Ричард Длинные Руки – эрцфюрст - Гай Орловский

– Понятно, – сказал я. – Одна, но пламенная страсть… Даже не страсть, а ответственное партийное поручение. Бессменный часовой. Все остальное… слабости людские.

Она взглянула с удивлением.

– Я полагала, вы этого не поймете.

– Вы попали в самое нужное время, – заверил я. – Для христианства мы все несгибаемые воины, что должны думать только о долге, а не о себе и своих слабостях.

Она наконец взяла другую конфету, уже без подталкивания, сказала внимательно:

– Расскажите, что такое христианство.

Гораздо больше меня интересовала ее способность перемещаться из Храма к двери Зала Древних Королей, но, как выяснилось, она понятия не имеет, что это и как. Просто при посвящении в Хранители Зала прошла ряд инициаций, а какие из них были данью традиции, а какие нечто меняли в ней, она не знает. Просто возвращается из Зала, выполнив Обряд Открывания Двери, засыпает, а потом, проснувшись, чувствует потребность явиться и открыть ее снова.

Я зябко передернул плечами.

– И никакой личной жизни?.. Ужасно.

Она посмотрела на меня с высокомерной снисходительностью.

– Да?.. А то, что вы рассказывали о христианстве, о долге, о высоком служении истине… это вранье?

Я смущенно опустил глазки.

– Нет, у нас все так, но только немногие могут посвятить всю жизнь высокому служению. А если попробовать всех заставить быть… чистыми, то сорвутся в такую грязь, что вообще уже никогда не отмыть…

Она сказала с достоинством:

– Я не сорвусь.

Я торопливо поднялся, когда она неспешно и грациозно встала, спросил быстро:

– Что-нибудь еще? Позвольте подобрать для вас лучшие помещения во дворце?

– У меня есть Храм, – ответила она и добавила: – Когда сочту нужным… я приду. Прощайте!

– До свидания, – ответил я. – Позвольте я вас…

На ее месте коротко вспыхнул оранжевый свет, я тупо посмотрел на пустое место и договорил уже автоматически:

– …провожу.

Когда я вышел в коридор, ко мне подбежал Эйц, весь деловой и шустрый, доложил быстро:

– Во дворе ждут конники, а еще я выделил троих, за кем угодно проследят…

– Спасибо, барон, – буркнул я. – Она уже ушла.

Он охнул:

– Как? Через окно? Быть такого не может, за ней наблюдают!

– Она Жрица, – напомнил я. – Передайте барону Альбрехту, пусть наведет справки насчет Храма Зала Древних Королей. Это должно быть нечто очень маленькое и скрытное, если в самом деле там только охраняют этот Зал. А пока все в прежнем режиме, никаких дополнительных мер безопасности.

Он пробормотал уязвленно:

– Ну нет, это не дело, когда вот так прямо во дворец, минуя охрану…

Я махнул рукой и пошел в свои апартаменты. Это его работа, и нельзя слишком вмешиваться, это заденет его достоинство благородного человека, что пошел за мной не из подчинения, а по доброй воле, потому что чтит меня. Значит, и я должен уважать его мнение.

В залах, где все хаотично движется, словно готовится вскипеть красочный борщ, моментально образовывается прямая чистая дорога, все в один миг угадывают, куда именно иду, с обеих сторон вельможи склоняют головы, а дамы приседают.

Я шел прямой и ровный, изредка отвечая милостивым наклоном головы, в одном из залов увидел уже одетую для дороги Розамунду в окружении подруг и ловеласов.

Завидев меня, она счастливо заулыбалась и бросилась навстречу, грациозно присела.

– Леди Розамунда? – произнес я, чувствуя на себе десятки пытливых взглядов.

Она с низкого старта прощебетала:

– Ваше высочество, мне можно будет по возвращении завести фрейлин?

– Даже нужно, – сообщил я.

– А сколько?

– Не больше, – ответил я, – чем у настоящей королевы.

– Ой, а это сколько?

Я подпустил в голос чуточку строгости:

– Узнайте у гофмейстера. Или гофмейстерины.

Она таинственно понизила голос:

– Ой, я их боюсь! Они такие строгие…

– Я еще строже, – сказал я. – Знаете, леди Розамунда, я окно в океан прорубаю, а вы мне про каких-то фрейлин… И вообще, что это такое? Форштевень – знаю, а фрейлин – пока нет… Сэр Альвар! Идите сюда… Спасибо. Пощебечите пока что с леди Розамундой, вы ведь еще тот чирикун, и как бы окажетесь вроде тоже при деле, государственное поручение выполняете.

Они остались щебетать, а я на ходу подумал, что вот и воспользовался, хоть и тайком, правом первой брачной ночи. Вообще-то оно имеет смысл, если иметь в виду биологию. Вожак обычно сильнее всех либо мудрее, но чаще всего то и другое, иначе бы не сумел оттеснить всех от власти и взять ее в свои мохнатые и загребущие.

