Карьеристка, или без слез, без сожаления, без любви - Юлия Шилова

– Ты просто сошёл с ума, – глухо произнесла я и, положив букет на лавочку, пошла прочь по безлюдной и узенькой улочке.

Анна

Глава 1

Как только я отпустила гримёра, я вновь подошла к зеркалу, посмотрела на своё отражение и повернулась к Андрею:

– Ну и как я тебе в образе этой холёной суки? Ненавижу её.

– Ты хороша в любом образе. Правда, рыженькой Анечкой ты мне нравишься больше всего. Такая ты настоящая.

Я обняла Андрея за шею и прошептала:

– Рыженькой Анечкой я буду приходить к тебе по ночам.

– Согласен.

Андрей притянул меня к себе и попытался поцеловать, но я отстранилась, закрыв его губы ладонью.

– Не надо. Грим смажешь. Кстати, не нашли те «Жигули», из которых в меня вчера стреляли?

– Не нашли. Ань, ну ты не переживай по этому поводу.

– Как ты меня назвал?! Аней?! Ты что, с ума сошёл?

– Так я же один на один, – виновато пробормотала Андрей.

– Привыкнешь, а потом забудешься и при всех скажешь. Лучше называй меня Ниной. Хоть я это имя и ненавижу, но мне теперь с ним всю жизнь жить. Правда, я не представляю, как можно ходить всё время в театральном гриме, но ради таких бабок почему бы и нет? Я своё место этой холёной суке никогда не отдам. Ни за что. Пусть идёт стриптиз танцует. Пусть всю ночь жопой крутит перед пьяными мужиками, а они ей за это будут баксы в трусы засовывать. Эта богатая тварь привыкла на всём готовом жить. Пусть знает, что бывает другая жизнь и там каждый крутится как может.

– Нин, ну что ты завелась? Мы же с тобой обо всём договорились. Пока я рядом, у тебя всё будет хорошо, а место Нины всегда будет твоё.

Андрей провёл по моим ягодицам и улыбнулся:

– Ты мне веришь?

– Если бы не верила, я бы тебе не открылась. Я знаешь, что подумала?

– Ну и что же ты надумала, генератор идей? Колись.

– Что со временем я продам всё имущество этой богатой твари. Всё, что у неё есть, включая её компанию. Переведу все деньги за границу и куплю особняк и квартиру где-нибудь в Майами. Денег хватит и на безбедную жизнь. И там я вновь стану Аней, так как всю недвижимость буду оформлять на своё имя.

– А я вхожу в твои планы? – прищурился Андрей.

Я на мгновение заколебалась, но тут же ответила:

– Конечно. Мы же теперь с тобой одной ниточкой связаны. Без тебя никуда. Теперь нам придётся по жизни вместе идти.

– А не обманешь?

– Да разве такого сексуального мачо можно обмануть? Ты подарил мне жаркую ночь, и я хочу, чтобы так было всегда.

– Я хотел, чтобы тебя интересовали со мной не только ночи, но и дни.

– Если есть ночи, значит, будут и дни, – рассмеялась я, но, услышав сигнал сообщения, взяла мобильник и, нахмурив брови, стала читать.

– Эта холёная сука спрашивает, как дела.

– Ответь, что всё хорошо.

– Я уже устала отвечать одно и то же. Задолбала. Так хочется её матом послать. Переживает за свои денежки. Трясётся. Отдых ей впрок не идёт. Ненавижу!!!

– В любом случае, надо ответить.

– Так и хочется ей написать, что на её денежки я себе красный «бентли» купила. Если бы она подобное сообщение прочитала, то, наверное, уже умерла бы от разрыва сердца. Она же думала, что от меня десятью тысячами долларов отделалась. Выставила меня, как пушечное мясо. Нате, стреляйте, а сама решила пересидеть. Расчётливая дрянь. Слишком дёшево она мою жизнь оценила. А меня эта дура вместе с этим клубным кобелём недооценила.

– Нина, за что ты её так ненавидишь? За то, что у неё есть деньги? Но ведь они же теперь твои и ты ей это место ни за что не отдашь.

– За то, что она родилась с золотой ложкой во рту. Ненавижу мажоров.

