Упавшие как-то раз - Юлия Власова

— Обязательно было выставлять меня на посмешище? — въедливо поинтересовалась я, когда Лео отпустил нас с миром и вышеозначенными невиями. — Благодетель, понимаешь…

— Но ведь ты эту кашу и заварила. Что уж тут скрывать? — пожал плечами Арчи. Мы шагали по свежевыпавшему снегу, и в свете ночных фонарей лицо моего спутника казалось чересчур бледным и худым. Прямо как у графа Дракулы.

— Мог бы приставить ему к виску пистолет или погрозить Теневым сенешалем, — буркнула я. — Да полно всяких способов! Когда ты упомянул про неприятности, я чуть со стыда не сгорела!

— Ничего, тебе полезно. В следующий раз, перед тем как влипнуть в историю, будешь думать. А о Теневом сенешале лучше забудь. Не я им командую. И даже не король. Сенешаль сам себе голова. Он влиятелен и очень опасен.

— Когда-то я уже об этом слышала. А почему, собственно, он так опасен?

— Теневой сенешаль питается пустотой людей. Они потому и забывают, откуда пришли. Их затягивает суета, заботы, жажда наживы и власти. И сенешаль пользуется их слабостями. Напитываясь пустотой, он становится всё могущественней и начинает руководить людьми, как тряпичными марионетками. Помнишь же, как он пытался тебя выселить?

Я кивнула. Получалось, что сенешаль сильнее, чем король. Король управляет лишь внешними событиями, а Его Призрачная Мрачность изменяет саму природу вещей. Внутри всё как-то похолодело.

— Выглядишь устало, — заметил Арчи.

— Да и ты на мертвеца смахиваешь, — сказала я.

— А не зайти ли нам в трактир? Сегодня заведения работают круглосуточно.

Я согласилась. Во-первых, потому, что очень уж озябла на ветру. А во-вторых, было бы полезно узнать, как празднуют день Звезд местные жители. Будет о чем в Парижскую газету написать. Да и Пуаро обзавидуется. Он-то остался дома.

В общем, я изо всех сил убеждала себя, что иду с Арчи вовсе не из-за того, что нуждаюсь в собеседнике и хорошем совете. Однако после третьей чарки шипучего менреля (того самого, что пили барышни в гостиной у Лео) правда всплыла на поверхность.

— И что мне дальше делать? — спрашивала я, цепляясь за рукав Арчи, точно утопающий. (При этом язык у меня, кажется, мастерски заплетался). — Н-не хочу на Фарида работать. Он меня рано или поз-дзно пришьёт.

— Пришьет, — с гаденькой ухмылкой подтвердил Арчи. — Как пить дать пришьет. Но ты всё равно ступай. Отдашь деньги, выведаешь информацию. Иначе зачем было лезть на рожон?

— А никто и не лез, — промямлила я. Стульев, столов, кричащих плакатов и крикливых посетителей в трактире неожиданно стало в два раза больше. Они наседали друг на дружку и покачивались, как лодки у причала. Меня начало мутить. — Никто и не лез, — повторила я. — У нас с Пуаро не было выбора!

— Выбор есть всегда, — ответствовал мой собеседник.

Я вскочила с табурета, и пол в тот же миг закачался. Интересно, в день Звёзд полы всегда качаются? Замечательный обычай! Надо бы и на родине что-нибудь подобное в обиход ввести.

Арчи придержал меня за руку:

— Спокойно! Не падать! Посидим, пока ты не придешь в норму.

— Я в норме! В норме!

— Тсс! — шикнул на меня тот. — Обернись. Только не спеша.

Я послушно глянула через плечо. За дальним столиком, у стены, в табачном дыму и густо-желтом свете канделябров, таинственно совещались двоящийся Теневой сенешаль и какой-то неизвестный, тоже двоящийся субъект. Неизвестный мне, поскольку Арчи зловеще прошептал:

— С ним один из братьев Мадэн. Предатель!

