Трансфер на тот свет - Лев Юрьевич Альтмарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, Титуса де Бобулу от моих слов чуть ли не разбивает паралич. Он вздрагивает, лицо его сперва белеет, потом краснеет, и вдруг он начинает кричать тонким срывающимся голосом и брызгать слюной:
– Значит, евреи! Повсюду вы! И сюда уже добрались! Вам вашего умненького, заносчивого Эйнштейна мало?! Как я ненавижу вас! Уходите вон отсюда! Никакого Теслы вам никогда не видать! Костьми лягу, а вас к нему не пущу…
Он что-то ещё долго кричит мне в лицо, но я его уже не слышу. Боль и гнев захлёстывают меня, но сделать ничего не могу. Даже врезать по его лоснящейся самодовольной физиономии.
– Пошли отсюда, – тащит меня за рукав Бот, – придумаем что-то другое, а эту тварь я обязательно достану. Найду способ, как достать…
11
…Уже знаю, что, когда открою глаза, у моей кровати окажется Гольдберг и, возможно, из-за его спины будет выглядывать Мигель-Алонсо. Профессор начнёт приводить меня в чувство, а Алонсо станет нетерпеливо поглядывать на часы и ждать, пока я заговорю. Поэтому не тороплюсь. Нужно сообразить, как выкрутиться из паршивой ситуации с негодяем Титусом де Бобулой, общаться с которым – по крайней мере, мне – теперь бесполезно. Но и лишаться обещанной награды за работу не хочется. А ведь это вполне вероятно, потому что, по сути дела, порученное задание, ради которого меня отправляли на тот свет, с треском провалено: до Теслы я так и не добрался. Можно, конечно, свалить вину на Бота – ему-то, покойнику, не убудет! – но общей картины это не меняет. Спрос на этом свете всё равно не с него, а с меня.
Так ничего и не придумав, решаю, что дальше изображать беспамятство глупо, и наконец раскрываю светлы очи.
В висках, как всегда, колотится что-то тяжёлое и болезненное, и хочется просто лежать и дожидаться, пока боль стихнет. В глазах вязкая серая муть, изображения смазаны, как на плохой фотографии, в ушах не привычные звуки, а какой-то зудящий комариный писк. Тут уже волей-неволей задумаешься: а не лучше ли было остаться там, на берегу тихой хорватской речки, где ласково шумят стрелки камышей, а ветерок лёгкий, почти незаметный, и его ощущаешь лишь тогда, когда он осторожно касается своей бархатной лапкой твоих щёк…
– Укол делать не будем, он и так в себя придёт, – доносится чей-то голос. – Или будем?
– Не надо, – шепчу еле слышно и пытаюсь сообразить, почему я вспоминаю какую-то хорватскую речку, на которой никогда в действительности не был, а надо бы думать совсем о другом.
– С возвращением, Даниэль! – сквозь рябь и муть в глазах вижу, как надо мной склоняется бритый подбородок профессора Гольдберга, и даже чувствую лёгкий запах сигареты, которую он выкурил, наверное, совсем недавно.
Молчу и снова закрываю глаза.
– Пускай немного полежит, – распоряжается профессор. – Поменяйте физраствор в капельнице, а главное, не давайте ему снова уснуть. Хватит спать, пора делами заниматься…
Мы сидим в кабинете Гольдберга и курим одну сигарету за другой. Меня всё ещё немного знобит от слабости, но остановиться и выпустить из рук сигарету почему-то не могу. Алонсо с нами нет. У него, оказывается, какие-то неотложные дела, и приехать он не может.
– Вот оно как… – задумчиво говорит профессор. – Вообще-то, я подозревал, что кто-то, помимо меня, исследует состояние глубокого транса именно с целью посещения загробного мира, но, если бы опыты ставили у нас в стране, я бы это узнал сразу. Выходит, конкуренты у меня есть и за границей. Говоришь, люди из Америки и Эмиратов? Американских врачей, которые могли бы такую задачу перед собой поставить, знаю наперечёт, а вот из Эмиратов… что-то новенькое…
– Это сейчас не так важно, профессор, – замечаю я, – если они уже используют ваш метод, значит, ничего не изменишь. Джинн из бутылки вылетел… Другое любопытно: почему все в одночасье ринулись на поиски именно Теслы? Вам об этом ничего не известно? Неужели, кроме Теслы, на том свете нет других не менее интересных личностей? Или наш загадочный серб в действительности такой великий изобретатель, что только сегодня мир дозрел до его идей? Вам не кажется это странным?
– Я тебе, Даниэль, честно признаюсь, – Гольдберг, кажется, не слышит меня, и в его глазах столько неподдельной тоски, что мне становится даже немного не по себе, – в конторе Алонсо наверняка должны были знать, что подобные исследования проводятся ещё где-то. Но почему мне об этом ничего не сообщили – вот что обидно! Какие у них могут быть от меня секреты? Знают же, что я поставил на кон свою репутацию, своё положение в обществе…
– А что изменилось бы, если бы они сообщили?
– Не знаю. Может, не так обидно было бы. Ты же понимаешь и тебе объяснять не надо, что мы каждый раз сильно рискуем. Всё может пойти не по плану, и тогда ты или кто-то другой на твоём месте попросту не вернётся назад, в мир живых. А те же американцы или арабы? Да я бы с удовольствием сотрудничал с ними, лишь бы риск уменьшить! Всем это было бы выгодно… Хотя о чём я говорю, когда вокруг такая жёсткая конкуренция, и всё завязано на деньгах?
Какая-то фальшь чувствуется в его словах, словно он говорит одно, а у самого на уме другое. Невесело усмехаюсь в ответ и тянусь за новой сигаретой:
– Неужели вас, профессор, и в самом деле беспокоит жизнь подопытного кролика? Вернусь или не вернусь – какая, в конце концов, разница? Другой найдётся, мне об этом через слово талдычат. Главное для нашего уважаемого Алонсо – вытянуть секреты Теслы. А там, в загробном мире, оказывается, вообще развернулся настоящий аукцион – кто больше за эти секреты пообещает. И ваш Алонсо, похоже, не в лидерах… Кстати, как он объяснил, почему не смог сейчас приехать?
– Неотложные дела какие-то.
– Неужели для него сейчас есть что-то более важное, чем информация о Тесле?
Профессор молча глядит на догорающую сигарету, потом с силой размазывает её в пепельнице и так же, как и я, сразу прикуривает следующую:
– Честное слово, у меня создаётся впечатление, что кто-то ещё стоит за всеми этими визитами к Тесле – и за американцами, и за арабами, и за нами. Какая-то очень могущественная контора, у которой все под колпаком…
– Вам лично что-то известно про эту контору? Где она хотя бы приблизительно находится? Кто во главе? И уж наверняка не Алонсо, который чуть повыше в иерархии, чем Бот, но тоже далёк от верхушки.
