Изоляция - Андрей Ливадный

– Ты пожертвовал собой и мной, лишь бы остановить его?!

– Я выполнял инструкции. Никто не должен выходить за установленные рамки. Нельзя было позволить Нейрусу угнать «Корпускул».

– Да, но в итоге мы сорвались на вертикаль!

– Однако ты справился! – заметил скелх. – Хотя до этого выказывал нерешительность. По замыслу Го-Лоита погружение до двенадцатого энергоуровня должно было состояться только через год. Но теперь уже ничего не изменишь. Мы тут и продолжим поиски.

– Не тебе решать! – мрачно ответил Антон. – Или для меня тоже припасена терминирующая команда? А если бы я не рискнул войти в нейросеть? Или не справился, не вырвал бы «Корпускул» из потока вертикали?

Скелх безразлично пожал плечами. На риторические вопросы он не отвечал.

– И омни начал бы все снова?

– Верно, – согласился Боб. – Теперь развяжи и выпусти меня, – вновь потребовал он. – Мы не враги, Антон. И у нас много дел.

– Сам разберусь.

– Хорошо, попробуй. Только предупреждаю, у тебя ничего не выйдет.

– Это еще почему?

– Только фокарсиане сумели проникнуть сюда и вернуться. Но даже накопленный опыт не спас их флот. Хочешь, дам совет?

– Ну?

– Самый простой и безопасный способ выбраться отсюда – это найти фокарсиан… – Он запнулся. – Ну, или то, что от них осталось, – добавил Боб. – На борту кораблей насекомых аккумулирована бесценная информация. Используя ее, мы вернемся. Задание Го-Лоита будет выполнено. Люди с Альбиона получат заслуженную награду. Разве такой план действий не реализует твои мечты?

Антон сумрачно промолчал. Ему о многом хотелось спросить скелха, но он пока сдержался. Боб никуда не денется. А ему надо прийти в себя, оценить состояние «Корпускула» и принять решение. Лишь в одном скелх прав – нельзя действовать сгоряча, на эмоциях.

Он ничего не сказал скелху – ни о станции омни, ни о дрейфующих вокруг обломках.

– Пока посидишь в шлюзе. – Антон встал. Перед глазами все плыло. Он едва держался на ногах от усталости.

Скелх источал равнодушие.

– Я потерплю. Ты вскоре образумишься.

Проснулся Антон от неприятного протяжного скрипа. Тревожный звук передавался по всем переборкам корабля, словно корпус «Корпускула» испытывал постоянные деформации.

Сев, он не сразу сообразил, где находится, затем, вспомнив произошедшие накануне события, помрачнел.

Положение – хуже некуда.

«Кто я теперь? Кем стал?» – Он сжал виски.

Судьба фокарсианского флота его не волновала. Он не представлял грядущий день. Не знал, что делать. Искать путь назад? Освободить Боба и продолжать выполнять его инструкции, в надежде, что тот знает, как вернуться?

По укоренившейся привычке Антон прислушался к мнемоническому восприятию, но не ощутил незримого присутствия скелха.

Глубокий сон не принес бодрости. Он по-прежнему чувствовал слабость, головокружение, да и настроение было паршивым.

«Где вообще мы оказались? Что представляет собой пространство двенадцатого уровня гиперкосмоса? Откуда тут взялись обломки космических кораблей и омнианская станция?» – Список вопросов продолжал расти.

По пути в рубку он заглянул в шлюз.

Скелх исчез. Сделанные из подручного материала путы валялись на полу. Видимо, он разорвал их без особых усилий. Значит, мог освободиться в любой момент?

Антон сел в кресло, невесело усмехнулся. Боб меня не тронет. Я у него в разряде бесценного, неприкосновенного оборудования.

«Ну, и где ты»? – мысленно спросил он.

Ответ пришел не сразу. Образ, возникший в сознании, выглядел нечетким. Антон сумел различить погруженный в сумрак, изгибающийся спиралью коридор, по бокам которого располагались округлые входы в сферические отсеки. Он не разорвал мнемонический контакт, присмотрелся, воспринимая мир глазами Боба. Еще один предельный для человеческой психики опыт восприятия. Ранее скелх никогда не допускал двухсторонней связи, но сейчас, чувствуя незримое присутствие Антона, почему-то не протестовал.

Станция омни выглядела давно покинутой, но на борту сохранилась атмосфера. Потеки влаги виднелись на стенах. Следы истлевшей органики на полу. В помещениях, куда заглядывал скелх, царило запустение. Большинство оборудования превратилось в серую пыль, лишь кое-где из-под слоя спрессованного праха проступали контуры предметов, но Боба они не интересовали.

