Предназначение - Сергей Фрумкин

— Сам вижу! — огрызнулся Хозяин в белом. — Вон, на табло диагноз. Наш чемпион парализован, у него защемлен позвоночный нерв!

— Не может пошевелиться? — дрожа за висящую на волоске собственность, пискнул Хозяин в желтом. — Его ведь можно как-то активизировать?

— Только добить! — мрачно пошутил Хозяин в белом. — Правила требуют завершения встречи!

Хозяин в желтом с надеждой пробежал глазами по лицам партнеров, но выражения большинства подтверждали приговор Хозяина в белом.

Поймав на себе взгляды друзей, Вустер вытянул руку вперед, сжал пальцы в кулак, отогнул большой палец и опустил его вниз — подал своему рабу древний знак, требующий добить жертву. Но Горн не шелохнулся: он не знал, что может означать жест Хозяина. Приказ пришлось продублировать, гаркнув из всех динамиков:

— Добей его!!!

Горн с удивлением посмотрел на Хозяев, решив сперва, что ослышался. Но люди за силовым щитом не шутили. Чтобы не тратить силы на бесполезные объяснения, юноша ответил им действием — швырнул меч к краю арены и отошел от распростертого тела Ватора. Победитель сложил руки на груди и гордо поднял голову, чтобы взглянуть на богачей «Айсберга» с высокомерием и презрением.

— Добивать он не собирается, — усмехнулся Хозяин в белом. — Где вы его нашли? Он прошел подготовку? Его дрессировали?

— Если можно не ломать, лучше не ломать! — покачал головой Нортем. — Мы же это обсуждали, не так ли?

— «Можно»? — переспросил Хозяин в белом. — А я думаю, что нельзя! Посмотри на арену! Сейчас — точно нельзя!

Хозяин в белом потянулся к своему браслету, но его опередил Вустер, который явно хотел напомнить, кому принадлежит непокорный раб и кому положено первым наказать его за непослушание.

Гордый собой, наслаждающийся своей правотой и смелостью, Горн вдруг ощутил, как его будто сбили тараном, переломав кости и порвав мышцы. От неожиданности юноша вскрикнул, а потом не смог устоять на судорожно затрясшихся ногах и рухнул, скручиваясь в клубок от приступов боли в животе и груди. В одно мгновение бедолага оказался на грани смерти — невидимая сила рвала его на части и выворачивала наизнанку. Горела кожа, раскалывалась голова, ныли зубы, разрывались внутренности! Мозг еще как-то цеплялся за спасительную правду: эти ощущения только внушаются ему, а тело остается здоровым и функциональным… Но разум не помогал — достигающая болевого порога пытка в одну секунду лишила сознание права распоряжаться вверенным ему организмом.

— Добей его! — потребовал Вустер, убирая руку с браслета. — Ты слышал о правиле: в живых останется только один! Кто сегодня станет трупом решать тебе!

Горн не слушал: он наслаждался передышкой, как задыхающийся, стремящийся к поверхности ныряльщик — глотком чистого воздуха. Принц тянул с ответом. Вустер посмотрел на партнеров — Хозяева, как один, кивнули. Боль ударила Горна вновь. Такая жуткая, что стальной стержень внутри юноши треснул — не выдержав пытки, Горн потерял сознание.

Теперь на арене лежали два вытянувшихся и неподвижных тела.

— Замечательно, — оценил зрелище Хозяин в белом. — Что дальше?

— Вспомним правила, — посоветовал Хозяин в фиолетовом. — «Бой идет до тех пор, пока участники способны двигаться без посторонней помощи». Очевидно, что без посторонней помощи ни тот ни другой не поднимутся!

— Тогда кто же победил? — спросил Вустер. — Лежат они одинаково.

— Тот, кто пострадал меньше, — рассудил Хозяин в черном.

— Они одинаково не пострадали! — нервно взвизгнул Хозяин в желтом. — Оба совсем не навредили друг другу!

— Не забывай, что второго уложили мы сами! — ухмыльнулся Хозяин в белом. — Не хочешь же ты сказать, что болевой шок у мальчишки является заслугой твоего Ватора?

— Согласен! — присоединился Хозяин в фиолетовом. — Молодой оказался проворнее. Победа за ним.

— В следующий раз выставляем нашего?! — с надеждой сказал Нортем.

— Но нужно что-то делать с его наглостью, — покачал головой Хозяин в белом.

— А с Ватором что решим? — напомнил Вустер.

— Неужели прикончите? — с сожалением поморщился Хозяин в желтом.

— Опять правило: «если проигравший не может быть умерщвлен противником, он переходит в собственность владельца раба-победителя», — подсказал выход Хозяин в черном. — Таким образом, Ватор достается Нортему и Вустеру, а наша компания приобретет игрока запаса.

— Звучит красиво, — согласился Вустер. — Но я вот думаю: что, если наш мальчишка так и планировал, чтобы Ватор остался жив?

— Он едва не проиграл! — напомнил Хозяин в черном. — Ты полагаешь, что, не имея явного преимущества, можно выбирать оставить противника в живых или нет?

— Я думаю, да! — кивнул Вустер. — Мальчишка странный. Замашки аристократа. Называет себя принцем. Упертый, несговорчивый, наглый.

