Разрыв - Саймон Лелич

Не знаю. Наверное, недель шесть назад. Он пришел навестить меня — так, точно всегда навещал. Стоит в двери дома и говорит, здравствуй, Нэнси, а я говорю, это ты. Говорю, что тебе нужно? Он говорит, ничего, мне ничего не нужно, я просто хотел сказать тебе здравствуй, и улыбается, а мне эта его улыбка никогда не нравилась. Но я его впускаю. Он идет за мной сюда, садится там, где вы сидите. Какое-то время молчит, а потом говорит, у тебя нет чая, а я говорю, нет. Он говорит, о. Говорит, ну, ничего, на самом деле, я и пить-то не хочу. Говорит, как ты жила все это время? Я пожимаю плечами. Он говорит, это хороший дом. Я пожимаю плечами. Киваю. Он говорит, тебе кто-нибудь помогает? Я пожимаю плечами. Говорю, у меня есть Энни. Он говорит, Энни это замечательно, она хорошая? Я пожимаю плечами. Киваю.

Что тебе нужно? говорю.

Я же тебе сказал, говорит он. Я просто хотел сказать тебе здравствуй.

Почему? говорю я.

Почему? А как по-твоему, почему? Просто потому что ты моя сестра.

Нет, не сестра, говорю я. И думаю про Энни, про то, что она мне как мама, даже хотя у нас с ней разный цвет кожи, а у меня и Сэма цвет один, и кровь одна, и фамилия, но, по правде, мы с ним на брата с сестрой совсем не похожи.

Конечно, сестра, говорит Сэм. Что ты хочешь сказать?

Ты уехал, говорю я. Уехал и не навещал меня, вел себя так, точно меня нет.

Ты сама могла бы меня навестить. Тебе бы сказали, где я.

Ты уехал, говорю я. Это ведь ты уехал, а не я.

А он просто покачивает головой. Сидит и покачивает. Потом говорит, но у тебя ведь все в порядке. Верно? У тебя все в порядке.

Я киваю, а он говорит, вот и хорошо. Хорошо.

И опять умолкает. Я тоже молчу. Просто наблюдаю за ним. Он смотрит на свои руки. Говорит, Нэнси, я говорю, что? Он смотрит на меня. Говорит, я хотел тебе что-то сказать.

Я жду.

Я хотел тебе что-то сказать, повторяет он, о прошлом. О времени, когда мы были маленькими.

Я жду дальше.

О том, как я себя иногда вел. О тебе и обо мне, о том, как мы дрались…

Что? говорю я, а он смотрит на меня. Смотрит на меня, потом снова опускает глаза на свои руки.

Что? опять говорю я и начинаю злиться. Вот так он и делал. Всегда так делал. Начинал что-нибудь говорить, а когда тебе становилось интересно, замолкал и не говорил того, что собирался сказать.

Да ничего, говорит он. Не важно. Может быть, это действительно не важно. Теперь уже нет.

А я думаю, и хорошо. Как хочешь. Потому что раньше я попадалась на эту уловку, злилась на него ужасно, а на этот раз не буду. Так я себе говорю.

Не знаю. Вряд ли что-нибудь важное, верно? Иначе он это сказал бы. А он не сказал. Чем бы оно ни было, он этого не сказал, да и вообще почти ничего больше не сказал.

И скоро ушел. Чай-то у меня был, я могла угостить его, но даже если бы угостила, он бы его не допил, потому что пробыл здесь мало времени.

О господи. А вы-то чая не хотите? Я должна была предложить вам чая, верно? Если бы предложила сразу, вы бы сейчас его уже допили, так что мы можем притвориться, будто я предлагаю вам еще чашечку.

Хотите еще чашечку чая?

Вы уверены? Мне это не трудно. Мне для этого никакая помощь не нужна.

Ну тогда в следующий раз. Угощу вас чаем в следующий раз. Вот вам крест!

В общем, Сэм встает и я встаю. Он говорит, пожалуй, мне пора идти, а я думаю, лучше, если уйдешь ты, чем я. И не возражаю. Смотрю на него. Стою в сторонке. Он подходит к двери, а я наблюдаю за ним, потом подхожу поближе. Он говорит, ну что же, до свидания. Кладет ладонь на задвижку. Я скрещиваю руки. Он снова говорит, до свидания, открывает дверь и уходит. Я закрываю за ним дверь и больше я его не видела, пока его по телевизору не показали.

Машину Люсия поставила не там, где всегда. Не по необходимости, обычное ее место пустовало. Однако она остановилась поближе к выезду, в единственной выступавшей из-под здания части гаража. Остановилась, вылезла наружу и, почти дойдя до лестницы, вернулась назад, села в машину и снова включила двигатель. Сдала машину назад, развернулась и нажала на педаль акселератора с такой силой, что машина буквально прыгнула вперед и покрышки ее с визгом заскользили по бетону. В гараже никого не было, но Люсия все равно покраснела, почувствовав себя дурой, и отпустила педаль, отчего машина едва не встала. Она миновала выстроившиеся в ряд полицейские автомобили, развернула «фольксваген» по широкой дуге и, положив левую руку на спинку пассажирского сиденья, въехала задним ходом на место, которое весь участок считал принадлежавшим ей.

