Теория Брейма: белый фосфор - Алексей Чернояров

ведь не помню, как её звали……и как она выглядела. – К сожалению, не могу дать ответ на этот вопрос.

– То есть? – Эльбит был слегка обескуражен.

– Я не помню. После случая, повлекшего за собой смерть Байрона у меня некоторые моменты, словно в тумане.

– Так может, её вовсе и не было?

– Исключено, я не силен в химии и не смог бы сделать некоторые преобразования. – Такие вопросы ставили меня в тупик, но я был уверен, что она существует.

– Тебе вполне мог помочь Байрон, – Эльбит похоже решил не отступать от своей версии.

– Мы не всегда ладили с Байроном, так что я не доверял ему некоторые разработки. – Перчатки я ему точно не мог доверить, иначе их бы сейчас носил каждый второй солдафон.

– Тогда самый логичный вывод заключается в том, что ты прекрасно ориентируешься в химии, просто забыл про это, – похоже, Эльбита не переубедить.

– Но, ты ведь знаешь меня Эльбит, и знаешь, с чем у меня были проблемы.

– Я знаю, что ты частенько не участвовал в жизни окружавшего тебя мира и не отвечал на вопросы, даже зная ответ, потому что тебе это было не интересно. Поэтому вполне можно предположить, что ты специально создал такое впечатление. С учетом твоего потенциала трудно поверить, что ты просто не мог выучить наизусть все основы даже если и не понимал их. Прости, Роберт, но мне кажется, это может быть связано с Юнелией. Думаю, ты не смог как следует свыкнуться с потерей и создал себе такой образ. Ты конечно гений, но в данной ситуации я склонен тебе не поверить. Я не был лично знаком с Байроном, но многое о нем слышал. Думаю, есть смысл, навести справки, но я уверен, что дочери у него не было.

Такое заявление мне было абсолютно нечем парировать.

– Хочешь сказать, что я просто псих?! – такое определение мне решительно не нравилось. – Я знаю, что я видел и о чем говорю. Может это ты псих, раз ориентируешься на какие-то слухи и считаешь их более авторитетными, чем мое слово.

Я встал с софы и отправился к выходу.

– Роберт ты куда? – вопрос принадлежал Лорен.

– На занятия, здешняя обстановка меня совершенно не радует.

Я пропустил мимо ушей все последовавшие далее фразы и, выйдя из учительской, отправился в аудиторию. Как ни странно, она оказалась пустой. Возможно я уже опоздал на занятия, потому что провалялся в учительской до самого обеда.

С другой стороны, Ивия говорила, что занятия должны быть примерно в это время. Я начал рисовать на доске схемы, рука слушалась меня довольно неплохо, хотя часть движений все же давались с болью. Возникало такое ощущение, что внутри моей правой руки находится куча небольших камешков, которые кололи кожу изнутри. Однако, в любом случае, к этому можно привыкнуть. А вот моей перчатке, похоже, повезло меньше. Я заметил это не сразу, но перчатка оказалась покрыта маленькими дырочками, которые нанесли непоправимый ущерб рабочей структуре. Фактически если я и смогу ей воспользоваться, то ровно один раз. Как это могло случиться, предположить было сложно.

Левая перчатка была уничтожена тем человеком в маске, но ведь правая была абсолютна, цела после битвы, так, когда же она успела так повредиться? Единственный возможный промежуток – это моя отключка. Однако, что могло произойти в этот период?

Очевидно, это как-то связано с заживлением руки. Возможно, что эта исцеляющая структура выкачивает из перчатки всю энергию, постепенно разрушая её, ну и параллельно заживляя рану. Да дочь Байрона сделала поистине адскую структуру, которая не может иметь никакого применения для исцеления окружающих.

В аудиторию начали заходить ученики. Значит я не опоздал. Правда, смущал тот факт, что их было довольно мало.

– Профессор Брейм, а что с вашей рукой? – к счастью Ивия все же пришла на занятие, что говорило о том, что я здесь не зря. Вместе с ней пришла и остальная команда.

– Я прошел молниеносный курс восстановления имени меня. – Я как обычно улыбнулся.

– Да, это действительно удивляет, – Ваан похоже был поражен до глубины души.

– Никогда не сомневался в нашем командире, – Гайс был горд то ли за себя, то ли за меня.

– Что-то я смотрю людей явно не хватает, – решил я поделиться своими мыслями.

– Кто-то пустил слух, что занятия не будет, – просветила меня Ивия.

– Ясно. А у тебя, Нимма, как дела? Я заметил, что ты постоянно молчишь.

– У меня все хорошо, – Нимма посмотрела на меня с недоверием.

– Не обращайте внимания, Нимма не любит пустых бесед и говорит только по делу, – просветил меня Ваан.

– Если хотите поговорить профессор Брейм, вам лучше поискать другого собеседника, но в любом случае я рада, что с вами все в порядке. Меня лишь смущает наличие у вас на руках только одной перчатки, – произнесла Нимма.

– Чтобы не испачкать руку мелом, одной вполне хватит. Можете занимать свои места и, пожалуй, начнем, – сказал я и как только все сели приступил к лекции.

Сегодня я решил посветить свой монолог сложности создания многоступенчатых объектов. Для примера была взята вся та же вилка. Обычная структура с однородным составом создавалась довольно просто, а вот если, предположим, имеется желание нанести рисунок или какую-то гравировку, сразу появляется куча проблем. Во-первых, есть несколько возможных вариантов такого преобразование, первый нанесение на уже готовый объект, второй внедрение непосредственно при создании. Каждый из вариантов таил свои опасности и в конечном итоге из-за любого неверного движения мы могли получить пыль. Основной смысл создание предметов с помощью лимина состоит в том, что создать предмет с дефектом практически невозможно. Он будет либо идеальным, либо структура не построится. В лимин будто были заложены исходные данные о всех существующих объектах, и любая импровизация могла привести к краху. Человек должен был быть способен просчитать около двадцати путей развития, чтобы преобразовать уже существующую структуру.

Чем больше я обо всем этом рассказывал, тем больше у учащихся появлялось вопросов, и тем меньше становилось желание изучать столь сложную науку. Ближе к концу лекции один из учеников задал мне весьма каверзный вопрос, пусть и не совсем по теме.

– Профессор Брейм, а скажите мне, что именно такое закон Брейма? С теорией все понятно, вы предположили, что есть шесть возможных состояний лимина из которых можно создать, что угодно. Поскольку найдено только три элемента, это утверждение никак не может являться законом, так что же тогда все-таки закон?

– То, что не может быть доказано, не может быть законом, такой смысл вопроса?

– Да. Я прочитал весь учебник, но так