— Этого раба нужно наказать! — уверенно заявил Хозяин в белом. — На сутки в камеру во внешней стене — пусть помучается как следует. Станет шелковым, уж поверьте!

— В другой раз! —воспротивился Нортем. — Психика — вопрос тонкий: станет послушным, а побеждать разучится. Пусть сперва вернет вложенные в него деньги! Один серьезный бой, а там будет видно.

— Ваш раб, вам решать, — пожал плечами Хозяин в белом. — Распустите, потом хуже будет!.. Что ж, пожалуй, нам всем пора. Лично у меня много дел. Спасибо, мне все понравилось!

Хозяева дружно поднялись и попрощались друг с другом, довольные зрелищем и полные надежд на богатую прибыль, которую должно было принести им новое приобретение Вустера и Нортема. Два неподвижных тела оставались лежать на арене.

ГЛАВА 10

Горн пришел в свой барак только к вечеру — разбитый и мрачный. Ему оказали медицинскую помощь: привели в чувство и успокоили нервы, но не удосужились избавить от воспоминаний. Мысли о пережитом насилии окрашивали и без того не радужную действительность в темные, холодные тона, от которых юноше хотелось стонать и выть. Хонтеан сидел на скамье «на улице».

— Ты плохо выглядишь, — заметил монах. Принц невесело усмехнулся:

— Я не знаю, как не чувствовать боли, зато умею ее терпеть!

Хонтеан задумчиво осмотрел ученика с головы до ног.

— Научись гнуться, иначе сломаешься, — посоветовал отшельник.

Принц сел рядом со Жрецом Времени.

— Ты знаешь, что я едва не погиб… — сказал Горн. — Я опять дрался на арене. Дрался насмерть!

— Ты победил?

— Да, но без твоей помощи!

— Чего же в этом странного? Ты ведь Мастер.

— Значит, ты и в самом деле не помогал мне?

— Этого я не сказал.

— Но тебя ведь там не было!

Хонтеан внимательно посмотрел в глаза юноше:

— Мне вовсе не нужно видеть тебя, чтобы помогать тебе, принц.

— Расстояние не имеет значения?

— Если чувствуешь того, о ком думаешь, не имеет. Но, как правило, расстояние заставляет нас забывать о чувствах.

Горн задумался.

— Тебе тяжело здесь? — через какое-то время сочувственно спросил монах.

Горн вздрогнул и посмотрел на старика удивленно. Сперва вопрос показался ему глупым, более того — оскорбительным, но принц не стал торопиться с выводами. Он уже привык к тому, что в каждом вопросе отшельника было больше глубинного, нежели поверхностного и очевидного.

— Ты хочешь сказать, что все эти поединки мне только на пользу? — понял юноша. Хонтеан промолчал.

— Мне тяжело от сознания, что я раб! — горько выдохнул Горн.

— Ты не раб, — спокойно возразил Жрец Времени.

— Но у меня в мозгу их прибор!

— Но это не делает тебя их рабом. Пленником, да!

— Но я подчиняюсь воле этих мерзавцев!

— Разве? За что же тебя истязают болью? Ты подчиняешься своей воле, Горн! Ты сам делаешь выбор: когда терпеть боль, а когда избежать ее.

— Хорошо. — Принц потер висок, размышляя. — Я не могу прекратить это. Я не могу уйти с «Айсберга». Это мне точно не нравится!

— Терпение, юноша! Твоя война в тебе, а декорации не имеют значения: они сменятся, когда придет время.

Принц покачал головой, он слишком устал, чтобы философствовать о разнице между реально существующим и внушаемым. Ему нужен был долгий, спокойный сон.

— Хонтеан, — печально глядя на своего всегда спокойного учителя, позвал юноша. — О смене декораций: мы переезжаем. Меня «повысили». Я победил, мне начислили гонорар, отвели новую комнату во втором кольце, ближе к центру, и увеличили радиус, в котором «защитный режим» нейрофона не должен нас беспокоить. Я попросил, чтобы все эти награды распространились и на тебя.

Они не возражали. Так что пойдем, нас ждет отдых в лучших условиях… Монах улыбнулся:

— Мне все равно, где жить, Горн!

— Зато мне — нет! — заявил юноша. — Мне нужно выспаться, чтобы забыть, как больно, когда тебя рвут на части. Надеюсь, в новых покоях кровать будет мягче…

После этого поединка бои с участием принца последовали один за другим. Горну пришлось выходить на арену регулярно два-три раза в неделю. Он дрался в амфитеатрах во время проводимых там игр, дрался на концертах, разогревая публику, дрался на праздниках в домах местных аристократов, дрался в игровых залах и на стадионах — везде, где потоки крови гладиаторов казались уместным зрелищем и удачным способом разыграть крупную ставку. Легко или с трудом, без единой царапины или истекая кровью, Горн раз за разом выходил победителем. С каждой победой он становился увереннее в своих силах, с каждым поединком лучше слышал, четче видел, глубже чувствовал, какой именно шаг нужно сделать, чтобы повернуть Провидение лицом к себе, чтобы не только сохранить жизнь, но и не уронить при этом собственного достоинства…