След на афганской пыли - Сергей Зверев

Как и была в белье, она торопливо прошла в номер, подняла крышку ноутбука. Экран засиял неземным синим светом, озарив лицо «акулы» пера, отчего оно сразу же стало неживым – мертвенным. Пальцы с кроваво-лакированными ногтями хищно зависли над клавиатурой. Мозг «щелкал», как калькулятор бухгалтера в день составления годового отчета. Клавиши буквально захрустели, на экране побежала строка:

«От достоверного источника, заслуживающего полного доверия, поступила информация, что в лабораторию Королевского военного госпиталя в Кабуле были доставлены для исследования ампулы с антибиотиком российского производства, поступившие в Афганистан предположительно с гуманитарной миссией Красного Креста и Красного Полумесяца. Окончательные результаты исследований, проведенных британскими военными биохимиками, сенсационны – в ампулах находятся не медикаменты, а смертельный яд. Именно от этого яда скончался британский солдат, чье имя мне пока не удалось установить. Труп был доставлен вчерашним вечером в Кабул. Британское командование тщательно скрывает трагическое происшествие. Насколько мне известно, даже родственники погибшего еще не извещены о его смерти. Есть о чем задуматься. Не значат ли приведенные факты, что заявление российского дипломата, захваченного талибами, получило подтверждение?»

Журналистка бегло прошлась взглядом по тексту. Поставила свои фамилию и имя. Это был не анонимный – «редакционный» материал. А ее «именной», и на первой полосе! Такой чести удостаивается далеко не каждый журналист влиятельной газеты. Конечно же, в нем имелись шероховатости – шлифовать и шлифовать. Но сенсация должна быть горячей. Провод мобильника вошел в USB-порт ноутбука. Несколько секунд, и сообщение «ушуршало». Журналистка прикурила, закинула руки за голову и с наслаждением выпрямила голые ноги. Дым струйками стремился к высокому потолку.

Ответ не заставил себя долго ждать – выпускающий редактор газеты получал деньги не зря. На мониторе высветилась-закрутилась пиктограмма почтового конверта. Ленивый удар ногтем по коврику виртуальной мышки компьютера, и сообщение раскрылось. Его содержание журналистка знала заранее, хотела лишь удостовериться: «Пойдет в завтрашнем номере на первой полосе за твоей подписью».

«Все-таки не зря я испортила свои любимые туфли – специально отломала каблук».

Журналистка, не глядя, запустила руку на нижнюю полку журнального столика, вытащила бутылку бренди, прикрытую рюмкой, и пообещала себе, что выпьет не больше трех «drink’ов», хотя заранее знала, что сдержать обещание не получится. Уж слишком хорошо она сегодня потрудилась.

Глава 8

От влажного воздуха в пещере вся одежда промокла. Простуда донимала пленников. Они уже сбились со счета – не знали: день на дворе или ночь. Петр Владимирович Баренцев заснул сразу же, как только в пещеру вернулся сын Мариам. Директор Казанского музея ворочался на подстилке из соломы, кашлял и сопел. Воронцова прижимала к себе сына, гладила его по коротко стриженной голове. Где-то далеко в переходе слышались мерные шаги охранника.

– Думаю, ничего не получится. Зря он это сделал, – тихо проговорил директор Казанского музея.

Его слова негромким эхом отразились от свода пещеры, словно кто-то невидимый расположился там и передразнивал говорившего. Мариам вздохнула:

– С ними невозможно договориться.

Баренцев вскинул голову.

– Я понимаю ваши чувства, – с горечью произнес он, – но поставьте себя на мое место. Что я мог сделать?

– Не корите себя, Петр Владимирович, мы оказались в ситуации, на которую никак не можем повлиять. Единственная надежда, что нас освободят. Я не разбираюсь в тонкостях, но дипломаты умеют договариваться, – не слишком уверенно проговорила женщина.

Сотрудник посольства, взбодрившись, хмыкнул. Кому, как не ему, было знать, что в любых переговорах существуют и тупиковые варианты.

– Конечно, умеют, – подбодрил он Воронцову. – Наверняка переговоры уже идут.

В наступившей тишине стало слышно, как в дальнем углу пещеры мерно капает вода. Капли будто отсчитывали секунды. Вот только до освобождения ли? Но этот вопрос никто из пленников не решался произнести вслух. В конце перехода послышался шум. Охранник кого-то окликнул, прозвучал гортанный ответ, и в темноте заплясали сполохи пламени.

– Идут, – оживился дипломат, – значит, что-то изменилось. – Он сел и надел пиджак, который использовал до этого как одеяло.

После сплошной темноты огонь факелов показался ослепительно ярким. Четверо талибов решительно направлялись к пленникам. Впереди, широко шагая, двигался Ахмуд, за ним еле поспевал его подручный, сжимая под мышкой треногу. Камера в матерчатом футляре моталась у него на шее. Замыкали процессию двое вооруженных охранников – они и несли факелы.