И, конечно, дети от него тоже будут большими и сильными, что выгодно племени. А если учесть, что в старые времена родители сами посылали своих дочерей в постели героев и могучих лордов, то я… ну, будем считать, что оправдался перед своей деликатной и весьма сговорчивой совестью демократа и гуманиста с широкими взглядами.

Глава 4

За дверью послышались сильные мужские голоса. Я поморщился, бесполезно отдавать строгие приказы не шуметь, мои орлы не умеют молча спроваживать излишне ретивых, которым надо обязательно попасть ко мне. Проще заказать двойные двери с особо толстыми створками, учитывая мой весьма изощренный слух…

Дверь распахнулась, ввалился сэр Растер, за ним барон Альбрехт, этот чувствует себя несколько неловко, это Растер все еще не понимает, что я давно уже не тот странствующий рыцарь, а властелин трех королевств…

Я заулыбался, раскинул объятья и вышел из-за стола.

– Какие люди! Дайте вас обниму!.. Ну как съездили?.. Садитесь, вот эти самые удобные… Эй, вина сэру Растеру!

Растер прогромыхал мощно:

– И побольше, побольше…

Альбрехт сел, сказал деловито:

– Собственно, я в быстром темпе объехал все владения в Сен-Мари, где сравнительно успешно улаживал ситуацию с налогами. Ряд могущественных лордов, что побогаче короля Кейдана и помогущественнее…

– А также сэра Ричарда, – бухнул Растер.

Слуги принесли два кувшина вина и четыре кубка, Растер отогнал их, как мух, сам торжественно наполнил и ухватил свой.

– …согласились с нашими доводами, – невозмутимо закончил Альбрехт. – Да и трудно спорить с победителем.

Я кивнул, улавливая намек. Барон все чаще напоминает, что малейший мой промах может привести к лавине, когда меня начнут покидать многие, примкнувшие к нашим завоеваниям ради богатой добычи.

Растер осушил кубок, не отрываясь, налил еще и только тогда сказал сипло:

– Я проинспектировал все лагеря, где проходят усиленную воинскую подготовку те сопляки из северных королевств.

– Такие уж и сопляки? – спросил я.

Он широко улыбнулся.

– Нет, это я так. Сюда посылали крепких парней, а тут еще и обучили воинскому искусству. Как вы и велели, в каждом лагере поровну турнедцев, скарляндцев, вартгенцев и даже сен-маринцев. Кроме того, хватает армландцев, фоссанцев… Есть даже мезинцы и бурнандцы.

– Ого, – сказал я невольно. – А эти чего?

Он фыркнул.

– Слухи о наших завоеваниях и большой добыче многих сдернули с мест.

Я сказал с облегчением:

– Отлично. Сэр Жерар!.. Сэр Жерар!.. Подите-ка сюды. Итак, собираем всех военачальников, я начинаю формировать армии. На той стороне Хребта зима закончилась, а пока доберемся до Тоннеля, там еще и дороги подсохнут.

Появился сэр Жерар, быстро оценил обстановку, сел за мой стол и взял перо в руку.

Барон взглянул на меня остро, но промолчал, а Растер зычно изумился:

– А что их формировать?.. Дополнить войска Ришара, Ульриха, Готфрида, Вирланда, Сулливана…

Я сказал отечески:

– У них работы хватит. Я им просто помогу. К тому же всем хватит, нам предстоит помочь дружественным народам Варт Генца и Скарляндии, установить у них здоровый гуманизм взамен больного и развращающего, повысить благосостояние и дать все свободы, которые им и на… в общем, не совсем нужны, но дать надо, они просто не понимают, что им это необходимо, потому мы там в порядке дружеской помощи расположим свои гарнизоны, а охрану священных рубежей возьмем на себя, такие вот мы самопожертвенные, это нам зачтется!..

Сэр Жерар задержал руку с пером над бумагой.

– Ваше высочество, Скарляндия или Скарлянды?

Я отмахнулся.

– И то и другое верно. То ли разные племена так назвали, то ли еще что, но оба наименования в ходу.

Он спросил педантично:

– А какое лучше для какого случая?

Я вызверился:

– Откуда мне знать? Не умничайте, сэр Жерар, а то разжалую из рыцарей в умные, вот тогда попляшете! А сэра Растера возьму бумаги составлять.

Сэр Растер поперхнулся вином и долго удушливо кашлял. Барон стучал по его широкой, как склон холма, спине, а сэр Жерар торопливо склонился над бумагой, перо заскрипело так усердно, словно роет им канаву.

Барон спросил значительно:

– А кто поведет войска?

– Полководцы, – сказал я.

– Но… если здесь оставите Ришара и герцогов?.. Или эти два орла: рейнграф Чарльз Мандершайд и стальграф Филипп Мансфельд?