Леди и авантюрист - Лиз Карлайл

С едва заметной усмешкой тот покачал головой.

– В карты – никогда, мистер ... э-э-э ... де Роуэн, кажется так? Т е игры, в которые я предпочитаю играть, здесь неуместны. А вы сами?

В свою очередь, де Роуэн тоже покачал головой.

– Я не отношу себя к любителям азартной игры.

– Что, вы, де Роуэн, каждый из нас так или иначе играет в свою азартную игру, – цинично улыбнулся Вост, лениво взбалтывая остатки шампанского в своем бокале. – Не заблуждайтесь. Насколько я понял, Уолрейвен вроде говорил, что вы связаны с министерством внутренних дел?

Де Роуэн кивнул. Вост продолжал:

– Ах да! До меня доходили неясные слухи о том, что у мистера Пиля голова раскалывается от взваленного на него новенького щепетильного дельца. Осмелюсь предположить, что вам хочется расспросить меня о жутком несчастье, произошедшем с Джулией. Только вот вы до сих пор не придумали, как начать.

Де Роуэн не сумел удержаться от мрачной усмешки.

– Похоже, при таком разговоре соблюсти приличия действительно никак не удастся, – вздохнул он. – Но я и мысли не допускаю, что вы можете желать, чтобы ее убийца избежал справедливого возмездия.

Вост в легком удивлении поднял брови.

– Нет, это мне совсем не по душе. В то же время многие задаются вопросом, а не старина ли Гарри натворил такое. – Вост допил остатки шампанского. – Будь я в его шкуре, мне было бы трудно устоять перед дьявольским соблазном.

Легкомыслие Воста в отношении супружеской неверности возмутило де Роуэна.

– Так вы и не в его шкуре, – возразил он. – Я бы сказал, совсем наоборот ...

– Я облегчу вам вашу участь, де Роуэн, – мягко перебил его Вост. – Я был ее любовником. Не скажу, что очень часто, но был. И что из того?

– Когда вы с ней виделись последний раз? Я имею в виду – до ее смерти?

– Виделся с ней? Или спал с ней? – поинтересовался Вост. – Я видел ее в тот самый вечер, в театре. Издалека. Однако осмелюсь заметить, что последний раз ложился с ней в постель больше полугода назад. Честное слово, точнее вспомнить не могу.

– Вы не можете вспомнить?

Вост неопределенно пожал плечами.

– Понимаете, Джулия была весьма доступной. Но она не представляла собой – вопреки ее собственному мнению – ничего особенного.

– Похоже, вы говорите с каким-то удовольствием, – заметил де Роуэн.

– Мистер де Роуэн, уверяю вас, Я не испытываю никакого удовольствия, говоря о своих отношениях с Джулией, – тяжело вздохнув, ответил Вост и поставил пустой бокал на поднос проходившего мимо слуги. – Только вот сейчас я не могу позволить себе ни малейшей неаккуратности.·Понимаете, я только что помолвлен. С прелестной вдовой из высокородной семьи, которая не потерпит ни малейшего намека на скандал. Уж лучше я расскажу вам то, что вас интересует. Осмелюсь спросить, я понятно изъясняюсь?

– Более чем понятно, – холодно ответил де Роуэн.

Вост в очередной раз улыбнулся.

– Так вот: Я находил Джулию забавной. Она считала меня очаровательным. Время от времени мы виделись. Убивать ее мне не представлялось никакой особой нужды, точно так же как и она не совершала ничего такого, что могло бы подвигнуть меня на убийство.

– Ваши слова облегчают мне душу.

– Что же касается самой ночи, – сухо продолжал Вост, – то я в то время находился в театре вместе со своей невестой, а после спектакля благополучно проводил ее до дома.

– Вы там остались?

Вопрос, похоже, застал Воста врасплох.

– Даже если бы и так, то, безусловно, я не стал бы ставить его светлость в неудобное положение, признавая такой факт. Но я и правда не остался, а вернулся в свои комнаты в Олбани, по-моему, где-то около трех утра.

– Вас кто-нибудь видел, мистер Вост?

Вост неопределенно пожал плечами.

– Полагаю, что привратник видел, как я входил в дом.

Левой рукой он извлек из кармана плоскую золотую коробочку, вытащил из нее визитку и протянул де Роуэну:

– В любом случае дайте знать, если надумаете еще о чем-нибудь спросить. Постараюсь расшевелить свою память.

Ленивым движением руки он дал понять, что аудиенция закончена.

– Доброй ночи, мистер де Роуэн, беседа с вами доставила мне истинное удовольствие.

Де Роуэн, слегка раздосадованный пренебрежительной бесцеремонностью, с которой его выпроводили, перебрался от карточных столов в танцевальный зал. Гостиную он приберег на потом. Здесь присутствовал кое-кто, с кем ему весьма и весьма хотелось увидеться.

Реакция следующих двух собеседников колебалась от замешательства до злости. Лорд Тревор Ривз, сын герцога Уэйна, живущий отдельно от своего знаменитого отца, похоже, был почти рад возможности поговорить с де Роуэном, хотя в свете о нем прочно установилась слава бессовестного мота, следствием чего можно считать стоившую немалых денег любовницу и длиннющую очередь злобных кредиторов. Ривз признался в своей связи с леди Сэндс с определенной толикой грусти в голосе.

Впрочем, связь прервалась довольно давно, и у молодого человека имелось алиби.

– Боюсь, что в тот вечер я здорово набрался, – признался Ривз. – В Восточном клубе проиграл приличную сумму, расстроился и, к собственному стыду, обнаружил себя валяющимся на ковре. Приятели отнесли меня домой и уложили в кровать. Если желаете, можете спросить у них.

Де Роуэн поблагодарил, протянул ему визитку и подошел к сэру Эверарду Гранту.

Состоятельный вдовец сэр Эверард занимал должность помощника министра в министерстве обороны. Поглядывая на свою юную дочь, что стояла в противоположном конце зала, для которой этот бал был первым, баронет надменно поджал губы.

– Не в моих привычках заглядываться на женщин, – ледяным тоном сообщил он. – А если такое и случается, я сразу их забываю. Она уж точно была не из тех, с кем мне захотелось бы сблизиться.

В том, что он сказал правду, сомневаться не представлялось возможным. Впрочем, де Роуэн не понаслышке знал, как может вскружить голову соблазнительная женщина. Похоже, сэр Эверард лгал, но сейчас не время доказывать его ложь. Де Роуэн рассыпался в благодарностях и распрощался.

Последний из четверых подозреваемых оказался господином с обширными связями в политическом мире. Лорд Бодли, по мнению де Роуэна – худший из всех. Богатый стареющий блудник, расположенный к молоденьким смазливым девицам. На прежней службе в полиции де Роуэну имя Бодли уже попадалось на глаза в связи с расследованием шайки педофилов, и он о нем не забыл. Но как всегда бывает в таких случаях: ничего против бесстыдных развратников доказать не удалось. Пару сводниц отправили в тюрьму за заманивание малолетних девочек, и этим все закончилось. Загнав поглубже жгучую ненависть, де Роуэн отправился на поиски очередного источника сведений. Он уже предвкушал, что, после того как разделается наконец с неблагодарным заданием, отправится к себе домой и распрощается со столь занятыми собственной персоной аристократами, пьющими дорогое и плохое шампанское.