Сказания о славном мичмане Егоркине - Ф. Илин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«И как он все эти разносторонние знания в голове-то одновременно удерживает!» – «восхитился» я про себя, недаром же – два верхних образования!
– Ты мне весь британский флот переманишь на борт своим самопальным пойлом – вон, три пьяных унтера уже приходили на контракт наниматься, так еле отбился! – на полном серьёзе возмутился комбриг.
Вот тут мы поняли, что, не знаю, как там высокая дипломатия, но алкогольно-гастрономическая агрессия на простонародном уровне удалась, и о нас тут надолго останется добрая память и восхищенные устные мемуары английских моряков! А может, кто чего и напишет для королевской библиотеки, да нас помянет невзначай – размечтались мы. Комбриг погрозил нам кулаком для острастки и скрылся в тамбуре.
Меж тем, прием подходил к концу, и мы с Петрюком удовлетворенно смотрели, как довольные гости покидают наш борт, с трудом припоминая, на каком они сейчас свете, а некоторые усаживались прямо на газон перед причалом, и им было, собственно, наплевать, что там будет дальше! Один из полупьяных «чванливых бриттов» вдруг заинтересовался, а почему это на бутылках разные этикетки и названия, но вот вкус напитка очень-очень даже похож! Подошедший Громяковский взял одну из бутылок в руки, посмотрел сверху вниз на супостата и сказал:
– Вот, посмотри – саратовская, а вот – питерская. Вот тверская! Ты знаешь, сколько у нас городов? Я – тоже нет! А в каждом из них – минимум по водочному заводу на каждые десять тысяч населения! А каждый завод выпускает не один сорт и не по одному рецепту!
Англичанин сокрушенно покачал головой: – Вы убили мою мечту! Я так хотел попробовать всю водку и виски в мире! Но я растворюсь в русской водке скорее, чем справлюсь с этими пробами!
Громяковский сунул ему, в утешение, еще одну полную рюмку: – Вот эта – мордовская, кстати, названная в честь очень известного русского адмирала! Ему завидовал в то время ваш Нельсон!
Английский летчик храбро опрокинул ее и… товарищи его едва успели подхватить за локти. Так он и покинул наш борт – поддерживаемый за локти чуть менее «напробовавшимися», или более устойчивыми коллегами.
– Нет, вы видали нахала, а? Всю водку ему перепробовать захотелось! – проворчал Громяковский, – Я-то постарше многих буду, вон стараюсь всю службу, цену себе знаю, но до такой наглой мечты даже не приблизился! И измыслить такое нереально, а уж… так вообще! И так печень бы промыть где… а то растворится к чертовой матери! Жена тогда прибьет, без печени-то! Как я ее стряпню буду без страха поедать?
Наши же офицеры все были трезвы, как стеклышко, и весело пошучивая, помогали гостям. Это – результат правильного распределения сил, вот! Задача поставленная Громяковским была выполнена – как и подобает, а на флоте Ее Величества долго еще будут вспоминать и «Северное сияние» и «Специальную военно-морскую», да.
А, кстати, запланированные полеты местным авиакрылом истребителей «Торнадо» не состоялись. Причина, выдвинутая командованием базы, через своего офицера базы была банальна – по погодным условиям, но вовсе неубедительна! Небо – сто на сто, море полтора-два балла!
Тогда поднялась только пара самолетов, да и те летали как-то криво и покачивались в воздухе, ей-Богу! А, как сказал наш всезнающий врач, остальных пилотов просто не пропустил медконтроль. Давление там, запах изо рта, словно из ворот старой конюшни… какие там полеты!
Нельзя же – такую нагрузку – и без систематической тренировки… Вот так вот – целое авиакрыло морской авиации выбили на целые сутки из боевой подготовки. И не какими-то там современными средствами, а старым славянским гостеприимством. Вот такие бывают иной раз боевые-то задачи! А вы говорите…
Вечный двигатель или чего только не было на флотских складах
А дело было так: наступил тихий вечер суматошной пятницы. Все, кому положено, убыли «на сход» на берег, по домам и полутайным явкам.
На кораблях оставалась одна лишь смена обеспечения, которая занималась вместе со своим любимым личным составом плановыми корабельными работами. Корабль – он у нас на флоте как завод непрерывного цикла – всегда есть, что надо сделать сегодня, или переделать сделанное вами вчера.
На сторожевом корабле «Летучий» лучший старпом бригады кораблей и надежда ее командования Борис Александрович Тетушкин занимался заполнением журнала боевой подготовки, старательно сводя «концы с концами». Простая на вид рутина: надо, внимательно анализируя и слегка подгоняя один к другому разные-разные результаты, просто сделать так, чтобы, как говорят на флоте, «все билось».
