Обратная сторона смерти - Келли Мединг

как-то связаны. И зная ненависть Тэкери к вампирам и навязчивую склонность к научным экспериментам, это не к добру. Мы также знали, что Тэкери угрожал близким Феликса, чтобы обеспечить его сотрудничество. В некотором смысле это говорило об уровне здравомыслия и контроля Феликса, но наверняка было что-то большее.

— Какой был вопрос?

Я чуть не сказала про любопытную кошку, но это прозвучало бы смешно, только если бы рядом был Маркус. И все же разговор лучше неловкого молчания.

— Выйдя на крышу, где проходила вечеринка, я спросила Феликса, как ему удалось сохранить рассудок, несмотря на инфекцию.

— И?

— Он сказал, что может сдерживать желание охотиться, но это чушь собачья. Есть что-то еще, и я хочу знать что.

Вайят свернул на Атлантик-авеню, которая должна была привести нас на север, в сердце Мерси-Лот. Наш конечный пункт назначения находился чуть южнее, на границе участка и остальной части города. Место, которое я когда-то знала очень хорошо.

— Черт возьми, — внезапно сказал Вайят.

Я бросила на него резкий взгляд, но он не казался встревоженным.

— Что такое?

Он взглянул на меня со странным выражением на лице.

— Что, если Тэкери разработал какую-то сыворотку, которая помогает полукровкам сохранять рассудок? Например, «Прозак» для полукровок или что-то в этом роде? Что, если это еще одна вещь, которую он скрывает от Феликса?

У меня похолодело все внутри.

— Если бы Тэкери сделал это, в его распоряжении имелись бы верные и здравомыслящие полукровки. — И в этом был ужасающий смысл, учитывая, что Тэкери хотел быть коронованным как самый безумный ученый в мире. — Но почему тела выбрасывают на свалку?

— Возможно, это неудачные эксперименты. Возможно, сыворотка не подействовала, и он убил их. Мы не собирали образцы с тех свалок тел. Мы никогда не узнаем, было ли что-то необычное в их физиологии. — Он постучал пальцами по рулю. — Возможно также, что некоторые из них отказались записываться в частную армию Тэкери, с сывороткой или без, поэтому он приказал от них избавиться.

— Слишком много «может быть» и «если», Вайят.

— Знаешь, обычно это моя реплика.

— Я серьезно.

— Я тоже. — Он сжал правой рукой мою руку. — Сама мысль об этом пугает меня до чертиков, Эви. Но мы оба знаем, на что способен Тэкери с научной точки зрения. Мы не можем игнорировать такую возможность.

Я ненавидела то, что он знал меня так хорошо. Уолтер Тэкери и его эксперименты преследовали меня с тех пор, как я впервые столкнулась с одной из его собак. Его отпечатки пальцев покрывали каждое крупное событие с момента моего воскрешения, и поймать его было так же трудно, как угря в нефти. Мы не могли сравниться с ним интеллектуально, и до сих пор у него имелись всевозможные гибридные монстры, которые выполняли за него грязную работу. Полукровки стали просто еще одной жертвой в длинной череде жертв.

Точно таким же был мальчик-волк. Открытие, что настоящий оборотень жив и здоров и свободно передвигался по городу, привело Ассамблею в волнение. Как клан, оборотни должны были вымереть в начале шестнадцатого века. Никто не признался бы мне почему, Майкл Дженнер сказал, что это дела клана. Они ответили только, что вервольфы были кровожадными, мерзкими существами, не желающими адаптироваться и жить среди людей. Они предпочитали волчий облик и охоту и не проявляли милосердия к своей жертве.

И то, что у Тэкери один оборотень на службе, пока я не убила парня во время атаки на Учебный лагерь… Что ж, Ассамблея была настороже и искала упоминания о других оборотнях. Пока они ничего не нашли. Но это не означало, что мальчик-волк был единственным воспитанником Тэкери. Тот никогда не раскрывал все свои карты сразу.

Мальчик-волк, гончие, гибриды, его бесконечные эксперименты — все это напоминало мне, что Тэкери был не просто социопатом. И что он пугал меня до чертиков.

Я расправила плечи, стараясь взять себя в руки больше для себя, чем для Вайята, потому что он все равно не мог этого увидеть.

— Я не отвергаю эту теорию. Прятаться от чего-то, пока это не пройдет, не в моем стиле, Вайят.

— Я знаю. Просто хочу убедиться, что ты не забыла.

Я не могла противиться искушению ударить его кулаком по руке. Возможно, это ребячество, но, черт возьми, он все еще знал, как пробудить во мне злость. Он знал, что у меня на уме лучше, чем кто-либо другой.

— Итак, Тэкери знает, как сделать полукровок не такими сумасшедшими, и теперь он набирает из них армию. Но для чего?

— Последние шесть лет своей жизни он пытается вылечить людей от вампирского паразита. Он думал, что твоя кровь поможет.

— Да, я была там, спасибо, — невозмутимо ответила я.

Он притормозил и повернул налево.

— Но я хочу сказать, что этого не произошло. А вдруг Тэкери решил, что если не может их победить, то лучше присоединиться к ним?

— Клин клином вышибают?

— Да, можно и так сказать. Теоретически он мог использовать этих полукровок для нападения на вампиров. Посмотри, как они сражались за Товина в Олсмилле. По силе и скорости они почти не уступают чистокровным вампирам. Их самым большим недостатком стало то, что они были помешанными.

— Но Тэкери об этом позаботился.

— Именно.

Я закрыла лицо ладонями, пытаясь все обдумать. Все было просто ужасно. Конечно, все это лишь гребаная теория, но чертовски хорошая теория. Все части сходятся, и в этом действительно крылся какой-то ужасный смысл.

Вайят сжал мое плечо.

— Мы почти на месте.

Я выпрямилась. Знакомые одноэтажки и многоквартирные дома среднего класса выстроились вдоль извилистых улиц этого маленького кусочка города, расположенного на полпути между суетой даунтауна и отчаянной нищетой Мерси-Лот. Вайят припарковался возле знакомой телефонной будки, в пределах видимости пункта моего назначения.

— Подожди здесь, пока я осмотрюсь, — попросила я.

К моему удивлению, он кивнул, не протестуя против моего желания пойти туда в одиночку.

— Я позвоню Астрид и посвящу ее в нашу новую теорию.

— Хорошо.

Я схватила запасную пару спортивных штанов с заднего сиденья и вылезла. Пошла по тротуару к пустой стоянке длиной и шириной в полквартала. Когда была здесь в последний раз, почерневшие обломки крупного жилого дома все еще дымились. За прошедшие месяцы кто-то расчистил участок от мусора, оставив цементный фундамент и асфальтированную парковку. Все остальные свидетельства существования апартаментов Сансет-Террас исчезли, снесенные бульдозером. Забыты.

Но не всеми.

Знакомая фигура сидела, скрестив ноги, в нескольких десятках ярдов от меня, спиной ко мне, ее легко было разглядеть даже в сумраке далеких уличных фонарей. Я приближалась медленно, стараясь