Мерцающий мир - Евгения Савицкая

Когда низкий бархатный голос Ниля стих в салоне авто, я еще долго сидела в ступоре и, воспользовавшись моим молчанием, мой адаптер завел свой танк и рванул к общежитию. Мое появление никем не было замечено — все обитатели были на обеде, который я как всегда пропустила. Впрочем, у меня не было ровно никакого желания, хотелось еще раз обдумать все рассказанное Нилем. Я с удовольствием растянулась на кровати поверх покрывала, закинула руки за голову и закрыла глаза, представляя себе образ Карлиса — высокого вампира с длинными черными волосами. Взгляд его высокомерных глаз замораживал, вселял ужас и повиновение, а тонкая верхняя губа устрашающе подрагивала, обнажая клыки. Я невольно восхищалась его высокой стройной фигурой, облаченной в длинный пурпурный плащ, штаны, заправленные в высокие сапоги, и тунику, подпоясанную широким ремнем. У бедра висел меч в ножнах, а за пояс был заткнут кинжал. Таким мужчиной не возможно не восхищаться, не влюбиться, но любить невозможно…

Длинный коридор, освещаемый несколькими тусклыми лампочками, буквально тонул во тьме, такой живой, словно ничего не стоит, как протянуть руку и потрогать ее хлипкую ледяную сущность. Абсолютная тишина давила, била по барабанным перепонкам, разрывала мою душу на клочки страшной неизвестностью. Хотелось сорваться с места и бежать куда-то без оглядки, вперед. Сбоку потянуло сыростью, словно кто-то открыл дверь в подвал, босые ноги мгновенно заледенели.

— Беги… Беги…, - зашептал чей-то хриплый голос.

Чужое присутствие ощущалось, хотя обладателя зловещего тембра не было видно, словно незнакомец прятался во тьме коридора, выжидал, как хищник на охоте, и мне стало страшно, когда чье-то тяжелое горячее дыхание коснулось моей обнаженной шеи. Оно обжигало кожу и одновременно подстегивало к бегству. Поддавшись инстинкту самосохранения, я сорвалась с места и понеслась по коридору. Вдогонку липким и неприятным шлейфом, раздался раскатистый смех хищника за моей спиной.

— Беги… беги…, - звук зловещего голоса отражался от стен, усиливаясь и ужасая меня еще больше.

Задыхаясь от быстрого бега, я со всех ног мчалась вперед по коридору, мечтая добежать до заветных дверей. Выход! Впереди замаячил дневной свет, льющийся в холодный коридор черед маленькое оконце в дверях. Вот моя рука с нетерпением легла на ледяную металлическую ручку, обжигая нестерпимым холодом кожу ладоней, и я уже изо всех сил ее задергала. К моему огромному ужасу тут же осознала, что это обман, что тут нет выхода, и все мои надежды рухнули в один короткий миг. За спиной взметнулся ледяной ветер, и незнакомец уже стоял рядом. Меня пробил такой озноб, что зубы застучали, и кожа между лопатками покрылась испариной. Сильные руки грубо развернули лицом к преследователю и первое, что бросилось в глаза — ярко-синий взгляд, пронизанный золотистыми звездочками. Лицо преследователя было очень бледным, в обрамлении темных волос. Он криво улыбнулся мне и прошипел:

— Вот мы и встретились, Лана.

В этот момент я будто раздвоилась, и какая-то часть безучастно смотрела со стороны на поникшую девушку. В этот момент черноволосая незнакомка и ее преследователь были окутаны золотисто-зеленым коконом. Девушка надрывно закричала, словно ее хрупкое тело пронзила адская боль. Я невольно двинулась к ней и закричала:

— Лана!

Но было слишком поздно — ее тело упало на склизкий пол без движения. Я опустилась на корточки возле нее, незнакомец ушел, даже не глянув в мою сторону. Может я невидимка? Непослушными заиндевевшими губами я шептала лишь одно слово — Лана.

В этот момент меня будто затянуло в черную воронку…

— Лана! — выдохнула я и подскочила на своей кровати.

Несмотря на определенные сложности, я была преисполнена желания, во что бы то ни стало разузнать о судьбе Ланы, особенно после того сна, который приснился мне днем. Ощущение зябкого холода, ледяного ужаса и полного бессилия что-либо сделать преследовало меня еще долгих двадцать минут после пробуждения. Я осторожно извлекла фотографию из тайника и внимательно всматривалась в смуглое тонкое личико девушки. Однозначно мне приснилась именно эта Лана, которая лукаво смотрела на меня с фото, и этот сон был из ряда предупреждающих. Вот только о чем он сигнализировал? Возможно, девушка мертва или в опасности или во власти того страшного вампира. Вот только у кого бы порасспросить насчет бывшей жительницы этой комнаты. Я слишком хорошо понимала, что Мирта-Мэй вряд ли напрямую ответит, а значит — нужно было действовать хитро.

Не привыкшая откладывать дела в долгий ящик, я энергично вскочила с кровати и заметалась по комнате. Перво-наперво я стянула с себя одежду Митры — вот вам и предлог зайти к ней, а там дальше слово за слово, и смотрительница не заметит, как сама выболтает то, что мне надо. Улыбнувшись своим мыслям, извлекла из шкафа облегающие штаны, из материала здорово смахивающего на тонко выделанную кожу, такую же жилетку и золотистую шелковую тунику с длинным рукавом. Вдоволь полюбовавшись свои отражением, я пригладила волосы новой щеткой и обулась в мокасины. Прихватив аккуратную стопочку одежды Мирты, перешагнула за порог комнаты.

Разговор со смотрительницей практически ничего не дал. Девушка похвалила мою одежду, забрала свою одежду, совершенно не слушая мои слабых возражений на то, что я постираю вещи сама. Но был в этом хоть один толк — Мирта-Мэй сама не ведая, проболталась насчет того, кто был самым долгим жителем общежития. Угадайте, кто это? Нет? Тогда скажу сама — Агнесс. Да, та самая медуза, с замашками Медузы Горгоны, но вот змей на ее голове не было. Может, я ее плохо знаю? В любом случае был смысл поговорить с девушкой.

Я нашла Агнесс в самом дальнем углу парка, спокойно сидящей на скамье. Ее белокурая голова удивительным образом вписывалась в желтую осеннюю листву. При звуках моих шагов девушка даже не обернулась и только ее прямая напряженная спина выдавала, что она прекрасно знала о чужом присутствии.

Тяжело сглотнув, я тихо сказала:

— Привет!

Ответом мне было лишь напряженное молчание.

— Я понимаю, что после того инцидента в столовой ты не хочешь со мной говорить, — не сдавалась я. — Но мне нужна твоя помощь. Очень.

— Какое мне до этого дела? — ее голос был низким, грудным и невероятно завораживающим.

— Просто один человек в беде, — продолжала я гнуть свою линию. — Я могу ей помочь. Но мне не справится одной. Ты можешь мне помочь.