Иными словами, по различным документам должны были бы совпасть время и даты проведения мероприятий, а по другим – количество затраченных учебных часов на каждый вид подготовки должно было соответствовать требованиям существующих документов.
Плюс еще оценки за эти самые мероприятия, проведенные, из-за хронического цейтнота, большей частью условно, так сказать – «электронным пуском». Да, и еще – (важно!) чтобы эти все мероприятия, проводимые по отчетам, по теории подлости не угодили бы на какой выходной или праздник – на радость проверяющим, ибо это уже – полная липа! Такой результат – не для профессионала! Куры напрочь засмеют! И, тоже важно, что при всем при том, надо помнить – в сутках всего 24 часа! Как-то его поймали на том, что у него оказалось 25 часов 30 минут! Но это еще ракетным комбатом… Однако, запомнилось!
Работа по составлению отчетности, сама по себе – кропотливая, требующая внимания, знаний и очень развитой, вдохновенной фантазии. Но, парадоксально – достаточно занудная и утомительная, особенно для людей с живым складом ума и подвижным темпераментом. От такой «умственной» работы устаешь физически! Прямо как собака после гона.
Однако, Тетушкин считал себя исполнительным и сознательным офицером и, превозмогая себя, героически продолжал этот «сизифов труд». Итоговая проверка была уже не за горами. По крайней мере, так вещал вездесущий комбриг, пугая корабельное командование.
Но подсознание мучительно искало достаточно уважительную причину, почему можно было бы послать эту работу куда подальше, хотя бы временно, и заняться чем-либо более интересным и общественно полезным. Бац – зазвенел двойной звонок на вахте. Кого-то принесло!
Он очень обрадовался, когда дежурный доложил ему по внутренней связи, что к нему прибыл старпом с соседнего корабля, капитан-лейтенант Первухин. Аккуратно заложив закладки в журнал и в папки, он сгреб их все со стола и с удовольствием закрыл в сейф.
Саныч вспомнил, что обещал Жене Первухину, недавно назначенному на эту должность на «Прыткий», помочь в кое-каких вопросах подготовки. Да и вообще, подсказать ему вероятные (и неизбежные) каверзы службы, о которые ему пришлось самому набивать шишки пару лет назад. Тогда он самонадеянно решил было пробивать свою собственную колею по военно-бюрократическому полю. Не тут-то было! Эти хитрые изощренные административно-тыловские «каверзы» в учебниках и наставлениях не найдешь, но их надо знать, чтобы уберечься от типовых ошибок. Больно тормознули его об эту стену.
А помочь молодому товарищу по службе – это святое дело, по флотским традициям, и очень уважительная причина, чтобы передвинуть некоторые текущие дела «на потом». Даже если дверь в твою каюту и не будут «открывать ногами», неся в обеих руках по тяжелому портфелю с подношениями.
Так подумал Тетушкин, закрыв сейф и спрятав ключи в карман кителя. Пока Первухин пробирался к его каюте по длинному коридору, он уже включил чайник, приготовил смесь чаев для заварки. Затем он позвонил в буфетную кают-компании, чтобы вестовые сделали каких-то бутербродов к чаю и притащили к нему в каюту. А как же? Любой гость на корабле должен быть тепло встречен, обогрет, накормлен и напоен. Хотя бы горячим чаем – для старпома время всегда рабочее, а на работе – ни-ни!
Поздоровавшись и расположившись поудобнее, старпомы занялись обсуждением насущных дел. Тетушкин наставлял Первухина с высоты накопленного служебного опыта, который, как известно, ни купить, ни выиграть невозможно! С присущим ему тонким юмором, он обрисовывал служебную ситуацию, предлагал молодому коллеге выдвинуть варианты ее разрешения, а потом, в картинках и красках, рассказывал, как оно все разрешилось фактически в том или ином случае.
Кипучий темперамент не давал ему сидеть спокойно, и он периодически вскакивал с места, расхаживая по каюте и иллюстрируя отдельные места своего мастер-класса оживленной жестикуляцией. Если при этом «ветеран» и привирал где-то и что-то, то делал это красиво и здорово – и исключительно – для пользы дела!
Так, прихлебывая сладкий горячий напиток, лично им составленный из смеси разных чаев и трав, закусывая бутербродами с колбасой и рыбой, старпомы проводили свои «занятия по специальности». Тетушкин вдохновенно сыпал номерами руководящих документов, на память цитировал статьи и целые абзацы из разных «наставлений» и «инструкций».