Да пошло оно, сказала себе Люсия. И он тоже.

На лестнице было темно, и Люсия заколебалась. Но только на миг. Она поднялась по лестнице, поднялась медленно, решив, что если ее страхи полезут наружу всем напоказ, то и ладно, и да поможет им всем Бог. Вестибюль она пересекла быстро, кивая сидевшим за столами ребятам. Те кивали в ответ. Люсия подошла к двойным дверям, ведущим в ту часть управления, куда допускались лишь полицейские, арестованные и школьные экскурсии. Набрала на панели под дверной ручкой код, дождалась, когда загудит зуммер, толкнула дверь и прошла в нее. Лифт в управлении имелся только один. Сегодня он работал и словно ожидал Люсию. Она вошла в него.

Из всей дневной смены Люсия появилась здесь первой. Так у нее и было задумано, хоть признаваться себе в этом она и не желала. Проходя мимо стола Уолтера, она увидела рядом с клавиатурой большую чашку и висевшую на спинке кресла куртку. Люсия остановилась, огляделась, но скоро поняла, что чашку просто-напросто проглядела уборщица, а куртка — никакая не куртка, а мягкая обивка спинки кресла. Она налила себе оставшегося от ночной смены кофе, уселась, сжимая чашку ладонями, за свой стол. Отпила кофе. Тот оказался обжигающим, однако Люсия пила его не ради вкусовых ощущений. Она сделала еще глоток и стала ждать начала рабочего дня.

Первым явился Коул, за ним Чарли, потом Роб. Коул коротко пожелал ей доброго утра, Чарли и Роб просто кивнули ей. Без одной минуты девять появился, читая на ходу «Миррор», Уолтер. Не взглянув ни на кого, он поднял вверх ладонь, поставил на стол неизменно торчавший там пенопластовый стаканчик, сунул газету подмышку и удалился в уборную. Гарри опоздал. Задыхаясь, он извинился за опоздание и, прежде чем усесться на свое место, несколько раз вытер ладонью лоб. Увидев Люсию, он сказал, привет, Люсия, и она ответила, привет, Гарри, как дела? Что с тобой случилось вчера? — спросил Гарри. Живот прихватило, ответила Люсия. Потом зазвонили телефоны, доска начала заполняться клейкими листками, и день, что бы там ни навоображала о нем Люсия, пошел привычным путем.

Пока не поступил вызов.

Приняла его Люсия, стало быть и заняться этим делом полагалось ей. Таков был заведенный порядок. Если, конечно, не существовало очевидных причин, по которым решение следовало принять Коулу, что также давно уже обратилось в заведенный порядок.

— Пусть этим займется Чарли. Я отдаю это дело Чарли.

— Чарли занят. Ищет двух пропавших детей.

Коул взглянул на Чарли. Чарли пожал плечами.

— А вы, Уолтер? Судя по вашему виду, вам не помешает растрясти пару калорий.

— Я бы с радостью, шеф. Тем более, что нашей Лулу, похоже, сильно не терпится заняться этой историей. Но у меня нынче снова суд, вы не забыли? Это долбанное слушание протянется всю неделю.

Коул шумно выдохнул воздух. Огляделся.

— А где, на хрен, Гарри? И Роб. Где Роб, мать его?

— Я видел их минут двадцать назад, — ответил, уже начавший ухмыляться Уолтер. — Они держались за руки и направлялись к третьей кабинке мужской уборной. У Гарри стояло.

Чарли рассмеялся. Коул выругался. И махнул рукой Уолтеру:

— Уберите со стола вашу дурацкую ногу.

Люсия начала укладываться, и Коул это заметил.

— Вы. Куда это вы собрались?

Люсия сгребла со стола сотовый, ключи, блокнот. Взялась за мышку, закрыла электронную почту.

— Больше же никого нет, шеф. Кто еще у вас есть?

Коул поднял палец:

— Предупреждаю, Люсия.

— О чем?

— Вы знаете, о чем. Не притворяйтесь, что не знаете.

— О чем? — повторила Люсия. — Это может быть кто угодно. Вам же ничего не известно.

— Какой там адрес, Люсия?

Она пролистала блокнот:

— Сикамор-драйв. Дом на Сикамор-драйв.

— В двух шагах от школы. Так что это не кто угодно. Я говорю серьезно, Люсия, я не желаю, чтобы вы…

— Мне надо бежать, шеф. Такси ждет.

К Сикомор-драйв она ехала на заднем сиденье полицейской машины. Работа кондиционера никак здесь не ощущалась, окна не открывались, а значит, и защититься от жары и поддельного соснового аромата было нечем. Люсия приоткрыла губы и старалась дышать через рот. Двое полицейских в форме сидели впереди, тот, что на пассажирском сиденье, что-то говорил ей через плечо. Однако сирена заглушала его голос, и Люсия просто кивала, время от времени поднимая и опуская брови. Она смотрела на скользящий за окном город, на улицы, забитые людьми даже сейчас, после девяти, в разгар рабочего дня, и ей казалось, что все они куда-то спешат, теряя терпение из-за жары, уличных толп и тягостных усилий, которых требует исполнение даже простейшего дела — ходьбы, покупок.