Антону быстро наскучили однообразные, утомительные, не несущие полезной информации образы. Скелх упорно молчал, не пытаясь вызвать его на разговор. Он явно двигался к какой-то известной лишь ему цели, по ходу исследуя множество отсеков.

«Ладно. У меня есть дела поважнее».

Он дотянулся до уцелевшей жилы, подключил ее к виску.

«Корпускул» стоял в разрушенном доке станции. Балки каркаса изгибались в виде скелета. Обшивка сохранилась лишь местами, и в прорехах хорошо просматривалось окружающее пространство. Множество космических кораблей, образующих поле обломков, медленно дрейфовали вокруг. Среди разнообразия конструкций взгляд Антона не находил знакомых очертаний. Все выглядело чуждым, непонятным. Даже на борту действующей омнианской станции, среди «коллекции» Го-Лоита, он не видел ничего подобного.

Апатия, порожденная усталостью и нервным истощением, понемногу отступала.

Некоторое время Антон придирчиво изучал состояние «Корпускула», одновременно прислушиваясь, не проявит ли себя Нейрус. Как-то не верилось, что личность биологического компьютера может быть уничтожена внешней командой. Логичнее предположить, что разум фокарсианина затаился.

Следов Нейруса Антон так и не нашел, зато убедился, что во время срыва на вертикаль корабль получил минимальные повреждения. Он вывел реактор «Корпускула» на пятьдесят процентов мощности, поставил на зарядку истощенные накопители, подумывая, а не покинуть ли станцию, пока скелх бродит по ее коридорам?

«Но куда я поведу корабль? Назад к энергетической воронке, сквозь которую проходит вертикаль? – Антон размышлял, одновременно работая с локационной системой, перенастраивая ее, чтобы получить возможность взглянуть на окружающее пространство, игнорируя множественные препятствия. – Не факт, что гиперпривод «Корпускула» способен противостоять необычайно мощному энергетическому потоку. Нужно произвести точные расчеты, откалибровать генераторы, оценить саму возможность возвращения.

И куда я вернусь? – Вопрос не давал покоя. Он уже давно не строил иллюзий относительно «мудрых и справедливых омни». – Все ложь. Они жестоки, циничны. Анклав Альбиона для Го-Лоита не более чем разменная монета в большой игре с высокими ставками. Сейчас он во всем винит Нейруса и не теряет надежды, что мы с Бобом выполним задание, отыщем фокарсианский флот.

Ну что ж. Пусть пребывает в заблуждении».

Связь со скелхом истончилась, а затем и вовсе прервалась.

Антон для верности выждал еще несколько минут, прислушиваясь к ощущениям, но ничего подозрительного не почувствовал. Модули технологической телепатии имели свой предел радиуса действия, ведь в их основе лежала технология, а не врожденная способность.

Оставшись в одиночестве, он подключился к локационной системе «Корпускула».

Пространство двенадцатого энергоуровня разочаровало Антона.

В центре пылала ослепительная точка.

Пять вертикалей вливались в нее. Между линиями напряженности существовала взаимосвязь. Нестабильный гипертоннель, похожий на закольцованный разряд, извивался в пространстве, вздувался и ветвился в местах пересечений с энергетическими потоками гиперкосмоса.

Антон долго и пристально наблюдал за его флуктуациями.

«Похоже на последствия какой-то катастрофы вселенского масштаба», – промелькнула мысль. За истекший год он достаточно хорошо изучил структуры гиперкосмоса, но ни разу не встречал явления, объединяющего вертикали.

«Жаль, Нейрус погиб. Он смог бы многое прояснить. Интересно, – задумался Антон, – как работает механизм наследственной памяти фокарсиан? Если информация кодируется в каких-то особенных, присущих только разумным насекомым участках ДНК и накапливается постепенно, от поколения к поколению, почему Го-Лоит так оплошал? Он мог бы взять образец генетического материала из периода, когда фокарсиане верно служили омни. Тогда у Нейруса не возникло бы и мысли о бунте.

Что-то здесь не так. Либо известная мне история искажена, отредактирована, либо Го-Лоит заранее просчитал все ходы нейрокомпьютера, и гибельный прыжок, кажущийся сейчас стечением роковых обстоятельств, – это тщательно продуманный и великолепно исполненный план».

Весь день Антон изучал скопление инопланетных конструкций.

Многие корабли и станции выглядели неповрежденными, другие, дрейфующие по соседству, носили следы тотальных разрушений.

Значит, их повреждения – это не следствие столкновений?