– Но ты же ничего про неё не знаешь. Может, она всего сама достигла? Разве только мажоры делают карьеру?

– Послушай, а что ты за неё заступаешься?! – неожиданно взорвалась я.

– Да я не заступаюсь, – растерялся Андрей. – Просто ты сама себя ешь.

– Что хочу, то и делаю! А она сука! Холёная, зажравшаяся, богатая, конченая сука, и другого имени ей нет. Понял?!

– Понял.

Протянув Андрею мобильный, я раздражённо произнесла:

– Дай ей сам сообщение, а то я сейчас точно что-нибудь не то напишу. Отправлю её в клуб к Сергею стриптиз танцевать. Там ей и место, а в перерывах пусть он её в своём кабинете дерёт.

– Какой красивый телефон, – заметил Андрей и стал писать сообщение.

Перед тем как выйти из квартиры, я спросила с тревогой:

– Андрей, меня точно не убьют?

– Не волнуйся.

– Легко сказать, не волнуйся.

– Пока ты со мной, тебе ничто не угрожает. У дома стоит машина с нашими людьми, которые уже обыскали весь двор. Со всех сторон ведётся наблюдение. Ни один киллер сюда не сунется, а даже если и сунется, то у него ничего не получится. Наша служба безопасности сейчас отрабатывает все связи Нины.

– Хреново отрабатывает. Если бы не ты, то меня бы вчера убили.

– Нин, ну есть же определённые сложности. Сама понимаешь. Со взрывом твоей машины всё более-менее понятно, очевидно, тебя хотели запугать.

– А вчера тоже хотели запугать?

– Вчера хотели убить.

– Вот и я про то же.

– Пойми, все нюансы известны только настоящей Нине. Уж она-то явно знала, кто хотел её запугать.

– Думаешь?

– Да я в этом просто уверен. Кому-то перешла дорогу, помешала. А может быть, даже кого-нибудь кинула, не рассчиталась. Мы можем только усиленно тебя охранять, а выдвигать версии нам трудно. Настоящую правду и истинное положение дел знает только она.

– Эта сука кого-то кинула, а мне отдувайся.

– Нина, я рядом. А это значит, что тебе ничто не угрожает.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Только не забывай, что о наших с тобой отношениях никто не должен знать.

– Нина, могла бы и не предупреждать. Я же на голову не отмороженный. Всё прекрасно понимаю.

– Я когда тебя увидела, то сразу подумала, что ты очень умненький и сообразительный мальчик.

Когда я подъехала к офису и увидела красный «бентли», моей радости не было предела, а на глаза навернулись слёзы.. Это маленькая компенсация за мою тяжёлую жизнь. То ли ещё будет!

Мне хотелось выскочить из машины и начать танцевать от радости, но я помнила, что сейчас я не Аня и не могу себе этого позволить.

– Нина Львовна, ну как? – взволнованно спросил меня Эдуард Генрихович, когда я подошла к «бентли» и, затаив дыхание, погладила её по капоту.

– Шикарно, – бросила я, поправляя очки. – Хочу проехать.

– Но одну мы вас не можем отпустить.

– А я и спрашивать не буду. Я хочу проехать одна.

Зачем в такой машине посторонние мужики? В ней нужно ездить одной, наслаждаться собственной значимостью, вызывая всеобщую зависть. Эх, Анька, деревенская девчонка, разве ты когда-нибудь могла подумать, что у тебя будет собственный «бентли» цвета крови?! Ты, которая воровала в булочной хлеб, которая постоянно хотела есть и не могла по ночам заснуть от голода. Уж я-то хорошо знаю, что это такое, когда кружится голова, покидают силы и начинаются обмороки. Каким же вкусным мне тогда казался белый хлеб, когда я умудрялась стащить его в магазине, спрятав в рваную болоньевую куртку. Я садилась прямо за магазином и ела. Мне казалось, что на свете не существует еды вкуснее хлеба. У него была такая хрустящая корочка. Господи, какая же я тогда была счастливая! А однажды я разжилась картошкой в соседском сарае. Целым пакетом. Мы с другой ребятнёй пекли её прямо на пустыре и ели, обжигая рты, с безумной жадностью. А как одно время я просила деньги на автобусной остановке, когда видела людей не из нашей деревни. Подходила и клянчила: