Книги джунглей - Редьярд Киплинг

Луканнон

Эту торжественную и печальную песню поют все котики с острова Святого Павла, направляясь к своим родным берегам. Она заменяет котикам национальный гимн.

Я видел братьев утром (ох, как же стар я стал!) —В заливе, где о берег дробится пенный вал;Я голос братьев слышал, вступавший с ветром в спор:На пляжах Луканнона звучал мильонный хор.

Он пел о мирных лёжках на скалах у лагун,О холостяцких играх на мягких склонах дюнИ о полночных плясках средь огненных зыбей —Тогда наш мирный берег ещё не знал людей…

Я утром братьев видел (боюсь, в последний раз);Казался чёрным берег — так много было нас,И секачи спешили добыть себе невест,И рёв их разносился на много миль окрест.

О берег Луканнона, туманный и сырой!Просторные площадки, поросшие травой!Лишайник на утёсах, блаженство летних дрём!О берег Луканнона, ты наш родимый дом!

Я утром видел братьев — избитых, чуть живых,Что сделали мы людям? Куда бежать от них?Нас море не укроет и суша не спасёт —Мы кончим век на бойне, как бессловесный скот.

Лети, крылатый странник, на юг, на юг лети,И всем о нашем горе поведай по пути:Скажи, что злые люди нас губят без стыдаИ скоро опустеет наш берег навсегда.[30]

РИККИ-ТИККИ-ТАВИ

(перевод К. Чуковского)

Ждал у лаза как-то разКожу-В-Складках Красный-Глаз.Красный-Глаз воскликнул так:«Эй, спляши со смертью, Наг!»Тело к телу, к пасти пасть(Ну, смелее, Наг!).Суждено тебе пропасть!(Веселее, Наг!).Кто кого? Вопрос решён(Обманулся Наг).Не поможет капюшон(Промахнулся Наг!)[31]

Это рассказ о великой войне, которую вёл в одиночку Рикки-Тикки-Тави в ванной большого дома в посёлке Сигаули.

Дарзи, птица-портной, помогала ему, и Чучундра, мускусная крыса[32] — та, что никогда не выбежит на середину комнаты, а всё крадётся у самой стены, — давала ему советы. Но по-настоящему воевал он один.

Рикки-Тикки-Тави был мангуст[33]. И хвост, и мех были у него, как у маленькой кошки, а голова и все повадки — как у ласочки. Глаза у него были розовые, и кончик его беспокойного носа тоже был розовый. Рикки мог почесаться, где вздумается, всё равно какой лапкой: передней ли, задней ли. И так умел он распушить свой хвост, что хвост делался похожим на круглую длинную щетку. И его боевой клич, когда он мчался в высоких травах, был рикки-тикки-тикки-тикки-чк!

Он жил с отцом и матерью в узкой ложбине. Но однажды летом произошло наводнение, и вода понесла его вдоль придорожного рва. Он брыкался и барахтался, как мог. Наконец ему удалось ухватиться за плывущий пучок травы, и так он держался, пока не лишился сознания. Очнулся он на горячем припёке в саду, посередине дорожки, истерзанный и грязный, а какой-то мальчик в это время сказал:

— Мёртвый мангуст! Давай устроим похороны!

— Нет, — сказала мальчику мать, — возьмём-ка его и обсушим. Может быть, он ещё живой.

Они внесли его в дом, и какой-то большой человек взял его двумя пальцами и сказал, что он вовсе не мёртвый, а только захлебнулся в воде. Тогда его завернули в вату и стали обогревать у огня. Он открыл глаза и чихнул.

— А теперь, — сказал Большой Человек[34], — не пугайте его, и мы поглядим, что он станет делать.

Нет на свете ничего труднее, как испугать мангуста, потому что он от носа до хвоста весь горит любопытством. «Беги Разузнай и Разнюхай» — начертано на семейном гербе у мангустов, а Рикки-Тикки был чистокровный мангуст. Он всмотрелся в вату, сообразил, что она не годна для еды, обежал вокруг стола, сел на задние лапки, привёл свою шерстку в порядок и вскочил мальчику на плечо.

— Не бойся, Тедди, — сказал Большой Человек. — Это он хочет с тобой подружиться.

— Ай, он щекочет мне шею! — вскрикнул Тедди.

Рикки-Тикки заглянул ему за воротник, понюхал ухо и, спустившись на пол, начал тереть себе нос.

— Вот чудеса! — сказала Теддина мать. — И это называется дикий зверёк! Верно, он оттого такой ручной, что мы были добры к нему.

— Мангусты все такие, — сказал её муж. — Если Тедди не станет поднимать его с пола за хвост и не вздумает сажать его в клетку, он поселится у нас и будет бегать по всему дому… Дадим ему чего-нибудь поесть.

Ему дали маленький кусочек сырого мяса. Мясо ему страшно понравилось. После завтрака он сейчас же побежал на веранду, присел на солнышке и распушил свою шерстку, чтобы высушить её до самых корней. И тотчас же ему стало лучше.

«В этом доме есть немало такого, что я должен разведать как можно скорее. Моим родителям за всю свою жизнь не случалось разведать столько. Останусь тут и разведаю всё как есть».

Весь этот день он только и делал, что рыскал по всему дому. Он чуть не утонул в ванне, он сунулся носом в чернила и тотчас же после этого обжёг себе нос о сигару, которую курил Большой Человек, потому что взобрался к Большому Человеку на колени посмотреть, как пишут пером на бумаге. Вечером он прибежал в Теддину спальню, чтобы проследить, как зажигаются керосиновые лампы. А когда Тедди улёгся в постель, Рикки-Тикки прикорнул возле него, но оказался беспокойным соседом, потому что при всяком шорохе вскакивал и настораживался и бежал разузнавать, в чём дело. Отец с матерью зашли перед сном проведать своего спящего сына и увидели, что Рикки-Тикки не спит, а сидит у него на подушке.

— Не нравится мне это, — сказала Теддина мать. — Что если он укусит ребёнка?

— Не бойся, — сказал отец. — Эта зверюшка защитит его лучше всякой собаки. Если, например, вползёт змея…

Но Теддина мать и думать не хотела о таких ужасах. К утреннему завтраку Рикки въехал на веранду верхом на Теддином плече. Ему дали банан и кусочек яйца. Он перебывал на коленях у всех, потому что хороший мангуст никогда не теряет надежды сделаться домашним мангустом. Каждый из них с детства мечтает о том, что он будет жить в человечьем доме и бегать из комнаты в комнату.