Конфликт чести - Шарон Ли

Горди радостно улыбался им из-за сервировочного столика.

– Я вовремя, – обратил он с немалой гордостью их внимание на этот факт. Оставив столик, он подошел к Присцилле. – Теперь ты тоже герой.

– Нет, – решительно ответила она. – Я не герой, Горди.

Он немного запрокинул голову, чтобы заглянуть ей в лицо. Было видно, что он недоумевает. Повернувшись к капитану, он спросил:

– Шан? Разве нет?

– Она же только что сказала, что нет, не так ли, Горди? Люди имеют право сами решать, кто они, правда? Если Присцилле сейчас не хочется быть героем, то она не обязана быть. Возможно, она просто проголодалась. Очень трудно быть героичным на голодный желудок.

Мальчик рассмеялся и вернулся к столу, где начал открывать крышки и выпускать на волю всевозможные ароматы. Присцилла внезапно поняла, что очень хочет есть.

– Кен Рик просил передать, что нерлигиг работает нормально, – сказал Горди, не поворачиваясь.

Капитан удивленно посмотрел на него.

– Правда? Он проверил его на всех режимах?

Горди кивнул.

– Он сказал, что ящик довольно сильно помят, но поскольку он служит для привлечения внимания, то это не имеет значения. – Он сделал паузу и посмотрел на своего старшего родственника. – Он и правда так сказал.

– Конечно. Кен Рик не считает нужным приукрашивать свою речь ради кого бы то ни было. Я бы всерьез обеспокоился о его здоровье, если бы он вдруг начал это делать. И потом, он познакомился со мной, когда я был младше тебя и вдвое неуклюжее. Несомненно, из-за этого ему порой трудно проявлять ко мне должное уважение. А как насчет павильона? Он собрал новые образцы? И ему… нет, не важно. Я попозже сам туда выберусь и поговорю с ним. Обед уже готов?

– Ах, полно, Джонни Гален, – проворчал Горди с наигранным акцентом.

Капитан рассмеялся и сделал глоток вина.

– Бесстыдный щенок. Я терплю такое от твоего деда. Но я больше тебя. Пожалуйста, старайся об этом помнить.

– Задира, – сказал Горди, расставляя тарелки с удивительно громким стуком и звяканьем.

– Самодур, – поправил его капитан и улыбнулся Присцилле, которая отвела глаза.

Горди отошел от стола на шаг.

– Готово. Мне остаться?

Капитан бросил на него удивленный взгляд.

– Разве я приглашал тебя на обед, Горди? Прости, я как-то об этом факте забыл. Припоминаю, что мне докладывали, как сильно ты отстал в учебе. Этого обстоятельства мой дядя – а твой дед – мне не простит. Нам пора устроить проверку, правда? За завтраком.

Горди судорожно сглотнул.

– Слушаю, сэр.

– Что, настолько плохо? – Он поднял рюмку. – Ну, тогда тебе следует посмотреть, сколько ты успеешь выучить заранее. И изволь лечь спать в пределах разумного. Ты мне больше не понадобишься.

– Слушаю, сэр, – снова ответил Горди. Он выглядел таким комично расстроенным, что Присцилла с трудом удержалась от смеха. – Спокойной ночи, кэп. Спокойной ночи, Присцилла.

– Спокойной ночи, Горди, – ответила она, тепло ему улыбнувшись.

– Доброй ночи, Горди. – Капитан протянул руку и взъерошил мальчишке волосы. – И постарайся спать спокойно.

Мальчик ему улыбнулся, отвесил неловкий поклон и ушел. Дверь закрылась за ним с тихим шипением.

– А теперь, Присцилла, если ты подвинешь стулья к столу, я пока наполню нам тарелки. Надеюсь, что ты проголодалась не меньше, чем я.

Чуть позже, утолив первый голод, она откинулась на спинку стула и устремила взгляд на его макушку. Густые, аккуратно подстриженные волосы поблескивали в мягком свете лампы.

– Джонни Гален? – поинтересовалась она.

Он поднял глаза и улыбнулся.

– Мой дядя Ричард вообразил, что лиадийцы – это «маленький народец» из староземных легенд. Отсюда и появились прозвища Артур Гален и Джонни, Нора и Анни Гален. И их сводный брат, король Эльфландии.

– Ох, нет! – вырвалось у нее со смешком, которого она не заметила.

– Ох, да, – заверил он ее. – И все это сопровождалось обращениями вроде «мой повелитель» и «ваше величество». Довольно забавно, по правде говоря. В конце концов моему отцу удалось положить этому конец, но, кажется, ему пришлось прибегнуть к угрозам.

– Но он позволил, чтобы его называли Артуром, а вас – Джонни?

