Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении" - Феофан Затворник

9) Не мудри словами в молитве своей; ибо часто простые и не украшенные лепетания детей умаливали Отца их, «Иже есть на небесех».

Аф. Не мудри словами в молитве своей, стараясь беседовать в ней изысканными и красивыми речениями.

Слова не многие, но чистосердечные, благоговейные и умиленные скорее умилостивляют Бога Отца нашего небесного, как видно из многих мест Священного Писания, — и радуют Его, как радуют отца простые лепетания маленьких деток его.

Мн. Дети эти суть те, кои «злобою младенствуют» (1Кор. 14, 20). Великая цена их определяется словом Господа: «аще не обратитеся, и будете, яко дети, не внидете в царствие небесное» (Мф.18, 3).

10) Не старайся многословить, чтобы, при приискивании слов, не рассеивался ум твой. Одно слово мытарево умилостивило Бога, и одно полное веры изречение спасло разбойника. Многословие в молитве обыкновенно ввергает ум в мечтание и рассеивает, а единословие собирает его.

Аф. Не желай многословить в молитве своей, чтоб ум твой не рассеивался и не растерялся, гонясь за словами, которые тебе следует говорить, но если ты не многознающь, говори много раз то слово и ту молитву, которые дают тебе сокрушение, благоговение и слезы. Таким образом пребудет нерассеянным ум твой и сохранится теплое усердие в сердце твоем. Мытарь за одно слово прощен, и разбойник спасен.

Мн. В молитве не должно многословить, или много говорить за раз; но должно одинословить, т.-е. одно и тоже говорить многократно.

11) Будучи услажден или умилен каким либо словом молитвы, постой на нем; ибо в таком случае бывает при нас хранитель наш, молясь вместе с нами.

Аф. Постой на тех словах, которые дают тебе умиленное сокрушение и божественную сладость; потому что тогда ангел твой хранитель вместе с тобою молится Богу.

12) Не дерзай о себе, хотя бы стяжал чистоту; но приступи паче с великим смиренномудрием, и более воздерзновенствуешь (с большим помолишься дерзновением).

Аф. Не дерзай о себе, хотя бы знал, что ты чист и свободен от всякого греха, чтобы не прогневить Владыки своего; но молись с глубоким смирением, и тогда придет тебе от Бога большее вожделение, жаждание и благодать, да помолишься пламеннее и умиленнее.

13) Хотя бы взошел ты на всю лествицу добродетелей, все молись об оставлении грехов, слыша Павла, вопиющего о грешниках (слыша, что и Павел ставит себя в ряд грешников, когда вопиет): «от них же первый есмь аз» (1Тим,1, 15).

Аф. Хотя бы и в самом деле ты взошел на всю лествицу добродетелей; при всем том долженствуешь молить Бога о грехах своих, слыша, как великий Павел, после таких трудов и при такой святости, написал к Тимофею, что Господь Иисус Христос пришел в мир грешников спасти, прибавил: «от нихь же первый есмь аз».

14) Пищу обыкновенно приправляют елей и соль; а молитву окрыляют целомудрие и слезы.

Аф. Соль и масло приправляют и делают приятными кушанья; а чистота и слезы придают крылья молитве, и она спешнее воспаряет горе к Богу.

15) Если облечешься в кротость и безгневие, то не потребуется для тебя много труда, чтобы иметь свободным ум от пленения.

Ил. Если, говорит, облечешься в великое смирение и безгневие, то никак не будешь иметь нужды в большом труде на то, чтоб, когда молишься, собирать ум свой от суетных и греховных воспоминаний. Напротив, кто не имеет в себе крайнего смирения и безгневия, тот, стоя на молитве, никак не может собранным иметь ум свой, но, как пленник, отводится мыслию то к тому, то к другому, не помня и не разумея, что говорят уста.

Аф. Если облечешься во всестороннюю кротость и доброту, то не много уже потребуется для тебя труда освободить ум свой от того, чтоб он не отбегал инуды, и не рассеиваться во время молитвы.

16) Пока не стяжем действенной молитвы, дотоле походим мы на тех, которые в первые обучают детей ходить.

Аф. Пока не навыкнем мы молиться собранным умом и чистым сердцем, дотоле похожи мы на малых детей, которых обучают ходить. Их берут за руки и поддерживают, чтоб не падали; если упадут они, их поднимают, — опять упадут, опять поднимают: так пока выучат их ходить без падения. Будем и мы поступать с собою также, как поступают с детьми мало по малу приучающие их ходить, чтоб научить душу свою и ум свой стоять в молитве самим по себе, без поддерживаний, без падений и без подниманий.

