Белая львица - Хеннинг Манкелль

Ян Клейн жестом остановил его.

— Лучше скажем так: это хорошая плата за очень напряженное и краткосрочное рабочее задание, — сказал он.

— Вы хотите, чтоб я кого-то убил, — повторил Виктор Мабаша.

Прежде чем ответить, Ян Клейн долго смотрел на него. Виктору Мабаше почудилось, будто по комнате вдруг повеяло ледяным ветром.

— Совершенно верно, — медленно проговорил Ян Клейн. — Мы хотим, чтобы ты кое-кого убил.

— Кого?

— Придет время — узнаешь, — сказал Ян Клейн.

Виктор Мабаша разом встревожился. Обычно в начале игры он узнавал самое важное. Имя человека, которого нужно убрать.

— Нынешнее задание — особенное, — продолжал Ян Клейн. — Оно сопряжено с разъездами, возможно, с многомесячной подготовкой, репетициями и предельной бдительностью. Пока скажу только, что нужно устранить одного человека. Очень влиятельного.

— Южноафриканца? — спросил Виктор Мабаша.

Ян Клейн секунду помедлил, потом ответил:

— Да. Южноафриканца.

Виктор Мабаша попробовал быстренько прикинуть, кто бы это мог быть. Но пока ни малейшей ясности не было. И кто этот потный толстяк, который молча сидит в тени по другую сторону стола? Его лицо казалось Виктору смутно знакомым. Может, они встречались раньше? Но в связи с чем? Или его фотография была в какой-то газете? Он лихорадочно рылся в памяти, но ответа не нашел.

Шофер принес чашки, поставил на зеленое сукно кофейник. Пока он не вышел и не закрыл за собой дверь, никто не проронил ни слова.

— Мы хотим, чтобы дней через десять ты выехал из ЮАР, — сказал Ян Клейн. — Прямо отсюда вернешься в Нтибане и всем своим знакомым скажешь, что едешь в Ботсвану поработать у дяди, который держит в Габороне магазин скобяных товаров. Мы дадим тебе письмо с предложением работы, проштемпелеванное ботсванской почтой. Показывай это письмо как можно чаще. Через семь дней, пятнадцатого апреля, сядешь в йоханнесбургский автобус. На автостанции тебя встретят, а переночуешь ты на квартире, где получишь от меня последние инструкции. На следующий день вылетишь в Европу и направишься в Санкт-Петербург. Паспорт у тебя будет зимбабвийский, с другим именем. Имя можешь выбрать сам. На аэродроме в Петербурге тебя встретят. Оттуда вы поездом поедете в Финляндию, а из Финляндии — морем в Швецию. Там ты проведешь несколько недель. Вместе с человеком, который даст тебе самые важные инструкции. Затем — точная дата пока не установлена — вернешься в ЮАР. Ответственность за последнюю фазу операции опять возьму на себя я. Самое позднее в конце июня дело должно быть сделано. Деньги сможешь получить в любом городе мира. Сто тысяч рандов выплачиваются авансом, как только ты дашь согласие оказать нам эту небольшую услугу.

Ян Клейн умолк, испытующе глядя на него. Виктор Мабаша не верил своим ушам. Санкт-Петербург? Финляндия? Швеция? Он тщетно пытался представить себе карту Европы.

— У меня только один вопрос, — наконец сказал он. — Что все это означает?

— Только то, что мы осторожны и педантичны, — ответил Ян Клейн. — И ты должен это ценить как гарантию твоей безопасности.

— Безопасность я себе и сам обеспечу, — упрямо буркнул Виктор Мабаша. — Давайте-ка начнем сначала. Кто встретит меня в Санкт-Петербурге?

— Вероятно, тебе известно, что в последние годы в Советском Союзе произошли большие перемены, — сказал Ян Клейн. — И нас это весьма радует. Но с другой стороны, по этой причине многие дельные люди остались без работы. В том числе и офицеры секретной службы, КГБ. От них сюда потоком идут запросы, не заинтересованы ли мы в их опыте и услугах. Как правило, они на все готовы, лишь бы получить в нашей стране вид на жительство.

— Я с КГБ не работаю, — сказал Виктор Мабаша. — Я вообще ни с кем не работаю. Все, что надо, делаю сам, в одиночку.

— Совершенно верно, — согласился Ян Клейн. — Но наши друзья, которые встретят тебя в Петербурге, поделятся с тобой ценным опытом. Они большие мастера.

— А почему Швеция?

