Полет Сокола - Широков Алексей

Буквально вломившись в помещение, где работала комиссия, капитан с ходу наехал на проверяющего, практически обвинив его в ангажированности и классовом шовинизме. Причём это было сказано таким высоким штилем, что смысл доходил до меня с некоторым опозданием, даже пришлось немного ускорить мышление, чтоб успевать следить за мыслью оппонентов. Через двадцать минут высококультурной ругани высокие договаривающиеся стороны сошлись на том, что я вот прямо здесь и сейчас продемонстрирую им свои знания, без подготовки ответив на любой вопрос любого варианта итогового задания.

С моей скоростью работы мозга это было не сложно. К тому же по точным наукам глубина моих знаний даже превосходила школьный курс. А уж по математике я показал мастер-класс загрузив экзаменатора теоремой Ферма. Да, я понимаю, это было подло. Но что делать, если тут она не была сформулирована. Пообещав себе при случае вспомнить и записать доказательство, я получил свои законные сто баллов. Накинули балл в качестве извинения за доставленные неудобства. Оставив комиссию трясти Службу Надзора, мы отправились домой. И я уже выкинул из головы произошедшее, начав присматривать себе высшую школу в Новом Уренгое, когда капитан снова меня огорошил. С ним на связь вышел этот самый экзаменатор, оказавшийся ни много, ни мало деканом кафедры физ-мата в столичном университете. Принимал участие в комиссии он по личной просьбе брата императора, главы СИБ.

Вернувшись в столицу, он закрылся в кабинете и за две недели решил теорему для n=4. И этот матёрый человечище вспомнил о том, кто ему рассказал об этой теореме. Затем связался с моим капитаном, и они сошлись во мнении, что мне надо ехать в столицу. И не просто, а в Первый Лицей, а оттуда уже в университет. И скооперировавшись, они всё устроили. Как и какими путями, мне неизвестно.

Вот это я и рассказал окружающим. Единственное, про теорему упоминать не стал, отделавшись общими фразами, что, мол, поразили знания и всё тут. Народ покивал головами, поздравил и, похоже, наметил крайнего в решении проблем с этой самой математикой.

Затем кто-то отвлёк внимание от меня, эпицентр внимания сместился, и я поспешил смешаться с толпой. С кем-то просто говорил, у кого-то спрашивал о порядках в лицее, с третьими пообщался на предмет ТТХ рунных пуль для гладкоствольного оружия. Я настаивал на контейнере, возражали, что, мол, баллистические характеристики — это хорошо, но круглая форма традиционно лучше держит магию при прямой передаче. Короче, когда в 23–00 комендант пришёл разгонять нас спать, я не то чтобы стал за панибрата в данном обществе, но уж своим считался точно. Из плохого, что случилось в этот вечер, было то, что «ползучий ужас Конохи» оказался моим соседом.

Глава 12. Первый семестр

Если вы думаете, что, как всякий порядочный Марти Сью, я должен был с первых дней попасть в какую-нибудь передрягу или на меня должна была свалиться прекрасная девушка, в идеале принцесса, и сразу же безумно в меня влюбиться, положив начало моему личному гарему, то я вас разочарую. Со мной уже пару месяцев не происходило ничего. Я учился, тренировался, общался с одноклассниками и не одноклассниками. Инцидент у ворот замяли. Выгнали при этом командира отряда, охраняющего лицей и большую половину офицеров. Однако обо мне там даже не вспоминали, и я не переживал по данному поводу. Девушек было много, гораздо больше чем парней. Всё-таки мужчины аристократов предпочитают кадетские училища. Девушки были, как на подбор, красивые, породистые, я бы даже сказал. С прекрасными спортивными фигурами. Вот только в качестве бойфренда и в последствии жениха, я их не устраивал. И это устраивало меня. Поэтому, за исключением нескольких эпизодов, общение с противоположным полом было на уровне «здравствуй — до свидания». Что же до исключения, то её я, как парень, тоже не интересовал. Интересовали мои пистолеты.

Гамиль Зирак был гномом, и слово его было твёрдым как скала. Ну, или голова. Уже на третий день я получил доступ на один из запасных учительских полигонов. Он был небольшим, но мне, как магу льда, и не требовался большой размер. Лёд был достаточно медленной стихией, больше защитной. Конечно, Рик Снежный привнёс в техники много нового, и впоследствии мне понадобится больше места для занятий. Но пока этого хватало, и я старался каждый день ходить тренироваться. Хотя бы по полчаса отработать базовые элементы техник. Полигон был свободен с двадцати двух часов, но максимум к полуночи я спешил вернуться. Не потому, что могли не пустить в общежитие или ещё как-то помешать. Просто занятий было достаточно много и следовало выспаться перед ними.

Также на первых выходных я познакомился с обещанными мне мастерами. Это были три брата, гномы-механики, и один человек-электротехник. Все они горели энтузиазмом начать работу. Уж не знаю, что им наобещал наш завхоз, но идея создания печи для разогрева пищи этот энтузиазм в гномах погасила. И поначалу они практически выпали из разговора. Однако с электротехником мы нашли общий язык очень быстро. Ефим, так его звали, когда мы вышли передохнуть, шепнул мне, что с братьями всегда так. Они хотят такой проект, чтоб прям ух. Правда не знают, как он должен выглядеть. Но твёрдо уверены, что это будет потрясающе. Получив же обычный заказ, они расстраиваются и впадают в апатию. Часа на два. А потом втягиваются в работу настолько, что скажи им, что изначально идея им не нравилась, и в морду дать могут. Как дети прям.

Через неделю, когда я заглянул в мастерскую, гномов было уже не оторвать от работы. И они клятвенно мне обещали, что через пару недель будет полноценно работающая модель. Начал я с микроволновки по двум причинам. Во-первых, я собирался продать всем, кому только можно, технологию шоковой заморозки. И это было вторым проектом, над которым предстояло поработать братьям-гномам. А во вторых, магнетрон использовался в радиолокации, а эта тема была мне близка. Диплом я писал именно по программе объединения радиолокационных станций в единую сеть. И в процессе подготовки перелопатил огромную гору информации как об устройстве радаров, так и об их использовании.

Примерно через месяц после начала учёбы пришла посылка из крепости с моей винтовкой и помповым ружьём. И вот во время чистки и установки их в оружейный сейф я понял, что уже больше месяца не брал в руки пистолеты. Навык стрельбы — это как умение писать. Не будешь тренировать, почерк станет непонятным, а пули полетят куда угодно, кроме цели. Поэтому на следующий же день я выкроил время и отправился в тир.

Как я уже говорил, гномы не способны генерировать идеи, но лучших исполнителей представить себе невозможно. Когда я пришёл к Торину с кривым рисунком и пол дня на пальцах объяснял, как должен работать рамочный пистолет, хотя сам этого не знал, он только кивал и слушал. А через неделю представил мне первый пробный вариант, использующий мою силу электричества. Кроме электроподжига патронов, обратное движение затвора, для экстракции стрелянной гильзы и подачи патрона в ствол, осуществлялась электромагнитом. После доводки я получил два шикарных рамочных пистолета, при полном отсутствии аналогов. Хождение имели револьверы разных калибров, причём зачастую настолько монструозных, что позволяли заряжать их полноценными рунными пулями. Такое оружие было распространено в основном у гномов, служащих в различных войсках на границе Пустошей. Но и зверолюди им не брезговали.