А вот и я, дракон! - Ника Ёрш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отложила на диван мешок и принялась снимать куртку.
– Очень жарко, – призналась, улыбнувшись. – И еще хочется есть.
– Тебе не принесли завтрак? – удивился дракон.
– Не было аппетита, – ответила я честно. И, тут же испугавшись, что дракон подумает, будто мне хотелось остаться, добавила глупую чушь, в которую верили некоторые люди: – Перед телепортацией лучше не нагружать желудок.
Астер неопределенно хмыкнул, а потом поднялся из-за стола, приглашая покинуть кабинет.
– Перекусим, пока будем ждать Фавия с Ворком, – сказал дракон, открывая дверь. – Я тоже не успел нормально поесть с утра.
* * *
Следующие несколько часов мы с Астером Кейдом провели вместе. Сначала поели, потом прогулялись до небольшой оранжереи его матери, где мне продемонстрировали невероятной красоты плотоядные цветы. Оказалось, леди Лейла Кейд когда-то училась в МУМИ на той же специальности, что и Тина: фитологии.
Вспомнив о подругах, я немного загрустила.
Как они там? Хорошо ли закончились их эксперименты? Из-за продолжавшейся непогоды поддерживать связь было невозможно, но я искренне надеялась, что не подставила девчонок своими артефакторными изысканиями. Меньше всего мне хотелось стать причиной их несчастья.
Астер, заметив смену моего настроения, как-то незаметно вывел на разговор об университете и подругах. Слушая меня, он задавал вопросы и проявлял такую непритворную заинтересованность, что я слишком быстро перестала смущаться. Так к концу прогулки дракон стал обладателем информации о множестве мелких недоразумений, случившихся в нашей с девочками жизни за четыре с половиной года учебы.
– Только это секрет, – почти каждый раз повторяла я.
Потому что разводить плотоядные растения (а тем более произошедшие из мандрагоры) в комнатах общежития очень не рекомендовалось. Но мандрагор Тины был ее курсовым проектом на втором году обучения! Как не помочь? И экспериментировать с новыми рецептами зелий вне присмотра профессоров запрещалось. Однако попробуй скажи такое Даре, когда она просыпается среди ночи с очередной невероятной идеей. Приходилось помогать… А уж сколько всего приходило мне самой на ум!
Иногда (а в первые годы учебы очень даже часто) наши эксперименты проваливались, приводя к странным, порой невероятно интересным последствиям. Наверное, именно благодаря им мы с Дарой и Тиной сдружились еще сильнее.
Однако никому раньше я не рассказывала о наших шалостях. Не было необходимости, да и не хотелось. И тут появился Астер Кейд: красивый, внимательный, смеющийся там, где другой мог бы испугаться… А еще припоминающий собственные опыты, от которых уже у меня вставали волосы дыбом.
– Врешь, – прошептала я, услышав о его случайном обороте во время учебы. Прямо в аудитории.
– Нет, – улыбнулся Астер, качая головой. – Это был четвертый курс. Фавий готовил годовой проект: создавал артефакт, способный усмирить зверя в драконе-подростке. Я проспорил другу желание, и тот заставил меня нацепить экспериментальный кулон.
– Не помогло? – предположила я.
– Наоборот. Я проходил с кулоном положенные три дня. Столько просил Фавий. И все это время вел записи, не чувствуя зверя внутри. А когда снял артефакт на занятии…
– Случился спонтанный выброс сдерживаемой силы, – выдохнула я. – И… как?
– Было много суеты, – пожал плечами Астер. – Скрыть такую шалость тяжелее, чем незаконный плотоядный цветок. Хорошо, что я замедлил оборот и всем удалось выскочить из аудитории. Никто не пострадал, но здание лишилось одной стены и части потолка, а меня едва не отчислили.
– Да уж, – нервно рассмеялась я. И тут же спросила о важном: – А артефакт потом проходил повторную проверку? Фавий смог сдать проект?
– Смог, – усмехнулся Астер. – Эти кулоны давно запатентованы и продаются под строгим контролем. Драконы в пубертате часто переживают спонтанные обороты из-за внутренней перестройки организма. Поэтому при первых симптомах родители покупают им кулоны Фавия, позволяющие оттянуть время до возможности оказаться на открытом пространстве.
– Прелесть какая, – кивнула я.
– Угу. – Астер открыл передо мной дверь и указал на вход в свой кабинет.
И только тогда я вспомнила, что у нас вообще-то собственный не менее интересный эксперимент! И Фавий, и Ворк уже ждали нас внутри, требуя немедленно пояснить, зачем их оторвали от дел.
– Расскажи, Вела, – попросил Астер, подвигая ко мне кресло. – Только со всеми подробностями. Важна каждая деталь. И не переживай, дальше этой комнаты информация не уйдет.
– Хорошо, – улыбнулась я, полностью доверяя словам ледяного дракона. – Как вы знаете, в начале каждого учебного года студенты артефакторного отделения получают задание создать собственный проект, который нужно будет защитить в конце. Чем лучше, полезней и необычней задуманный проект, тем выше его оценивают. В этом году у меня было сразу несколько идей, но к зиме я окончательно сосредоточилась на одной из них: поиске идеальной пары для субъекта. Взяв за основу многочисленные записи из эльфийских источников, переданные мне мамой, а также перерыв множество магических фолиантов, я принялась проверять действенность выведенных рунных формул и заклинаний. Но первые несколько экспериментов провалились, оставив меня ни с чем. Тогда я решила действовать немного иначе…
Мой рассказ продлился около четверти часа. За это время никто из драконов ни разу не вмешался. Зато стоило замолчать, как вопросы посыпались один за другим. Пришлось показать драконам свечу и еще пару предметов из мешка, на которые я нанесла выведенные формулы. Затем мы создавали зеркало, с помощью которого искала суженого. Смотрели в него все вместе – но ничего, кроме собственных отражений не увидели. Кроме того, я заметила необходимость личной причастности субъекта. По моим наблюдениям, нельзя было, чтобы ритуал по поиску идеала проводил кто-то другой.
В итоге, после долгих прений, слово взял Фавий:
– Итак, что мы имеем? Вы считаете, что эксперимент по поиску идеальной пары прошел успешно, потому что Велава увидела в зеркале спину Астера. Хорошо, допустим, мы поверим, что это правда. Но тогда следует присовокупить неучтенные Велавой факторы: все понимают, что ритуал был проведен спонтанно и именно в предновогоднюю неделю, в течение которой магия набирает наибольшую силу. Дальше. Перед тем, как Велаву озарило совместить проект с гаданием, она с подругами пила некий эликсир. И, судя по описанию, мы имеем дело с эльфийским «Поиском приключений», который считается небывалой редкостью. Где твоя подруга взяла его?
– Кто-то из клиентов подарил. В благодарность за зелье, – растерянно ответила я. – Честно говоря, не думаю, что напиток играет значение. К тому же, он не для приключений, а успокоительный.
– Зря ты так полагаешь, – вмешался Ворк, – мне тоже кажется, что эликсир сыграл свою роль. И если это действительно он, то неудивительно, что зеркало