– Ну, не совсем так, – ответил он, берясь за рюмку. – Видишь ли, он не откликался на «Артура», так что если дяде Дику действительно нужно было с ним поговорить, ему приходилось говорить «Эр Том». Я не возражал против «Джонни» – моя мать достаточно часто называла меня «Шанни». Антора всегда была «Анни». Насколько мне известно, Нова никогда не откликалась на «Нору». – Он отпил немного вина. – Надеюсь, Вал Кон не считает, что он должен получить компенсацию за всю эту королевскую чушь. Я в этом сомневаюсь. Несмотря на все свои недостатки, дядя Ричард – великолепный рассказчик. А Вал Кон страстно любит разные истории.

Присцилла хмуро посмотрела на стол, а потом подняла взгляд.

– Капитан, а что значит – «долговой партнер»?

Он отставил рюмку в сторону, взялся за щипчики и снова принялся есть. Присцилла немного помедлила, а потом занялась собственной тарелкой, пытаясь понять, не оскорбили ли ее.

– Долговой партнер, – медленно начал капитан, – это тот, с кем вы заняты сведением счетов. – Он бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц. – Как я уже упоминал, существует множество правил, которые определяют мщение – сведение счетов – и как его можно осуществлять. Одно из них заключается в том, что компенсация полагается только уважаемым лицам. Например, животным право компенсации не предоставляется.

Он помолчал, пристально наблюдая за выражением ее лица.

– «Существа», – прошептала Присцилла, забыв о ложке, застывшей на пути к ее рту. – Он говорил о нас в среднем роде, о Горди и обо мне.

– Действительно, говорил, – осторожно согласился капитан. – Наиболее неприятное качество высокого лиадийского заключается в том, что на нем так легко отрицать достоинство. – Он внимательно посмотрел на нее. – Я не говорю о тебе в среднем роде, Присцилла. Из всех людей в галактике я был бы среди последних, кто это мог бы сделать. Но Сав Рид считает, что все не лиадийцы – вообще не люди. – Он поднес рюмку к губам и сделал небольшой глоток. – То, что он сделал с тобой на Джанкалиме, он никогда не сделал бы в отношении к лиадийцу. Даже к тому, которого он считал бы совершенным дурнем, абсолютно не интересующимся собственной честью, честью своего семейства и своего корабля. – Он ухмыльнулся. – Сав Рид был уверен, что ему все сошло с рук, Присцилла. Можешь себе представить, как он приуныл, когда я не только подвернулся вовремя, чтобы тебя выручить – и это после того, как он решил, что благополучно от тебя избавился, – но и начал высказывать угрозы относительно серег и нечистой совести. Это, конечно, мелочи. Но он понимает, что ему ничто не сошло с рук. Он может по-прежнему сомневаться в моих способностях, но теперь он знает, что я намерен свести с ним счеты.

Она бережно положила ложку на стол.

– Но… животное… не имеет права на помощь.

Он снова отпил вина, не сводя с нее глаз.

– Но ты ведь не животное, правда, Присцилла? Разве ты не личность? Разве ты не имеешь права требовать уважения к себе? Ты можешь быть животным, если пожелаешь признать, что ты животное. Или ты можешь совершенно ясно показать ему, что ты – находчивый и умный человек, достойный всех прав, положенных людям.

Он поставил рюмку на стол и крепко сжал свои крупные губы.

– Он украл у тебя имущество, деньги, человеческое достоинство. А ты говоришь о том, чтобы сыграть роль животного, пожертвовав своей жизнью ради моей. Присцилла, неужели ты не видишь, что он у тебя в долгу? Как он посмел отдать приказ применить против тебя насилие? Как он посмел украсть заработанные тобой деньги, принадлежавшие тебе вещи, твою репутацию? И по какому праву он вообще подверг риску твою репутацию, наняв тебя суперкарго для перевозки контрабанды? – Он протянул ей руку. – Может, ты предпочтешь остаться, Присцилла? Мы вместе заставим его заплатить.

Не колеблясь ни секунды, она вложила свою руку в его.

– Да, – четко проговорила она. – Мы это сделаем.

65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

143-й ДЕНЬ ПОЛЕТА

ЧЕТВЕРТАЯ ВАХТА

18.00

Присцилла приложила ладонь к двери. Она открылась почти одновременно с негромким «Входи!», раздавшимся внутри. Лина с улыбкой вскочила из-за своего рабочего стола.

– Присцилла! Как дела, подруга?

– Хорошо. – Присцилла ответно улыбнулась, кладя свои руки на протянутые ей навстречу ладошки. – Ты занята? У меня ничего срочного.

– Нет! Входи и поговори со мной! Если я еще хоть минуту посмотрю на этот ужасный отчет, то у меня начнется сильная мигрень. – Она со смехом потянула Присциллу за руки. – Спасай меня!

Они уселись на кровать: Лина – в центр, скрестив ноги, Присцилла – на край.

– Ну, так какое у тебя несрочное дело?

– Боюсь, что мой вопрос покажется тебе бессмысленным, – извинилась Присцилла, теребя край покрывала. – По крайней мере я не могу придумать, как его осмысленно сформулировать. Лина, разве Шан йос-Галан не капитан?