Заговор Людвига - Пётч Оливер

Весь день я проспал в кишевшей блохами кровати при небольшом трактире. Меня постоянно будили кошмары: прусский агент приставлял пистолет мне к виску и спускал курок. Подлый замысел министров не выходил у меня из головы. Просто взять и лишить короля власти они не могли. Наоборот, им следовало опасаться, что Его Величество в любой день может разжаловать их. Но если объявить Людвига сумасшедшим, он станет недееспособным, и на трон сядет принц Луитпольд, его дядя. Правда, для этого министрам требуется неопровержимое медицинское заключение. Лучше всего, если заключение это сделает самый известный в Германии психиатр – доктор Бернхард фон Гудден, старший королевский советник от медицины, глава баварской психиатрической лечебницы. Воистину, превосходный план.

Прославленный психиатр уже лечил принца Отто, младшего брата Людвига. Бедняга был совершенно не в себе, и однотонные дни его проходили в замке Фюрстенрид то в безудержном веселье, то в слезах. Тетя Людвига тоже считалась сумасшедшей – она утверждала в свое время, что проглотила стеклянное пианино. Род Виттельсбахов далеко не так прост. Но – при всех его безумиях и фантазиях – Людвиг не был сумасшедшим! Замысел министров сводился к тому, чтобы сменить упрямого, помешанного на замках короля на послушную марионетку!

Вечером я подкрепился хлебом с маслом и салом, вскочил в седло и поехал вдоль Лойзаха к Гармишу. Под покровом темноты я преодолел перевал и оставил позади монастырь Этталь. Теперь, насколько я мог судить, следовало соблюдать осторожность. Дорога к Линдерхофу была узкой, справа и слева тянулись леса и болота, и я не рискнул пересекать их верхом. На месте фон Штрелица я бы устроил засаду именно там.

До замка оставалось несколько миль, и я уже чувствовал себя в безопасности, как вдруг рядом хрустнула ветка. В следующий миг раздался громкий хлопок. Я слетел с лошади, перекатился и заполз в заросли у дороги. Из леса вынырнула чья-то тень. Лунного света было достаточно, и я сразу узнал человека. Это был фон Штрелиц. В своем черном плаще он теперь еще больше походил на летучую мышь, чем днем. Агент озирался по сторонам. Пистолет еще дымился в его руке. Но что напугало меня больше всего, так это сопровождавшие его люди.

С ним были четыре жандарма.

Не какие-нибудь наемные убийцы или прусские агенты, а четверо баварских жандармов в зеленых куртках. Они тоже вынули пистолеты и рассредоточились. По спине у меня пробежал холодок. Каких пределов достигало могущество министров, если в свержение Людвига была втянута даже полиция? Уверен, им представили ложные сведения. Фон Штрелиц, вероятно, сказал им, что я безжалостный анархист, замысливший покушение на короля. Тем не менее при одной мысли, что баварские жандармы так запросто встали на сторону противника, волосы у меня становились дыбом.

Пока полицейские обыскивали кусты по другую сторону дороги, фон Штрелиц приближался к моему укрытию. Нас разделяли всего пять шагов, и расстояние это медленно сокращалось. При блеклом свете луны я видел блеск в глазах агента. Казалось, он может разыскать меня по запаху. Я осторожно потянулся за собственным револьвером, но быстро понял, что меня выдаст даже малейший шум. Поэтому я отказался от этой затеи и приготовился к нападению.

Фон Штрелиц был теперь всего в двух шагах от меня. Я резко вскочил и, словно ночной демон, с ревом бросился на него. Как я и надеялся, агент вздрогнул и выстрелил мимо. Я развернулся и помчался к перелеску, где рассчитывал найти временное убежище. За спиной у меня раздались яростные крики, а затем и выстрелы. Но каким-то чудом ни одна пуля не зацепила меня.

Наконец я добежал до первых искривленных сосен и скрылся в лесной чаще. Птицы с криком поднялись в воздух, и вскоре я понял, что угодил в западню. Лес оказался скорее рощицей на крошечном островке, со всех сторон окруженном болотами. Фон Штрелиц и жандармы рассредоточились и окружили перелесок. По хрусту веток я понял, что они приближаются ко мне полукругом, собираясь вытравить меня из укрытия, как старого кабана.

