Мурмурация - Оксана Олеговна Заугольная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …посидеть с ребятами после школы, – наконец нашлась она. – Мы иногда торчим все вместе у Лены, ее мама печет вкусные пироги и печенье. А я могу пригласить всех к себе и сделать пиццу. Она у меня получается вроде бы.
Аня не стала уточнять, что ее предыдущий опыт с пиццей заключался в покупке замороженной и приготовлении ее в микроволновке. Там же просто тесто и накидать сверху, что найдется дома, да засыпать сыром. Вовсе не сложно!
– Звучит здорово, но я не уверен, что хочу так близко общаться со всеми шийскими, – усмехнулся Платон. – Слушать ту чушь, что несет Собакин, – это же не каждый вынесет.
Они как раз остановились у ее класса, и Аня криво улыбнулась, признавая его правоту. Впрочем, у них оставались еще перемены.
Аня весь последний урок думала, станут ли они скрывать изменения в их отношениях или нет, но Платон наконец начал делать так, как она ожидала: все взял в свои руки и, как обычно, проводив ее до автобуса, по-хозяйски положил руки ей на талию и поцеловал при всех. Она не посмела не ответить.
Кучка семиклассников радостно освистала их, но Ане было все равно. Она забралась в автобус, притворяясь, что не видит ошеломленных взглядов своих приятелей и Лены. Лишь на мгновение остановилась рядом с ней, но Лена поставила на соседнее место свою сумку, так что пришлось пройти дальше.
Она помахала провожающему автобус Платону и села поудобнее. И вдруг сквозь ее эйфорию прорвалось что-то мутное, гадкое. Взгляд. Она почувствовала его так же точно, как будто кто-то положил влажную липкую руку на затылок.
Она обернулась. За ее спиной оставалось не так много рядов. Сидела какая-то женщина с ребенком, рядом Лидия Николаевна – Аня знала, что она ездит в Шию как репетитор для пары ребят на домашнем обучении. Еще сидели пара первоклашек, которых одна на двоих старенькая няня встречала в частном секторе, да и шийские десятиклассники на последнем сплошном сидении. Никто из этих людей не выглядел как человек, способный с такой ненавистью сверлить ей спину.
Недолго думая, Аня поднялась и пересела к мальчишкам, заставив их немного потесниться. Опешившие от ее нахальства, они недолго молчали, после чего сидящие по бокам Костя и Витя принялись пихать ее, как делали раньше, когда она пару раз ездила с ними. Ребячество, конечно, но сейчас ей такое не помешало бы.
– А твой парень не разозлится, что ты едешь с нами? – ухмыльнулся Костя и небольно щипнул ее за руку.
– Ай! – Аня шлепнула его по пальцам. – Завидуй молча!
Костя загоготал.
– Я тебе и не завидую, – сквозь смех ответил он. – Платоша совсем не в моем вкусе, знаешь ли! Мне нравятся блондинки, а не блондины.
– Она не про себя, а про него, – рассмеялся и Витя, а Аня искоса глянула на него. Ревнует, нет? Ничего не понятно!
Взгляд снова коснулся ее затылка, когда они выехали за пределы города. Она даже рефлекторно оглянулась, но в это время на дорогах автомобилей было мало, и ни одна не увязалась за автобусом, все были далеко. Это же не большой город, где машины идут сплошным потоком.
– Чего ерзаешь? – недовольно спросил Витька, который на телефоне играл в какую-то игру. – Я полтос очков потерял из-за тебя!
– Прости, – кротко ответила Аня. – Чувство неприятное, словно смотрит кто-то. У тебя так не бывает?
– Бывает, – буркнул тот. – Ты сейчас в мою мобилу так пялишься. Изыди, женщина, не мешай!
Аня обиженно отодвинулась ближе к Косте.
Тот немедленно сгреб ее в объятия и нахально поинтересовался:
– Ну что, Анютка, когда начнем наставлять рога Платоше? Если что, я готов!
– Раньше надо было думать! – Аня чувствовала, что Костя просто шутит, да и объятия его были совсем-совсем дружескими, так что она не переживала. Еще бы взгляд перестал касаться ее кожи, и можно было забыть о нем. – Теперь поздно! Я другому отдана и буду век ему верна!
– Фу-у, умеешь же ты, Семенчук, все испортить, – с деланым отвращением отпрянул Костя. – Литература, бе-е-е! Хуже только…
Он резко захлопнул рот и уставился на сидящую впереди Лидию Николаевну.
– Алгебра. Хуже всего алгебра, – нарочито громко произнес он, а Аня не выдержала и рассмеялась. Похоже, Костя, как и она сама, терпеть не мог биологию и химию, которые вела Лидия Николаевна. Или даже ее саму, что тоже не было особо удивительным. Аня больше всего печалилась, что Лидия Николаевна у них еще и классная, и деться от нее совсем было некуда.
Словно догадавшись, почему они смеются, Лидия Николаевна обернулась и смерила их подозрительным взглядом.
– Семенчук и Макин, прекратите ржать и обжиматься, вы не одни в автобусе. Ведете себя как дикари, – произнесла она и отвернулась.
Разумеется, все тут же посмотрели на них – и Лена, и даже первоклассники. А Костя назло учительнице только сильнее прижал к себе Аню.
– Мы не ржем, Лидия Николаевна, а радуемся свободе. Завтра суббота, короткий день, и наконец воскресенье, – ответил Костя, хотя уж тут точно стоило помолчать.
– Радоваться свободе, Макин, будешь после выпускного, и то недолго. Либо поступишь куда-нибудь, либо – и это гораздо вероятнее – загремишь в армию, – не поворачиваясь к ним, ответила учительница. Аня даже губу прикусила, так опешила. В ее старой школе учителя так с учениками не говорили. Они были интеллигентнее, что ли. Или лицемернее, но выглядело все равно получше, чем вот такое.
Дальше ехали молча, да и Костя устал ее держать и отпустил. Только на остановке неуверенно спросил:
– Тебя проводить?
Взгляд за спиной никуда не делся, и правильно было бы ей согласиться, но это делало все только сложнее, и Аня покачала головой.
– Спасибо, я дойду, не вечер же, – нехотя ответила она и сразу двинулась в сторону дома, чтобы не передумать; помахала всем, уже повернувшись спиной и просто задрав вверх руку.
Взгляд продолжал сверлить ее спину. Казалось, он становится все ближе и ближе.
Не выдержав напряжения, она побежала.
16 глава
Аня понятия не имела, но ее бурная, на сторонний взгляд, личная жизнь помогла Лене набраться смелости и все-таки пойти в старую школу. К тому же дома после страшной находки бабы
