Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти - Искандер Мамедов

Здесь встает вопрос: не было ли среди этих указанных многими авторами 102 детей султана Мурада III его внуков? Очень трудно ответить на это, поскольку нет достоверных сведений о его наложницах, кроме Сафийе и подаренных ему Исмихан двух наложниц. Очень скудные сведения имеются о некоторых его дочерях, которые были замужем за высокопоставленными должностными лицами. О других дочерях султана Мурада III нет никаких сведений. Также мало известно и о других сыновьях султана Мурада III, кроме его старшего сына шахзаде Мехмеда. Он родился в 1566 г., в год смерти султана Сулеймана. Историки отмечают торжества по случаю его обрезания, которые состоялись в 1582 г. и длились 52 дня122. 7 июля 1682 г. Джеррах Мехмед-паша совершил обряд обрезания и на золотом подносе отнес отрезанную кожу матери шахзаде.

Возможно, в схему А.Д. Ольдерсона вкралась ошибка, где датой рождения сына Мехмеда шахзаде Махмуда указывается 1582 г.123 Вероятно, Махмуд родился несколько позже, после отправки шахзаде Мехмеда в санджак в 1583 г.124 Если учесть, что датой рождения шахзаде Ахмеда считается 1590 г., то Махмуд родился за несколько лет до этого, так как он был старше шахзаде Ахмеда.

Не известно никаких сведений о торжествах по случаю обрезания шахзаде Селима, который, по утверждению А.Д. Ольдерсона родился в 1567 г.125, то есть через год после рождения шахзаде Мехмеда. Если это так, то в 1582 г. он должен был быть в возрасте 15 лет. Во время торжеств по случаю обрезания шахзаде Мехмеда такой же обряд обрезания должен бы совершиться и с ним. Однако имя шахзаде Селима не упоминается ни в одном источнике. Таким образом, либо дата рождения Селима указана неточно, либо он умер малолетним126.

Большинство же детей султана Мурада III родились после 1582 г. Поэтому к 1595 г., когда он умер, большинство шахзаде еще не достигли совершеннолетия. По словам историка Б. Хаммер-Пургшталь, только четверо сыновей султана Мурада III вышли из детского возраста. Тела семи наложниц, которые были беременными от двух его совершеннолетних сыновей, были брошены в море127.

Сафийе вынуждена была согласиться действиями Нурбану-султан, которая предоставляла своему сыну большое количество наложниц. Скрывая свою ревность, она сама также дарила своему мужу юных и красивых наложниц, превращая, таким образом, свое незавидное положение в политическое преимущество. За эти свои действия Сафийе получала благодарность своего мужа и сохраняла свое влияние на него128. Несмотря на многочисленных наложниц, представленных ему своей матерью и сестрой, султан Мурад III продолжал оказывать знаки внимания и почести Сафийе, которая получила титул хасеки. Особенно после смерти Нурбану-султан в 1583 г. она стала выступать в качестве советчицы султана, обсуждая с ним политические вопросы. Венецианские послы отмечали, что она имела большой авторитет и султан прислушивался к ее мнению по некоторым вопросам, считая ее умной и логичной129.

Однако в отличие от Хуррем-султан и Нурбану-султан хасеки султана Мурада III Сафийе не стала официальной женой. Несмотря на привязанность Мурада III к ней, их связь так и не была официально оформлена. Венецианские послы в своих отчетах отмечают, что султан не заключил с ней официального брака, который означал бы освобождение ее от статуса наложницы, и не назначил ей михр, который выплачивался при заключении официального брака130. Возможно, султан Мурат III прислушивался к назиданиям своей матери Нурбану-султан, которая утверждала, что если он заключит официальный брак с Сафийе и заплатит ей михр, то в скором времени умрет, как и его отец131. Тем не менее Сафийе сохранила статус хасеки. Это нашло выражение в том, что она родила несколько сыновей, что стало отличительной особенностью хасеки, которая воспользовалась особыми почестями и благосклонностью правителей.

