Пока не разлучит искушение - Картер Браун

Я ушел из конторы около пяти часов и, чувствуя себя отверженным, нырнул в ближайший бар. А через пару часов вышел оттуда все с тем же чувством, если не хуже.

Отвратительный обед в отвратительном зале осел у меня в желудке могильной плитой.

Когда я вернулся домой, у меня даже не нашлось сил поставить пластинку на проигрыватель. Я просто свалился в ближайшее кресло, горестно размышляя о том, что случилось с этим поразительным Элом Уилером, парнем, наделенным сильным характером, смелостью и находчивостью, которого я когда-то хорошо знал.

Минут через тридцать раздался звонок в дверь.

Несомненно, это брат Ленни Силвера с обрезом под мышкой, поэтому я даже не подумал подниматься с места.

Но трезвон не прекращался, и передо мной встала дилемма: подойти к двери или тихонечко сойти с ума.

В прихожей я прислонился спиной к стене и приоткрыл дверь на пару дюймов, чтобы, если повезет, выстрел из дробовика не попал в меня — пусть уж он натворит черт знает что в комнате.

Ничего не произошло. Тогда я открыл дверь чуть пошире.

Секунд через десять в щель заглянула белокурая головка, и большие голубые глаза вопросительно уставились на меня.

— Не помню в точности, что плохого я сделал вам, — невнятно пробормотал я, — но что бы это ни было, я крайне сожалею.

Дверь распахнулась полностью. Я даже зажмурился на мгновение, чтобы не видеть, как блеснет нож, когда она ударит им меня в грудь. Когда же я все же решился открыть глаза, дверь уже была заперта, а Тони Моррис стояла посреди прихожей и разглядывала меня с неподдельным изумлением.

— Я только что разговаривала по телефону с вашим симпатичным примитивом, — пояснила она. — Никто больше не любит лейтенанта, сказал он мне. Судя по вашему виду, я думаю, что он прав.

— Разве вы не должны ухаживать за Мириам Каттер? — спросил я. — Ох, до меня дошло! Она отправила вас передать мне, как сильно она меня ненавидит! Верно?

— Сегодня днем Джордж отвез ее в частный санаторий, так что я теперь то, что называется «свободный служащий». — На ее щеках появились ямочки. — До сих пор не поняла, это взлет или падение по сравнению со стодолларовой девушкой по вызову?

— Вы что, особая разновидность садиста? — спросил я. — Перестаньте морочить мне голову пустыми разговорами и начинайте ненавидеть меня, понятно?

— Я же явилась с миссией милосердия, Эл Уилер. Вам необходимо немного света и радости в жизни, ну а я как раз та девушка, которая может позаботиться о деталях.

Она прошла мимо меня в гостиную, и я обратил внимание, что у нее в руках снова знакомая мне сумка авиакомпании. Я отправился следом — главным образом потому, что в прихожей не было стульев, а мне захотелось снова сесть.

На Тони было легкое пальто, застегнутое на все пуговицы до самой шеи, так что мне было совсем не сложно высказать обоснованное предположение.

— Дорис? — спросил я.

— Что там с Дорис?

Она прошла в спальню и вскоре появилась оттуда, но уже без сумки.

— Вы намерены у нее переночевать?

Тони Моррис медленно покачала головой:

— У Дорис останется на ночь приятель. Итальянский граф. Он полагает, что ему удастся устроить ее в кино.

С субтитрами, конечно.

Я заинтересовался:

— Итальянский метод?

— Я не спрашивала, — скромно ответила Тони.

— Конечно. — Я понимающе закивал. — Дорис на редкость застенчивая девушка.

Тони прошла к шкафчику для пластинок и принялась их рассортировывать, как будто собиралась устроить прощальную вечеринку. Наконец она отобрала что-то, остальные поставила на место и отправилась на кухню.

Возможно, за острым ножом, подумал я. Но какое это имело значение?

Она вернулась, держа по стакану в каждой руке, осторожно поставила их на кофейный столик и подошла к проигрывателю. Я услышал характерный щелчок, когда она его включила, и через секунду со стен полились медленные завораживающие звуки испанской гитары. Тони подхватила стаканы и подошла к креслу, в котором сидел я.

— Выпейте это! — И сунула мне в руки стакан.

— Виски? — машинально спросил я.

— Афродизиак! — В ее глазах мелькнул лукавый огонек. — Приготовлен по секретной формуле моей бабушки, которая была родом из военной семьи и славилась в Вест-Пойнте как целительница всяческих недугов.

Впрочем, не только там, но и всюду южнее и севернее этого города. — Она высунула кончик языка и по-кошачьи облизнулась. — Я пошла в свою бабушку.

Против воли я заинтересовался:

— И это зелье особенно эффективно, если выпить его под звуки испанской гитары?

— Точно!

Я сделал большой глоток. Снадобье странным образом походило на виски.

— А что будет теперь?

— Разве вы не чувствуете, как неудержимо подступает неистовство?

— Нет, — ответил я с сожалением. — Может, виновата печень?

— А может, первой реакцией и должно стать разочарование?

— Вы хотите сказать — очарование?

— Возможно, вы правы, — тепло улыбнулась она. — В любом случае у вас перед глазами мелькает образ полунагой блондинки.

Я наклонился вперед, широко раскрыв глаза:

— Ничего не вижу!

— Так сделайте еще глоток афродизиака.

На этот раз виски показалось мне куда вкуснее. И чтобы проверить свое ощущение, я сделал третий глоток.

Почему-то повернувшись ко мне спиной. Тони принялась расстегивать пальто. Это дало мне возможность допить свой афродизиак и утащить с кофейного столика ее полный стакан.

— А теперь вы видите что-нибудь? — бросила она через плечо.

— Блондинку, — пробормотал я неуверенно. — Закутанную в какую-то плащ-палатку.

— Сосредоточьтесь!

Я сосредоточился и сделал еще пару глотков афродизиака. Пальто соскользнуло с ее плеч. Она подхватила его голой рукой и швырнула в угол комнаты.

— Ну а сейчас что вы видите?

Я тут же был очарован. Передо мной стояла почти нагая блондинка. Кончики высоко поднятых грудей гордо смотрели на меня, явно бросая вызов. Полосатые трусики, выражая полное понимание того, что они скрывают, плотно облегали ее бедра. Что-то вроде левитации поставило меня на ноги и вернуло ее недопитый стакан на столик. Я схватил ее за руку, привлек к себе и прижал ее ладонь к своей груди.

— Вы чувствуете, как подступает неистовство? — спросил я шепотом. — Мое сердце колотится, как будто я пробежал целую милю.

— Вы должны послушать и мое, — пробормотала она и тут же нежно улыбнулась:

— До чего же я глупая! Вы уже слышите.

Мои руки скользнули вдоль ее спины, по твердым округлым щечкам ягодиц, затем я согнул колени, подхватил ее за бедра и подставил свое плечо под ее нежный живот, потом снова быстро выпрямился — теперь она висела у меня на плече. Потом я добрался до спальни и нежно опустил ее на кровать. Она лежала, поглядывая на меня с легким удивлением.

— А чем плоха кушетка?

— Кушетка хороша для Невероятного Эла, — пояснил я, — но не для Эла Супермена.

— Я должна успеть на поезд в пятницу, — сказала она. — Буду осваивать новый тип деятельности.

— У тебя уйма времени, — проворчал я. — Сегодня только вторник.

Она презрительно приподняла брови.

— Тогда какой же ты супермен?