Я все взвесил и решил прорываться обратно. Совсем рядом послышались чьи-то шаги. Я выхватил револьвер, выскочил из-за поваленного дерева и, не раздумывая, спустил курок.

Передо мной стоял фон Штрелиц.

На один краткий миг время остановилось. Прусский агент охнул и схватился за правое плечо, пистолет выпал у него из руки и брякнулся о землю. Агент покачнулся и упал, а я перемахнул через него и бросился прочь.

Я без раздумий бросился к опушке далекого леса, за которым в свете луны угадывалось серое обширное пространство. Я понимал, что там полицейские смогут подстрелить меня как зайца, но и в этой рощице у меня не было ни единого шанса. Что мне оставалось делать? Сдаться? Полагаю, фон Штрелиц пристрелил бы меня на месте, чтобы никто не узнал о заговоре министров. А что, если я убил агента? Тогда жандармы, вероятно, застрелили бы меня из мести. Я мчался по лугу и каждую секунду ожидал выстрела в спину.

В это мгновение случилось чудо.

Недалеко от меня стоял мой конь. Он спокойно щипал траву и в лунном свете походил на единорога из сказочной страны. Заметив меня у опушки, животное подняло голову.

Я несколько раз глубоко вздохнул и побежал так, как ни разу еще не бегал в своей жизни. Позади снова раздались крики и выстрелы, но я, не обратив на них внимания, вскочил в седло и ударил коня пятками. Конь заржал, взвился на дыбы и понесся по болотистому пастбищу.

Крики позади меня стихли, и в скором времени я снова оказался на дороге. Я не оборачивался и подгонял коня, пока впереди не показался каменный мост.

Мост к замку Линдерхоф.

Я перемахнул через него и остановился перед парком, обнесенным стеной. В глубине парка на холме угадывался храм Венеры, и уже за ним стоял замок. Я был почти у цели, но железные ворота в это время были заперты. Поэтому я соскочил с седла и, как обезумевший, принялся трясти решетку.

– Эй! – закричал я хриплым после бешеной гонки голосом. – Именем короля! Откройте немедленно!

Позади вдруг послышался топот копыт. Звук стремительно приближался. Я снова затряс решетку и стал звать привратника. Наконец до меня донеслись шаркающие шаги и звон ключей.

– Иду же, черт подери! – проворчал голос за воротами. – Четыре часа, можно и потерпеть немного!

В это мгновение на мосту показался монстр из преисподней. Лишь в следующий миг я понял, что это всадник. Плащ, словно два черных крыла, развевался на ветру.

Это был фон Штрелиц.

Агент наскоро перевязал плечо куском материи, лицо его искажала гримаса боли и ненависти. Он приподнялся в седле и навел на меня пистолет, держа его в левой руке. Я стоял с раскрытым ртом, не в силах пошевелиться от страха, и смотрел в дуло пистолета, готовый в любую секунду увидеть вспышку.

Но этого не произошло.

Передо мной со скрипом открылась створка ворот. Я потянул за собой коня и прошел в парк, споткнулся и, почти потеряв сознание, упал в высокую траву. Раздался грохот, и я уже не мог сказать, был ли это выстрел или захлопнулись ворота. Потом перед глазами у меня потемнело. Я ощутил запах сырой листвы и почувствовал, как конь лизнул меня в лицо.

Я был в безопасности. По крайней мере, пока.

CAAßCÖH

Спустя какое-то время я хоть и дышал еще сбивчиво, но пришел в себя до такой степени, что смог подняться вслед за привратником к замку. При лунном свете, в окружении белых статуй и филигранно украшенный, он смотрелся как дворец эльфийского короля. Справа и слева от входа стояли два павлина из севрского фарфора. Я уже знал по прошлым визитам, что они возвещали о присутствии короля.

Когда я миновал раскинутые на террасах сады и бассейн, навстречу мне вышел старый Иоганн из Берхтесгадена, слуга из простых баварцев, каковыми любил окружать себя Людвиг.

– Господин Марот! – воскликнул он удивленно. – Что с вами случилось?

– Сейчас это не имеет значения, – прохрипел я. – Мне нужно немедленно поговорить с королем! Речь идет о жизни и смерти!