Мн. Как обучающие ходить детей, когда они, немного прошедши, падают, опять поднимают их и научают, как ходить должно, не падая: так будем и мы ум свой, когда он во время молитвы ниспадет от устремления к Богу, опять восстановлять и выпрямлять, пока не стяжет он непадательности.

17) Напрягайся вносить, лучше же сказать, заключать мысль свою в слова молитвы. Если она, по младенчеству утомившись, падет, опять вводи ее туда; потому что уму свойственно непостояние (на одном). Постановить его на одном возможно только Тому, силою Коего все стоит. Если будешь неослабно подвизаться в сем делании (т. е. удерживать ум), то присетит и тебя Господь, и, полагая предел морю ума твоего, скажет ему в молитве твоей: «до сего дойдеши и не прейдеши» (Иов.38,11). Невозможно связать духа: но где Творец духа, там все покорствует Ему.

Аф. Всеми силами нудь себя вводить в молитву ум свой целым и чистым, и затворять и заключать всю мысль свою и весь свой помысл в то понятие, которое подает слово совершаемой тобою молитвы, не позволяя им уклоняться — ни в ту, ни в другую сторону. Если изнемогши, ниспадает ум твой с этой высоты, по естественной ли немощи, или по худой привычке своей, подними и неси его опять на свое место. Не тяготись собирать его в себя, если хочешь исправить и уврачевать: потому что уму свойственно отбегать от места своего и от стояния в добром- помышлении и молитве. Но Богу свойственно делать, чтобы всякая тварь стояла на месте своем. Почему, если ты потрудишься, и поборешься с умом своим, приучая его стоять неподвижно во время молитвы, то присетит наконец душу твою Бог, заключивший море в место его, и собрав в едино море помыслов ума твоего скажет ему во время молитвы: доселе дойдеши, — до Меня, и непрейдеши инуды, — не преселишься от Меня. Невозможно удержать, связанным ум, чтоб он не отходил от молитвы и не блуждал туда-сюда. Но создавший его Бог, может, когда вселится в кого, удержать его и установить, потому что Ему покорствует всякое творение и стоит в пределах, какие указала ему воля Его.

18) Если ты когда-нибудь видел Солнце (правды— Христа Бога): то можешь и беседовать с Ним достодолжно. Ибо чего не видел ты, с тем как можешь безошибочно сообращаться?

Аф. Если видел ты когда истинное солнце — Христа Господа, то можешь беседовать с Ним со всем страхом и благоговеинством, можешь любить Его и прославлять достойно и боголепно. Если же не видел, то как можешь все это делать?

Мн. Бог есть солнце правды, как написано, сияющее всеми вообще лучами благостыни; душа же обыкновенно бывает или воском, когда любит Бога, или грязью, когда любит вещество. Итак как грязь по естеству сохнет на солнце, а воск естественно растаивает: так и душа — веществолюбивая и миролюбивая, получая от Бога вразумления и сопротивляясь им, жестеет, как грязь на солнце, и сама себя ввергает в пагубу, подобно Фараону; а душа боголюбивая, под действием Божиим растаивает как воск, и принимая в себя отпечатания божественных вещей и образуясь по ним, соделывается в духе жилищем Божиим.

19) Начало молитвы, — отгнание прилогов при самом их начатии одним словом или одним напряжением ума; средина — пребывание ума в том одном, что произносится, или что помышляется (в молитве): а совершенство ея — восхищение к Господу.

Аф. Начало и твердое основание доброй молитвы есть, чтобы молящийся одним решительным словом, с самого начала, отгонял приражения помыслов худых, которые подступают к уму его. Средина ее есть, чтобы ум был весь заключен в слова и мысли молитвы, и чтоб отнюдь не думал ни о чем другом, даже самомалейшем. Совершенство же ее есть, чтобы ум восхищался и восходил совершенно весь к Богу. Почему, совершая молитву, не достаточно прогонять только худые помыслы, как только придут, но надобно заключать ум свой в слова молитвы, и возводить его весь к Богу. И такая то молитва бывает совершенною и благодатною молитвою.

20) Инаково радование то, которое прилучается во время молитвы у живущих в братстве, и инаково то, которые присещает молящихся в безмолвии. То может быть несколько несвободно от парения, а это все исполнено смиренномудрия.

Аф. Иное радование случается во время молитвы, которая совершается в собрании братий, и иное — во время той, которая совершается в безмолвии и наедине. Во время молитвы в собрании, ум может потщеславиться, или смятен быть каким либо помышлением и мечтанием, почему не бывает столько чист и целостен, как во время молитвы уединенной, и не получает такой радости и такого утешения, какие подаются молитвою в безмолвии где она, будучи совершаема с великим смирением и чистотою, сподобляется дивного мздовоздаяния.