Ахмуд встал в центре пещеры, руки заложил за спину. Рядом с ним высилась тренога. «Оператор» старательно прикручивал к ней камеру.

– Что случилось? – первой не выдержала Мариам.

Ее вопрос остался без ответа. Покончив с камерой, подручный Ахмуда взял автомат у одного из охранников. Второй передал оружие командиру. Лицо Ахмуда приняло официальное выражение, он чеканил слова:

– На все наши предложения ваше правительство никак не отреагировало. Они попросту игнорируют нас и делают вид, что ничего не случилось. О вашем похищении не сообщила ни одна российская газета, ни один телеканал. – Тонкая улыбка зазмеилась на его губах, и тон из официального стал притворно-доверительным. – Значит, вы никому на Родине не нужны.

Ахмуд закатил театральную паузу. Баренцев расправил плечи, глубоко вздохнул:

– Я не понимаю. Это недоразумение… Такого быть не может. Я сделал все, о чем вы просили.

– Никто и не спорит, – примирительно произнес Ахмуд. – На войне, как на войне. Все вы будете показательно казнены. – Он выразительно посмотрел на камеру.

Крик отчаяния вырвался из груди Мариам, хоть она и была готова услышать именно эти слова.

– Пощадите хотя бы сына. Он ребенок, ничего плохого вам не сделал.

Стволы автоматов уже в упор смотрели на мужчин. Талибы отслеживали любое движение пленников.

– Пощадить? – задумчиво проговорил Ахмуд.

Мальчишка сжался в комок, дрожал. Мать прикрывала ладонями его уши.

– У вас есть дети? – сквозь слезы сказала женщина.

– Нет! – покачал головой Ахмуд. – Из-за войны мне некогда было обзавестись семьей.

– Но ведь вы сын своей матери! Брат своих сестер.

– Что ж? Мы не звери, какими вы себе нас представляете. Мы сохраним мальчику жизнь. Тем более что при хорошем воспитании из него получится отличный моджахед. Иди сюда, – поманил он пальцем мальчишку и тут же крикнул: – Да открой ты ему уши!

Мариам тут же исполнила приказание. Миша изо всех сил обхватил мать за шею, прижался к ней.

– Иди к ним, иди… – шептала Воронцова своему сыну, – ты должен. Не бойся, все будет хорошо.

– Они убьют тебя? – наивно и в то же время совсем по-взрослому спросил мальчик.

– Нет. Они только пугают. – И женщина с силой расцепила руки сына. – Иди. Мы скоро встретимся снова.

– Ты обещаешь?

– Я когда-нибудь обманывала тебя?

Миша отрицательно покачал головой. Мариам с надеждой смотрела на Ахмуда, тот отвел взгляд и указал рукой в темное жерло прохода.

– Иди. Часовой отведет тебя на новое место.

Мальчик поколебался и медленно двинулся в темноту. Когда его шаги затихли, Ахмуд негромко произнес:

– Начинайте.

Двое охранников тут же навалились на директора Казанского музея. Действовали сноровисто. Не прошло и десяти секунд, как мужчина уже оказался связан и поставлен на колени, после чего сразу потерял волю к сопротивлению. Баренцев не стал дожидаться, когда его схватят. Он поднялся и заложил руки за спину. Веревка туго обмотала запястье. Охранник схватил его за воротник и заставил опуститься на колени. Вскоре и женщина оказалась рядом с ним.

– Я в самом деле сделал все, что мог, – прошептал ей Петр Владимирович.

Ярко вспыхнула лампа подсветки на видеокамере. «Оператор» развернул экранчик, чтобы лучше видеть, каким получается кадр. Один из охранников зашел Баренцеву за спину. Тот зажмурился, ожидая выстрела в затылок. Но все произошло иначе. Охранник набросил ему на голову черную повязку, закрыв глаза. То же самое он проделал и с директором музея, и с Мариам.

– Даю вам минуту на то, чтобы помолиться, – сухо объявил Ахмуд.

Капли в углу пещеры мерно отсчитывали время. Гудел моторчик видеокамеры.

– Все! Минута истекла, – звонко разнесся по пещере голос Ахмуда.

Лязгнули передергиваемые затворы автоматов. Но отдавать команду Ахмуд почему-то медлил.

Весь день десантники провели в укрытии. Выдвинулись ближе к закату. Солнце уже клонилось к западу. Небо над зубчатой горной грядой сделалось нежно-розовым. Дневная жара немного спала. Нагретые солнцем камни дарили теперь свое тепло воздуху. Десантники шли по неширокой горной тропе. Майор Лавров дышал ровно, будто передвигались не по горам, а по асфальту. Старлей Дуглас шагал рядом с ним. Авдеев следовал за британцем, чуть не наступая ему на пятки.