Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус

А все-таки хорошо Светлана Владимировна придумала с машинами вычислительными: весь городской бюджет можно за час просчитать! А затем посмотреть, на что еще средств хватит — и когда своими глазами получается увидеть, что хватит их на очень многое, то и тратить средства можно с уверенностью начинать. А насчет дома высотного — этим пусть Юрка занимается: мысль все административные заведения городка вместе разместить Василию Степановичу в конце концов понравилась, а сын старого друга — архитектор неплохой, и раз уж денег в бюджете на его «высотку» хватает, то пусть ее и строит. Не такую большую, как Федорова хотела, всего-то в четырнадцать этажей, но красотой она проектам москвичей точно не уступит. А башню телевизионную — если шуховскую «окскую» вот на той горушке взгромоздить, то она и повыше Московской окажется. А семь сотен тонн стального профиля на нее уж всяко найти будет несложно…

Оказывается, дед в Приозерске развил очень бурную деятельность в плане строительства и обустройства быта населения. Причем не только в городке, но и во всем районе: сейчас в половине сел шло массовое строительство нового жилья, причем дома крестьянам ставились кирпичные, а отопление их должно было обеспечиваться пеллетными котлами (которые на «механическом» заводе и начали выпускать «для собственных нужд»). Одновременно в нескольких селах строились и собственные электростанции, тоже с пеллетными котлами — но для электростанций такие котлы уже из Красного Холма завозили. Но электричество из котла непосредственно фиг получишь, так что на заводе стали самостоятельно делать и небольшие (по три сотни киловатт) генераторы, а турбины для них наладились делать на Благовещенском моторостроительном заводе. Вроде и небольшой мощности электростанции — но с ними и в деревенском доме, оказывается, можно электроплиту поставить на кухню, а это и удобно, и экономично. А так как вся автоматика для таких электростанций тут же, в Приозерном, и выпускалась, то обеспечить весь район «дешевым электричеством» стало очень просто и недорого: эти «автоматы» списывались на «накладные расходы» завода. Вроде бы прямой грабеж родного государства — но если внимательно подсчитать экономические результаты такой «электрификации», то оказывалось, что «государство еще и должно остается».

А сугубо побочным результатом установки таких электростанций в селах стало очень заметное увеличение разнообразия на столах советских граждан: все же КПД маленькой тепловой электростанции был в районе двадцати процентов, а в переводе на калории получалось, что на триста киловатт электричества со станции куда-то нужно было деть еще мегаватт с четвертью тепла. Ну, без четверти, в трубу тоже кое-что улетало бесплатно — но не улетающее оказалось очень просто использовать для отопления теплиц. Настолько просто, что в некоторых селах народ уже чуть ли не требовал и вторую очередь электростанции строить: если есть отопление и есть электричество для освещения, то крестьянин может и зимой прилично так «в полях» заработать. Правда там теперь вставал вопрос «где взять столько соломы» — ну, или хотя бы хвороста, так как район избытком лесов тоже не славился, но эти вопросы в принципе решить было можно. Было бы можно, если бы генераторов хватало — но заводы, что в Приозерном, что в Благовещенске уже работали в три смены и даже без выходных, так что решать проблему пришлось уже мне.

Причем решать не самыми очевидными способами, и первого сентября я направила свои стопы на Старую площадь, чтобы пообщаться с товарищем Пономаренко. Который, как я точно знала, ко мне относился с заметной неприязнью. Но еще я точно знала, что помочь с решением проблемы сейчас может только он…

Глава 11

Вообще-то интенсивный отдых у моря приводит к очень интересным последствиям, а в частности — у отдохнувшего человека резко обостряются мыслительные способности. Правда, при этом в голове рождается столько всякой чуши, но когда есть люди, способные подобные идеи трезво оценивать, это не особенно и страшно. Лично у меня идей родилась огромная куча, но прежде чем их броситься воплощать, я все же решила посоветоваться со специалистами — и это было самым правильным решением. По крайней мере, три четверти своих идей я благополучно похоронила, причем минимум половину из них — с помощью Сережи.