— Братья Мадэн? — удивилась я. — Неужели…

— Да-да, — поспешно сказал Арчи. — Изобретатели Ранэль и Риваль. Они похожи как две капли воды. Различить их невероятно сложно. И один из них, похоже, снюхался с врагами.

— Почему ты так считаешь? — тихо спросила я. — Может, сенешаль выдвигает ему очередные абсурдные требования?

— Не нравится мне всё это. Ох, не нравится, — потряс головой Арчи.

Домой я вернулась под утро. Пуаро дрых у Клёна без задних лап, а рядом валялся его новый дневник. Не дневник — сплошные кляксы. Ну-ка, что там? Почитаем…

В голубом сиянии ствола текст читался легко. Вернее, читался бы легко, если б не отвратительный почерк.

«Жюли, злодейка, бросила меня и отправилась грабить Лео с Арчи Стайлом. Да пропади он пропадом, этот Стайл! Если они считают, что я не гожусь для шпионской кражи*, им же хуже.

*Шпионская кража — разновидность воровства, которое в дальнейшем служит во благо и обществу, и шпиону».

Занятное определение. Я успела отложить дневник прежде, чем Пуаро разлепил глаза.

— Веселилась там без меня? — прокряхтел он. — Да от тебя алкоголем несёт, фи!

Просеменил к стене, уселся на траву и обиженно фыркнул.

— А я, понимаешь, в поте морды строчил шпионские записки. Прочти, если хочешь. Узнаешь о себе много нового.

— Уже узнала, — с хладнокровием вождя Могикан ответила я.

Пуаро еще немного повертелся на месте, выдернул из земли клок сочной травки и принялся жевать.

— Между прочим, заходил Макинтош, — добавил он с полной пастью. — Фарид ждёт. Заждался уже.

— Ну, что ж. Раз ждет, не стоит испытывать его терпение, — сказала я.

Стражу королевского дворца ничего не стоит обвести вокруг пальца. Предъявив набитый бумагой кошелек, мы, как и в прошлый раз, без проблем проникли внутрь. Чему только учат караульных!

Тот же полый рыцарь, те же звенящие доспехи и смрадный коридор.

— А-а! Жюли! Рад видеть в добром здравии! — оскалился Фарид и растопырил руки, как будто вот-вот обнимет. Благо, не обнял. Соседство одутловатого живота и усатой рожи, которая вдобавок просит кирпича, мало меня привлекало.

— Знакомься, Ранэль, твоя новая напарница. Жюли Лакруа. А это ее помощник Пуаро. Смышленый пёс, прямо как мой Макинтош!

Довольный сравнением, Фарид затрясся от бесшумного смеха, после чего издал звук, похожий на стон умирающего животного.

— Кхе-кхе-кхе! — закашлялся он. Скорее всего, его мучила астма. — Жюли, знакомься. Ранэль Мадэн, агент катастроф. Вы с ним чудно сработаетесь.

— Весьма польщен, — галантно поклонился тот. У него был низкий, бархатный голос, как если бы он пел в опере всю свою жизнь. На нем, словно на вешалке, висел скрывающий руки серый матовый плащ, а голову венчал серый цилиндр. Я заметила старательно отутюженные стрелки на серых брюках и начищенные воском туфли. В общем, Ранэль был тот еще фат. Идеально подобранный цвет говорил сам за себя. Никаких полутонов, ниточка в ниточку. Наверное, в сумерках люди часто принимали его за тень. Или за Теневого сенешаля…

Мне живо вспомнился новогодний трактир. Хотя ночью я порядочно наклюкалась, столик, за которым переговаривались Ранэль и сенешаль, всплыл в моей памяти легко и непринужденно. Стало быть, Арчи не ошибся и Ранэль Мадэн действительно предатель. Благородный преступник по прозвищу… назовём его мистер Тень.