Убийца с пилой - Надин Мэтисон

куски, его подбросили во двор церкви Святого Николая. Церковь была частично отгорожена от окружающей ее территории, принадлежащей муниципалитету. Рядом, за забором, также находился частный участок, на котором возвышался многоквартирный дом.

— Выглядит не очень гостеприимно. Как-то мрачновато для церкви, — высказал свое мнение Рамоутер, останавливаясь у открытых ворот.

По обеим сторонам ворот на столбах красовалось по черепу с костями. На них смотрел пустой глаз, будто пронзая взглядом и бросая вызов: осмелитесь зайти? Перед мысленным взглядом Хенли черепа сменились головой Зоуи. Она содрогнулась.

— В детстве мы обычно говорили, что это пиратская церковь, — у Хенли на губах мелькнула легкая улыбка от этого воспоминания. — Нам кто-то сказал, что эти черепа и кости послужили вдохновением для «Веселого Роджера».

— Серьезно? — Рамоутер снова задрал голову, перед тем как последовать за Хенли по забетонированной дорожке, ведущей к зданию церкви.

— Нет. На самом деле они здесь, чтобы напоминать прихожанам о неминуемом конце и о том, что есть жизнь после смерти.

— Вы выросли в этом районе? Я помню, как старший в группе криминалистов, Энтони, говорил, что вы хорошо знаете территорию у реки.

— Да, — кивнула Хенли. — С другой стороны парка.

— Местная девчушка, которая многого добилась.

— Это смотря с чьей точки зрения. Так, давай-ка…

Звонок мобильного телефона Рамоутера не дал Хенли закончить фразу. Она замолчала, Рамоутер виновато на нее посмотрел, перед тем как повернуться к ней спиной, чтобы ответить на звонок, и отошел. Через несколько минут Рамоутер робко вышел из-за белого грузового автофургона, рядом с которым полицейский огораживал территорию сине-белой лентой.

— Закончил? — с сарказмом спросила Хенли, когда Рамоутер вернулся.

— Простите. Это… Неважно. Простите.

Хенли уже подумывала поподробнее расспросить его про этот звонок, но передумала. Последнее, чего ей не хватало, — это сближаться с ним.

— Пошли, — позвала Хенли, роясь в карманах в поисках перчаток.

Она сошла с дорожки и стала пробираться по разросшейся траве, между надгробий и памятников, на которых уже давно стерлись имена усопших. Вся деятельность была сосредоточена на участке позади церкви, где возвышалась средневековая колокольня. Энтони со своей группой криминалистов уже трудился на месте, а молодой человек с характерным черно-белым воротничком пастора и закатанными рукавами разговаривал с двумя полицейскими в форме.

— Здесь три входа на территорию церкви, — пояснила Хенли, жестом подзывая женщину-полицейского, которая стояла рядом с маленькой бледной старушкой, крепко сжимавшей в руках собачий поводок. На земле тихо лежал стаффордширский бультерьер.

— Нам нужно поговорить с пастором. Насколько я понимаю, рядом с вами сейчас стояла свидетельница, Джанин Муллинс? — уточнила Хенли у женщины-полицейского, предъявляя той свое удостоверение.

— Да. Я записала ее показания. — Она опустила руку в задний карман, достала блокнот и вручила Хенли. — Простите, почерк у меня ужасный.

— Ничего страшного.

Хенли пролистнула страницы, потом передала голубой блокнот Рамоутеру. Тот вернул блокнот назад с гримасой отвращения.

— Она видела, как лисы поедали руку, — покачал головой он.

Лисы оттащили одну руку метра на полтора от мемориальной доски в память о Кристофере Марло[34]. Остальные части тела кучей лежали у подножия ступенек, спускающихся к одному из входов в колокольню.

— Боже праведный! — воскликнула Хенли, подойдя ближе.

Она остановилась в трех шагах от последней ступеньки и прикрыла рот рукой. Среди разбитых пивных бутылок, смятых пакетов из-под крекеров и заляпанных маслом коробок из-под курицы лежало разрезанное на куски разлагающееся тело мужчины.

— Как вы считаете, он здесь давно? — Рамоутер заглянул внутрь. Все это выглядело как разрытая темная могила.

По оставшейся плоти в задней части шеи мужчины — там, где ему отрезали голову, — ползали жирные белые черви. Конечности кто-то завернул в прозрачные куски пластиковой пленки, и в тех местам, где их грызли лисы, она оказалась разорвана. Когда-то белая кожа туловища приобрела зеленоватый оттенок, покрылась пятнами и натянулась, как шкурка на переваренной сосиске. Хенли поднялась на несколько ступенек вверх.

— Если лисы его только что нашли, значит, кто-то его здесь сбросил очень рано утром. Но сколько времени он уже мертв? — спросила Хенли и сама себе ответила: — Неизвестно. Где пастор?

— Вернулся в церковь, — ответил Рамоутер. — Я только не понимаю, почему его бросили здесь?

— Не знаю, — честно ответила Хенли. — Но сделал это человек, который хорошо знает эту местность. Неслучайно тела Кеннеди и Зоуи нашли совсем недалеко отсюда и…

— Вы думаете, что это опять его рук дело? — перебил Рамоутер.

Хенли кивнула. Ей не нужно было искать вырезанные на коже символы, чтобы понять: это третья жертва подражателя, и теперь они ищут серийного убийцу.

— Но это же ненормально, да? Три тела за четыре дня.

— Нет.

Резкий звонок телефона Хенли прервал их беседу. «Номер не определен» — появилось на экране.

— Алло! Да. Это инспектор Хенли… Все правильно. Где вы ее нашли?.. Давно? В воде или на берегу? Хорошо… Позвоните сразу же, как появится какая-то информация. Спасибо.

— Кто это был? — поинтересовался Рамоутер.

— Сержант Блейн из речной полиции. Они нашли руку в воде рядом с причалом парома «Вулвич»[35].

— Она может принадлежать Кеннеди?

— Да, но эта река имеет свойство выбрасывать всякую дрянь. Рука может принадлежать кому угодно. Речная полиция ждет криминалистов, а затем руку отправят в Гринвичский морг. Пошли побеседуем с Джанин Муллинс.

Глава 21

Чашка в руках Джанин Муллинс стучала о блюдце. Хенли готова была поспорить, что уже через две минуты фарфоровая чашечка с нежными розочками на кремовом фоне превратится в мелкие осколки на полу пасторского кабинета. Потребовалось меньше минуты.

— Простите, отец. Мне очень жаль, — миссис Муллинс теперь неотрывно смотрела на кусочки фарфора на полу.

— Не беспокойтесь, миссис Муллинс. Я сейчас схожу за метлой и совком. Может, мне удастся найти для вас на кухне что-то более прочное. — Пастор Ундрилл нежно дотронулся до ее руки и вышел.

Джанин потерла морщинистые руки с выступавшими синими венами и стала крутить золотое обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Мы постоянно гуляем в этом церковном дворике, но в саму церковь я никогда не заходила, — сообщила женщина, а ее пес в это время слизывал растекающуюся по плиткам пола коричневую жидкость. — Я католичка, а это англиканская церковь. Да мама Брайана с ума бы сошла!

Пастор вернулся и быстро смел осколки чашки и блюдца, а также вытер разлитый по полу чай.

— Вы ходите в церковь?

— Да, — кивнула Джанин. — В Церковь Богоматери[36]. Вниз по Тайнмут-стрит. Вы знаете ее?

— Да, меня там крестили, Я там впервые причащалась и проходила конфирмацию[37].

— Правда?

— Мир тесен.

Открылась дверь, и вошел Рамоутер с новой чашкой чая.