ладонью по столу. — Молчи и слушай. Возможно, ты даже правая рука Деденко, только мы этого пока не знаем, — он посмотрел на Старцева: — Доказательства его причастности у нас в руках?
— Пока не имеем, — покрутил тот головой.
— Ага, — снова сказал Звягинцев. — Значит, так. — он посмотрел на меня. — Если вы надумаете признаться, молодой человек, вот мой телефончик. Звоните в любое время. Всегда буду рад слышать, — он протянул мне свою визитную карточку.
И надо же, я взял ее. И даже когда через несколько дней я обнаружил эту визитку у себя в блокноте, я не выбросил ее.
* * *
Славик все еще прохаживался под окнами МУБОП, сутулый, руки заложены за спину. Едва я вышел из подъезда, он развернулся на каблуках и налетел на меня:
— Что случилось? — взволнованно спросил Славик. — На тебе лица нет.
— С какой стати Дед просил присмотреть за мной?! — Я бросился в атаку. — Он что, не доверял мне?
— Он сказал, что ты еще молод, — совсем растерялся Славик. — Но почему ты спрашиваешь? Что случилось на допросе?
— Ничего не случилось! — резко ответил я. Славик долго молчал. Потом произнес нерешительно:
— Давай пройдемся…
— Давай! — ответил я.
— Знаешь, до сих пор между нами все было спортивно, — после паузы сказал Славик. — Поэтому давай и дальше вести себя спортивно.
— Согласен, — быстро ответил я. — Что дальше?
— Я приехал сюда по просьбе Калерии, — сказал Славик.
Вот оно что. Калерия была женщиной Деда. Правда, я ни разу не видел ее, но многое о ней слышал. Мол, умная. Мол, красивая. Калерия жила на Смоленской набережной в той квартире, которую купил и обставил Дед, по непонятной мне причине не любила гостей и никогда не появлялась на торжествах, куда был приглашен Дед. В том числе и на тех, для которых я писал речи.
Эта Калерия вполне могла знать о деньгах, которые Дед оставил мне. Она вполне могла проконтролировать меня через Славика. Правда, все это были мои домыслы.
— Кстати, я не очень понимаю, почему ты припарковался на этой стоянке? — пробормотал Славик. — Эта стоянка для работников управления.
— Я не имею права здесь останавливаться, — отрубил я. — Я не сотрудник МУБОП, не стукач. Если кто и имеет, то Вовка Довгарь. Кстати, ты видел Вовку?
— Не-ет, — протянул Славик. — А при чем здесь Вовка?
— Ты его видел?
— Нет.
«Странно, — подумал я, — Куда он делся?»
— Тогда при чем здесь я? — разозлился я. — Почему ты намекаешь, что я работаю на МУБОП?
И опять повисла пауза. Славик оглянулся. Быть может, он думал, что сейчас из подъезда МУБОП начнут выходить автоматчики, один за одним, окружат нас — и мы со Славиком загремим в подвалы грозного ведомства? Но автоматчиков не было, это сбивало Славика (так думал я) с толку.
— Ты, правда, согласен вести себя честно? — спросил начальник охраны концерна «Деденко».
— Почему бы нет?
Славик чуть прищурил глаза.
— Я не вполне понимаю тебя, — расслабленно заговорил он. — Временами мне кажется, что тебе можно доверять… а временами, что совсем нельзя. Нет, не понимаю, какого лешего Дед доверил тебе…
— Стоп! — сказал я. — Если хочешь сохранить нашу дружбу, запомни: Дед мне ничего никогда не доверял. Никаких денег. Никаких ценных бумаг. Ничего такого. Запомнил?
Славик хотел ответить, но промолчал. И я выдержал паузу. Пауза была хорошая, длинная.
— И все-таки, — сказал Славик. — Ты рассказывай мне о грозящих тебе опасностях. Мало ли что может случиться. А я. Я буду тебе помогать.
— Всю жизнь мечтал, — процедил я сквозь зубы.
Не получилось у нас откровенного разговора. Я сел за руль и уехал, Славик остался. Через пару кварталов я оглянулся. Черного «мерседеса» нигде не было.
* * *
Через несколько дней я снова вспомнил о Наде. I Из-за