Ян Клейн пригубил кофе:

— Хороший и вполне естественный вопрос. Во-первых, это отвлекающий маневр. Хотя никто из посторонних лиц в нашей стране не знает о происходящем, поставить дымовую завесу отнюдь не мешает. Швеция — страна маленькая, незначительная, нейтральная, притом неизменно враждебно настроенная к нашему режиму. Никому в голову не придет, что ягненок схоронился в волчьей норе. Во-вторых, у наших петербургских друзей хорошие связи в Швеции. И попасть в эту страну очень просто, поскольку пограничный контроль, мягко говоря, проводится от случая к случаю, а то и вовсе отсутствует. Многие из наших русских друзей уже устроились в Швеции под вымышленными именами и, так сказать, под крышей. В-третьих, у нас есть надежные друзья, которые помогут нам снять в Швеции подходящее жилье. Но самое, пожалуй, главное — ты будешь далеко от ЮАР. Слишком многих интересует, чем заняты люди вроде меня. И вообще, любой план может раскрыться.

Виктор Мабаша покачал головой:

— Я должен знать, кого мне предстоит убить.

— Придет время — узнаешь, — повторил Ян Клейн. — Не раньше. Напоследок позволь напомнить тебе разговор, который состоялся у нас восемь лет назад. Ты сказал тогда, что убить можно кого угодно, главное — все как следует спланировать. Если убийство необходимо, его не избежит никто. А теперь я жду ответа.

В этот миг Виктор Мабаша понял, кого предстоит убить.

Мысль была ошеломительная. Но все совпадало. Твердолобая ненависть Яна Клейна к чернокожим, растущая либерализация ЮАР.

Влиятельное лицо… Им нужно, чтобы он застрелил президента де Клерка.

Первое побуждение было — отказаться. Риск слишком велик. Охраны у президента немереное количество, мимо нее не проскользнешь. И не скроешься. Президент де Клерк — объект для киллера-самоубийцы, готового идти напролом и пожертвовать собственной жизнью.

Однако он не мог отрицать, что до сих пор думает так же, как восемь лет назад. От ловкого киллера никто на свете не застрахован.

И миллион рандов. Сумасшедшие деньги. Он не мог сказать «нет».

— Триста тысяч аванса. На счет в любом лондонском банке, самое позднее послезавтра. И я должен быть вправе отказаться от окончательного плана, если сочту его слишком рискованным. Вы в этом случае можете требовать, чтобы я представил альтернативный вариант. На таких условиях я согласен.

Ян Клейн усмехнулся:

— Отлично. Я так и знал.

— Паспорт пусть будет на имя Бена Тревиса.

— Разумеется. Хорошее имя. Легко запомнить.

Из пластиковой папки, лежавшей на полу возле кресла, Ян Клейн достал письмо с ботсванскими штемпелями и подал Виктору Мабаше:

— Пятнадцатого апреля в шесть утра из Умтаты отходит автобус на Йоханнесбург. Выедешь этим рейсом.

Ян Клейн и второй, который назвался Францем, встали.

— Домой тебя отвезут на машине, — сказал Ян Клейн. — Времени мало, поэтому отправишься сегодня же ночью. Поспишь на заднем сиденье.

Виктор Мабаша кивнул. Он спешил домой. Неделя — срок небольшой, а дел предстоит много. Например, надо выяснить, кто такой этот Франц.

Теперь речь шла о его собственной безопасности. А это требовало максимальной сосредоточенности.

На веранде они попрощались. На сей раз Виктор Мабаша руки не протянул. Забрал свое оружие и сел в машину, на заднее сиденье.

Президент де Клерк, думал он. Никто не застрахован. Даже ты.

Ян Клейн и Франц Малан, стоя на веранде, провожали взглядом автомобиль.

— Думаю, ты прав, — сказал Франц Малан. — Он справится.

— Конечно, справится. Потому я и выбирал самого лучшего.

Франц Малан задумчиво смотрел в ночное небо:

— Как по-твоему, он понял, о ком речь?

— По-моему, он решил, что это президент де Клерк, — ответил Ян Клейн. — Почти наверняка.

Франц Малан оторвал взгляд от звезд и посмотрел на Яна Клейна:

— Ты специально так подстроил, да? Чтобы он «догадался»?

— Разумеется, — ответил Ян Клейн. — Я ничего не делаю просто так. А теперь пора прощаться. Завтра у меня важная встреча в Блумфонтейне.

Семнадцатого апреля Виктор Мабаша под именем Бена Тревиса вылетел в Лондон. К тому времени он уже знал, кто такой Франц Малан. Это подкрепило его уверенность, что речь шла о президенте де Клерке. В дорожной сумке он прихватил с собой несколько книжек о де Клерке. Надо как можно лучше изучить этого человека.

На следующий день он прибыл в Петербург. Там его встретил некто Коноваленко.

Еще через два дня к широкой стокгольмской набережной причалил паром. А поздним вечером после долгого пути Виктор Мабаша добрался до уединенной усадьбы на юге Швеции. Человек, сидевший за рулем машины, прекрасно говорил по-английски, хотя и с русским акцентом.

В понедельник, 20 апреля, Виктор Мабаша проснулся на рассвете. Вышел во двор отлить. Туман неподвижным покровом лежал на полях. Он зябко поежился от свежего воздуха.