На задворках чужого разума - Ника Митина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не утерпев, я начала читать, и тревога, жившая во мне, снова подняла голову. Я стала судорожно перелистывать листы назад – заполненных было немного, но то, что я узнала, было чудовищным. В ушах зашумело, появился странный звон. Я машинально убрала книжицу в сумку. Невозможно. Неужели я все верно поняла? Как такое возможно?
Врач-психопат
Я был в ярости. Я рвал и метал. Я не мог потерять свой ежедневник! Как это получилось, а главное – где? Так вышло, что я направился на форум прямиком из аэропорта, так что возможности оставить блокнот, например, в сейфе, у меня не было. И основная моя головная боль – гадать, выпал ли он еще в самолете, в воздушной гавани, или уже в здании, где проводился форум.
Самое страшное, я не представлял, как мне отыскать пропажу. Я даже возвращался во все залы, где успел побывать за день и незаметно попробовал их обыскать, но ничего не вышло. Спрашивать, не нашел ли кто-то ежедневник, нельзя – вдруг человек прочитал содержимое.
Впрочем, мой острый ум сразу же мне подсказал, что риски минимальные. Нигде не указано, кто владелец дневника. Жертвы указаны там лишь по именам и начальной букве фамилии, вряд ли кто-то сможет их идентифицировать. Так что грозит ли мне что-то – нет, полагаю, что не грозит. Но есть вещь, которая меня просто бесит.
Теперь на какое-то время мне придется затаиться, перестать вести свои игры. Мало ли. Лучше перестраховаться. Но как же это злит, ведь выпал такой шанс совершить давно уже задуманное! Тем более одна из жертв вот-вот придет к финалу.
Но что поделать. Записи я восстановлю. Заведу новый дневник и пропишу там все. И новое имя там появится, но вероятнее всего, лишь одно. Я не успел довести вторую жертву до нужной кондиции. Придется изменить схему ее лечения, а также и психотерапевтическую тактику. Придется ей действительно помогать. Старания псу под хвост! Как все не вовремя.
Марина
Этот день и час настал. Чтобы все было торжественно, я даже по своему желанию приняла душ и надела свою лучшую одежду. У меня ее в принципе не так и много, но кое-что есть – я достала единственное нарядное красное платье. Обычно я в нем отмечала Новый год. Сегодня тоже в какой-то степени для меня начинается новый этап. Уже не здесь. Также я решила слегка подкраситься. Обычно я не использую косметику, да и нет ее у меня. Впрочем, позаимствовать ее можно у матери, вот та любит яркий макияж.
Из скрипучего шкафчика в ванной я достала черный карандаш для глаз и ярко-красную помаду. Накрасила свои тонкие губы, которые пламенной полосой заалели на моем лице. С карандашом возиться пришлось дольше: линия получалась неаккуратной и неровной. В итоге я чуть-чуть размазала ее пальцем, чтобы края были не очень четкие. Так не слишком бросается в глаза, что криво.
Еще раз заглянув в шкафчик, я выудила полузасохшую тушь и провела пару раз кистью по ресницам. После этого отошла чуть подальше от зеркала и оценила результат. Тушь легла слегка комками, но выглядела я необычно и празднично. Пойдет. Для особого случая – особый вид.
Мать крайне удивилась, увидев, что я так вырядилась. Она спросила:
– Чего вдруг решила достать платье? И Бог ты мой, лицо-то как разрисовала!
– У меня праздник, – ответила я.
– И какой же? – с опаской поинтересовалась мать.
– У меня теперь новая жизнь, – торжественно ответила я. Мать сразу просветлела. Думает, я «излечилась». Да я и не больна, но не объяснять же всем подряд. Она не входит в число избранных и посвященных в тайну. Пусть думает, как хочет, это неважно.
А она тем временем собралась в магазин. Отлично. Самое время. Как только дверь за матерью захлопнулась, я достала единственные свои туфли на выход – на каблуке и с камушками, имитирующими жемчужины, на мыске. Втиснулась в них. Неудобно, непривычно, узкий нос натирает мизинцы. Хотя мне и не ходить в них, так что какая разница по сути. Ну что же, я при полном параде. Я готова к тому, чтобы сделать переход. Он поможет изменить мир. Я не знаю, как именно, но голоса сказали – я пойму, как только окажусь там, за чертой.
Я вышла на захламленный всякой дрянью балкон. Отодвинула дырявый таз, переставила в угол старый стул, который мать так и не выкинула, а зачем-то продолжала хранить, и настежь распахнула окно. Придвинула к каркасу невысокую табуретку и взобралась на нее. Взглянула вниз. Высоко. Получится.
Я перегнулась через парапет и полетела вниз. Больно. Темно.
Глава 2. Противостояние
Надежда
– Ты понимаешь, что это означает? – обращаясь к мужу, я нервно ходила по комнате. Я вернулась из командировки, и одному Богу известно, как я вообще прожила эти несколько дней в другом городе, не сорвавшись домой. Они тянулись для меня просто бесконечно, и в день вылета я чуть ли не бегом выскочила из гостиницы и впрыгнула на улице в такси. Во время полета я никак не могла ни на что отвлечься, мне хотелось, чтобы самолет летел быстрее, часы в небе казались мне неделями.
Но наконец я очутилась дома. Это был выходной, и мой супруг находился дома. Сбросив в прихожей уличную обувь, я влетела в квартиру и начала мельтешить по кухне. Я выпалила все, что узнала, лихорадочно комментируя произошедшее своими выводами. Я была слишком сильно возбуждена. Так сильно, что даже мои флешбэки отошли на второй план. Сейчас, кажется, мне угрожала куда более реальная опасность, нужно было мобилизовать силы.
– Это просто невероятно, – ответил муж. Вот уже примерно час он слушал мою сбивчивую речь и изучал вместе со мной те несколько страничек со скудными, но такими шокирующими записями. Сначала я пыталась сама себя убедить, что все надумала. Ведь там было лишь мое имя и первая буква фамилии. Но то, что было описано в этой адской книжонке как «тактика», слишком походило на все, что проделывал со мной психиатр. Да он сам псих!
– Ты думаешь, это все пациенты? – поинтересовался муж. Я замотала головой и сказала:
– Нет. Девушка под первым номером покончила с собой, когда у него еще молоко на губах не обсохло. Это точно не
