Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это предполагает, что наше общество достигло этапа отрицания, похоже, промышленных масштабов. Мы решили забыть или полностью устранить вещи, которые казались обоснованными еще вчера. И мы, похоже, решили, что отдельные трудности, которые существуют не только между мужчинами и женщинами, но и среди мужчин, и среди женщин, могут быть просто отодвинуты в сторону с предположением, что они все преодолены.
Или, возможно, вся эта аргументация стоит на огромной пороховой бочке. В конце концов, мужчина, пытающийся понять, чего хочет женщина сегодня, может быть прощен за то, как сильно он ломает над этим голову. Молодой человек, делающий попытки начать понимать противоположный пол, теперь должен столкнуться с миром, который говорит ему, что он должен посещать «уроки согласия» в школе и в университете, диктующие ему точные правила того, что является и что не является неприемлемым поведением. И все же он может залезть в Интернет или отправиться в книжный магазин рядом с домом – если таковой есть – и увидеть, что книги, ставшие бестселлерами у женщин (включая ровесниц его матери), – это книги, в которых все построено вокруг фантазий о сексуальном насилии. Фантазии, которые никак нельзя обсуждать или пытаться понять, но которые являются столь публичными, что на основе таких книг были сняты фильмы, которые показывались в кинотеатрах и сборы которых составляют на сегодняшний день около полумиллиарда долларов. Разве это мужчины идут в кино, чтобы посмотреть, как Кристиан Грей связывает свою подружку, чтобы заняться с ней сексом, а затем искупает перед ней свою вину? Или это скорее женщины?
У Ники Минаж есть песня, которая, возможно, непроизвольно суммирует всю запутанность нынешней ситуации. Песня называется «Анаконда», и она была выпущена в 2014 году. Если не смотрели – обязательно посмотрите. Сказать, что видео Минаж сексуализированны – все равно что сказать, что ее тексты банальны. Текст этой песни начинается со слов «Моя анаконда не, моя анаконда не / Моя анаконда не захочет тебя, если у тебя нет булок, дорогуша». Каждый из тех, у кого есть сомнения по поводу того, о каких булках идет речь, обо всем догадается из того факта, что первые три минуты клипа практически полностью состоят из кадров Ники Минаж в бикини, на фоне джунглей, трясущей задницей перед камерой. Иногда с ней в кадре появляется группа других женщин, одетых похожим образом и тоже трясущих задницей перед зрителем. Тряска продолжается. Если кто-то не понял смысл, то его можно извлечь из припева:
О боже, посмотрите на ее попу,
О боже, посмотрите на ее попу,
О боже, посмотрите на ее попу,
(Посмотрите на ее попу),
Посмотрите, посмотрите, посмотрите,
Посмотрите на ее попу!
Не считая тряски попой рядом со своими подружками и игр с попами друг друга, единственное, что делает Ники Минаж в первые три минуты видео – это с намеком ест банан, затем поливает свою зону декольте взбитыми сливками, затем растирает сливки по своей груди и слизывает крем в такой последовательности, которую очевидным образом невозможно интерпретировать.
Но это не самая значительная часть видеоклипа на песню «Анаконда». Все это – абсолютно нормальные и банальные изображения из мире попсовых видеоклипов, в которых женщины часто одеваются и танцуют как стриптизерши. Важная часть – это последние полторы минуты видео, в начале которых Минаж крадется на четвереньках в комнате, полной сексуального полумрака. Она ползет по направлению к стройному молодому человеку, сидящему в кресле. Текст, звучащий во время этой сцены, начинается так: «Это посвящается моим сучкам с толстой жопой в чертовом клубе / Я говорю, где мои толстожопые большие сучки в клубе?» Одетая только в бюстгальтер и пару кружевных дырявых леггинсов, она, вертясь, двигается вокруг мужчины. Она закидывает ногу через его плечо. Она наклоняется перед ним, тыча своей знаменитой задницей ему в лицо и качая ею вверх-вниз. Она принимает позы стриптизерши, скользя перед ним вверх и вниз. В течение всего этого времени он сидит смирно, как примерный посетитель клуба приватных танцев. Наконец, когда ее зад раскачивается перед его лицом в сотый раз, он выглядит очевидно неудовлетворенным. В какой-то момент, вытирая рот рукой, он колеблется, прежде чем аккуратно положить одну руку на ее зад. И в этот момент все заканчивается. Звучит вокал: «Эй!» Минаж отталкивает его руку и уходит, откидывая назад волосы. Пока она идет, мужчина наклоняется вперед в кресле и прячет лицо в ладонях, очевидно в ужасе от своего непростительного поведения.
Путаница, которую устраивает в этом клипе Ники Минаж, является репрезентативной для целой системы вещей в нашей культуре. Она содержит неразрешимую проблему и невозможное требование. Требование состоит в том, чтобы женщина могла исполнять приватные танцы, вешаться на мужчину и трясти задом перед лицом любого, кто ей нравится. Она может заставить его пускать слюнки. Но если мужчина кладет хотя бы одну руку на нее, ситуация кардинально меняется. Она может превратиться из стриптизерши в мать-настоятельницу в мгновение ока. Она может перескочить с «Посмотри на мой зад, качающийся перед твоим лицом» на «Как ты смеешь трогать зад, которым я все это время трясла перед твоим лицом?» И это ему нужно понять, что он был не прав. Что за требование тут выдвигается? Невозможное требование, которое не может быть выполнено, но которое стало частью современной морали. Оно состоит в том, что женщине должно быть предоставлено право быть настолько сексуальной и эротичной, насколько ей хочется, но это не значит, что ее можно сексуализировать. Сексуальная, но не сексуализируемая.
Это – невозможное требование. И не просто неразумное, но и доводящее мужчин до безумия. Но никто не хочет исследовать этот вопрос. Потому что поднять его означает вскрыть целый мир непоправимых, неразрешимых сложностей.
Такие же или лучше?
Уверенность в том, что можно быть сексуальной, но при этом не быть сексуализированной – это лишь одно из противоречивых утверждений, с которым согласна