К концу XVI в. институт хасеки утвердился окончательно. Если деятельность Хуррем-султан воспринималась как нечто выходящее за рамки традиционного поведения султанских наложниц и оценивалась как колдовство, то выделение последующими султанами своих избранных наложниц и оказание им почестей рассматривалось как нечто обыденное. Тем не менее между Хуррем-султан и ее последователями существовала огромная разница. Она была лишь избранной наложницей султана, который любил ее и оказывал ей знаки внимания, нарушая при этом порядки, сложившиеся к тому времени в гареме. Хуррем-султан, используя поддержку султана, стремилась привести одного из своих сыновей к османскому престолу. Для достижения своей цели и устранения политических противников она использовала все доступные ей методы. Нурбану-султан и Сафийе-султан в качестве хасеки получили определенное признание со стороны шахзаде, когда они находились в провинциях. Хотя и временно, они стали единственными половыми партнерами шахзаде и родили сыновей, которые затем стали правителями Османской империи. Их роль хасеки как приближенной наложницы султана с определенным статусом плавно перешла в роль матери султана – валиде-султан, которая также стала одной из главных советчиц султана. При этом в результате удаления султана в покои гарема роль валиде-султан в качестве главы султанского гарема еще больше возросла. Для поддержки правления своих сыновей и, в свою очередь, ослабления позиции хасеки своих сыновей они активно стали вмешиваться в государственную политику, с помощью сыновей назначая на важные государственные должности своих ставленников.

Ключевым моментом восприятия какой-нибудь наложницы в качестве хасеки, то есть приобретения ею всеми признанного статуса хасеки, было создание для ее сына особых условий, чтобы тот в случае смерти своего отца получал определенное преимущество для занятия престола. В XVI в. хасеки называлась та наложница, которая была приближенной правителя, вследствие чего имела определенное влияние на него. Кроме того, ее сын занимал более выгодную позицию в борьбе за трон своего отца. Только сыновья Нурбану-султан и Сафийе-султан были отправлены на правления санджаками и, таким образом, получили неофициальное признание как наследники престола в случае смерти правителя. Несмотря на то что при смерти султана Селима II (1574) и Мурада III (1695) в столице находились их многочисленные сыновья, тем не менее благодаря действиям хасеки, которым удалось скрыть смерть султана до прибытия своих сыновей из провинции в столицу, на трон возводились только их сыновья132. При этом важную роль также сыграли визиры, которые были союзниками хасеки или получили эту должность с их помощью, женившись на их дочери133. Хасеки также нарушала принцип «одной наложнице – одного сына». Только Нурбану имела одного сына. Все другие известные хасеки рожали нескольких.

Взаимоотношения между шахзаде и матерью их первых сыновей у последующих представителей Османской династии способствовали закреплению института хасеки в гареме. Можно провести определенную аналогию между фаворитками европейских королей и хасеки османских султанов. Те и другие были приближены к правителям и достигли этого положения благодаря их склонности к ним. Как фаворитки западных монархов, так и хасеки османских султанов второй половины XVI в. активно вмешивались в государственную политику, подталкивая своих покровителей к определенным действиям. Главное же различие между ними заключается в том, что дети фавориток считались незаконнорожденными и не могли претендовать на престол, тогда как дети хасеки были основными претендентами на султанский трон.

Недолгое правление Мехмеда III (1595–1603) привнесло некоторые изменения в жизнь султанского гарема, которая сложилась во второй половине XVI в. При восшествии на престол султан Мехмед III первым делом приказал умертвить своих 19 братьев. Через сутки после похорон султана Мурада III жители столицы стали свидетелями похорон 19 его сыновей. Смерть одновременно большого количества шахзаде оказало морально-психологическое давление на жителей столицы и вызвало недовольство среди янычар и сипахи, которые были расквартированы в столице. Как следствие своего недовольства, они требовали увеличения традиционного вознаграждения, которое получали при восшествии на престол нового султана. 27 дочерей султана вместе с обслуживающим персоналом и многочисленными невольницами во главе с Джанфеда-хатун, которая неизменно возглавляла гарем султана Мурада III после смерти Нурбану-султан, были отправлены в Старый дворец. Многочисленная вереница этих невольниц тянулась из Топкапы в Старый дворец, вызывая удивление толпы зевак.

В отличие от деда и отца у Мехмеда III не было явно выделенной хасеки. У него было несколько сыновей, и все они родились до его восшествия на престол, но ни один из них не был отправлен в санджак, чтобы получить опыт управления. Более того, султан, по рассказам современников, не хотел устраивать торжества по случаю их обрезания, что традиционно было первым признаком для отправления в санджак, и не указывал, кого из них он хотел бы видеть своим преемником. Одни современники объясняют такую позицию султана опасениями тех внутренних беспорядков, которые были следствием джелялийской смуты в Анатолии, другие же говорят о присущем султану страхе перед возможным заговором с целью его свержения, из-за чего он старался держать всех сыновей под надзором134. Под влиянием такой навязчивой идеи о дворцовом мятеже он приказал удушить в 1597 г. одного из своих сыновей – Селима135, а незадолго до своей смерти в 1603 г. другого сына – Махмуда136.