Вот повезло мне с мужем: спокойный, вежливый, терпеливый. Другой бы стал в меня кидаться разными тяжелыми предметами мебели — а Сережа очень спокойно и очень терпеливо объяснял мне, почему, допустим, фабрику по пошиву синтетических купальников сейчас срочно строить не следует:

— Свет, ну ты сама посчитай: сейчас у нас в стране двести двадцать миллионов жителей, примерно половина из них — женщины. Из которых половина — в возрасте, когда купальник на пляж надеть не стыдно. Вот ты собрала статистику по размерам — и получается, что самых ходовых размеров нужно будет сшить почти двадцать миллионов комплектов. Так что построишь ты такую фабрику, она за год всех советских женщин купальниками обеспечит, но ведь купальник, как ни крути, носят довольно редко, он быстро не износится — и через год огромная фабрика останется без заказов.

— Но ведь жалко на отдыхающих, мерзнущих на солнце в мокрых купальниках смотреть!

— А ты не смотри. Ты просто опубликуй в той же «Работнице» или в «Крестьянке» десяток выкроек, подбери самые, на твой взгляд, удачные расцветки, заказы на производство тканей нужных по комбинатам разбросай — и советские швейные артели сошьют их во-первых столько, сколько надо, а во-вторых без дополнительных затрат на организацию производства. С платьями-то у тебя так и получилось, и с костюмами женскими — а мне кажется, что уж купальник сшить куда как проще, чем костюм. Кстати, раз уж ты статистику собирать начала, то и по мужским размерам пройдись: мне плавки, которые ты сшила, тоже очень понравились.

— Ладно, уговорил, фабрику купальников вычеркиваю. А что у нас тут следующим записано?

— Писательница ты наша! Отложи блокнот свой, вон, Вася что-то от тебя хочет…

Большинство «гениальных озарений» оказались воспаленным бредом перегревшейся на солнышке бабы, но все же довольно многие идеи определенный смысл имели и их реализация могла принести стране весьма заметную пользу. Могла, однако нынешнее даже не законодательство, а отношение руководства страны к определенным явлениям воплотить их с должной эффективностью не давало. Но ведь отношение это и поменять можно, нужно просто товарищам все хорошо объяснить! А это как раз то, чем я занималась больше тридцати лет подряд до того, как оказалась здесь — и навыка, надеюсь, не утратила. Вот только объяснять «кое-что» мне предстояло теперь самому Пантелеймону Кондратьевичу…

На последнем съезде товарища Пономаренко избрали Председателем Президиума Верховного Совета (вместо товарища Ворошилова), но с поста Первого секретаря ЦК КПСС его никто снимать не стал, так что концентрация власти у него получилась исключительно высокой. Законодательной власти, плюс мощные рычаги воздействия на власть исполнительную: хотя партия теперь официально занималась лишь «идеологической работой», все назначения на руководящие должности вплоть до должности председателя колхоза «Гадюкинские просторы» проходили под контролем партийных органов. Небольшим исключением были «закрытые города», подчиняющиеся Средмашу (их почти полную автономия еще Лаврентий Павлович пробил), а теперь еще и «специальные районы», подчиняющиеся Комитету по передовым технологиям. И если Пантелеймон Кондратьевич к Средмашевским городкам относился относительно спокойно, понимая, чем там люди занимаются, то вот мои «районы» для него были буквально костью в горле: ведь с его точки зрения в них «партийное руководство» вообще ни на что повлиять не могло.

На самом деле товарища Пономаренко особо возможность «поруководить» не волновала, ведь вся «девятка» оборонных министерств (по сути дела Берией и созданная) работала в очень большой степени автономно — но в ЦК по крайней мере информация о том, чем там занимаются, поступала, и партия все же очень серьезно отслеживала (и направляла) их деятельность. Но вот чем занимается мой комитет, он просто не понимал поскольку никакой информации о его работе он не получал. Даже формально комитет подчинялся товарищу Патоличеву (как первому зампреду Совмина), но тому было вполне достаточно знать о финансовых результатах его работы: Николай Семенович знал, что больше девяноста процентов того, чем занимается Комитет, он просто в силу нужного (и очень специального) образования понять не сможет, а потому в глубину и не лез. Результат есть — и хорошо, а все остальное его интересовало постольку поскольку. Ну, периодически он интересовался тем, как мне удается так быстро «решать жилищную проблему» — главным образом для «перенимания передовых технологий» в этой сфере, но на этом его интересы и заканчивались.