Автово - Андрей Портнов

И вот теперь моя ненаглядная кроватка представляла собой сплошную пружину на четырёх столбиках с доской посередине (напомню, что кроватей было две). Как спать на этом убожестве я не представлял. Конечно, та же проблема была у всех. Только Лариса хвалилась, что взяла с собой двуспальное толстое одеяло, так что сон им с Ириной обещал быть более мягок.

Проведя холодную зиму в общаге под двумя тонюсенькими казёнными одеялами, я решил взять из дома пуховое. Но из-за слишком большого багажа это одеяло, как и зимнее пальто, мне обещали выслать погодя.

Сознавая всю мерзость положения, мы решили не обращать сейчас на это внимания, а предпочли перекусить и расслабиться.

В самый разгар пирушки нам показалось, что за дверью кто-то стоит. Эта таинственная личность, видно, поняла, что её засекли, и решила показаться. Дверь жутко заскрипела, и оттуда выглянула милая рожа Бабы Жени.

— Баба Женя! — хором заорали мы. — Привет! Вот мы и приехали! Так по тебе соскучились!

Баба Женя оглянула комнату, посмотрела на Лариску, потом на Иринку, что-то про себя пробубнила, а вслух, также оставляя видимой только голову в платочке, сказала:

— А! И девки тут!

— А как же, Баба Женя, давай заходи к нам!

— Да нет, мне убираться надо, — и как бы для подтверждения загремела своими ведрами.

— Это ещё что такое было? — спросила Ирина, которая до этих пор молчала.

— А это — легенда нашего общежития, Баба Женя, — объяснили мы. — Очень даже оригинальный экземпляр. Познакомься с ней немедленно, а ещё с Бабой Настей на вашем этаже, только вату в уши вставить не забудь, а то оглохнешь как лошадь.

Уже вечерело и заметно похолодало. Все стали расходиться, потому что после двух дней тряски в поезде очень хотелось спать. Хотелось, но как?

Я оделся как в первую ночь в 214-ой, когда мы только что приехали, потому что, не смотря на лето, в необжитой комнате, действительно, становилось всё холоднее. На голую доску я постелил старенькое покрывало и лёг прямо на неё, покрывшись точно такой же подстилкой — ничего другого у меня не было. Тельняшка, рубашка, безрукавка и трико абсолютно не грели, и я подумал, что именно так, наверное, и спят бомжи. За всю ночь я не заснул более чем на 15 минут. Эффект был просто ошеломляющим.

— Чего только не переживёшь в этой общаге, — подумал я, — хорошо хоть, что сплю не под открытым небом.

Где-то часов в 6 утра я не выдержал и решил, что пора вставать. К нашим я стучать не решился, будучи не уверенным в том, что они тоже не спят. Так слонялся я по коридору, пытаясь согреться, пока в 7-30 не решил, что не плохо бы заскочить к кому-нибудь. Ближе всех была 210-ая, куда я и постучался. Дверь открыл бледный и опухший Султан, и мы с ним стали обсуждать всю мерзость сегодняшней ночи.

Где-то через час в коридоре показались остальные, мы завалились в 215-ую и стали завтракать. Выяснилось, что всем, кроме девчонок, сегодня спалось также как и мне. А девиц спасло их тёплое одеяло. Сблизив две кровати, они положили на него одеяло, легли рядышком и половиной этого одеяла накрылись, в результате чего обе оказались на одной кровати и вплотную друг к другу спокойненько проспали до утра. Только они одни выглядели сейчас бодрыми и выспавшимися.

Дождавшись открытия бельевой и камеры хранения, мы ринулись туда и получили, наконец, свои вещи и долгожданные матрацы. А немного позже, разобравшись со своими вещами и придав кроватям божеский вид, мы собрались погулять по городу. И в первую очередь пошли в ДЛТ (Дом Ленинградской Торговли). Там мы разбились на кучки, и Султан потащил меня в отдел фотоаппаратуры. Оказывается, он очень мечтал купить фотоаппарат, что он, в принципе, и сделал. Так в нашей группе появилась первая «мыльница». Вечером этого же дня, собравшись за ужином, Султан сделал первые снимки.

Теперь можно было нормально спать. Приятно чистое бельё согревало моё уставшее грязное тело, потому как в душ я ходить ещё не рисковал, а к родственникам намеревался съездить в ближайшие дни. Но всё равно спать было ужасно приятно, тем более мысль о том, что завтра мы поедем в Пушкин ещё более согревало меня.

Да, на следующий день мы поехали в Пушкин. Все кроме Лёши и Костика. Эти друзья, видно, так соскучились друг по другу, что им лучше было остаться вдвоём.

И вот мы снова в нашем родном метро «Автово». Как приятно было снова по нему ходить, и как приятно было осознавать то, что всё здесь такое знакомое, как будто ты никуда не уезжал.

Пушкин произвел на нас, как, впрочем, и всегда, потрясающее впечатление. День прошёл удачно, и мы остались довольны.

Теперь следовало подумать о том, ради чего мы приехали в Питер так рано. Я отозвал Ларису, и мы договорились завтра с утра подойти к комендантше…

— Здравствуйте, вы давно приехали? — встретила нас Наталья Андреевна.

— Три дня назад.

— Ну, как отдохнули?

— Нормально! Наталья Андреевна, у нас к вам дело. Можно вас на минуточку. Она вышла с нами в коридор и не успела сказать ни слова, как мы с Ларисой всучили ей «презент»: воблу, астраханские овощи и балык. Наташка, недолго думая, взяла себе всё и стала ждать, что мы потребуем взамен, так как её жизненный опыт подсказывал, что ничего просто так не дариться.

Мы сразу приступили к действию и, описав, как нам плохо, и выдумав для подтверждения ситуации несколько печальных историй, попросили себе по комнате. Комендантша сразу переменилась в лице и сказала, что не всё так просто. Комнат не хватало, но на будущее есть кое-какие перспективы. Она попросила нас подойти попозже через несколько дней, и мы, решив, что пробный камень брошен, вернулись к себе.

Так мы и продолжали жить вшестером, и временами я даже мечтал, чтобы наши никогда не приезжали. Скорее всего, это было из-за того, что я уже целую неделю жил один в 215-ой и был сам себе хозяин. Иногда человеку просто необходимо побыть одному, отдохнуть от суеты. Но я знал, что долгое одиночество — это не для меня. Поэтому когда наступил день приезда наших из Астрахани, я даже воспрянул духом.

Иринка уезжала как раз сегодня вечерним поездом, а пока днём пошла вместе с нами встречать толпу.

В назначенное время я, Лариса, Ирина, Султан, Костик и Лёша стояли на платформе Московского вокзала, к которой, судя по электротабло, должен был подойти астраханский поезд. Уже подошло время прибытия, а поезда всё не было, как вдруг по рупору добрая тётенька с радостью сообщила, что 259/260 задерживается на час. Хорошо, что было тепло, и нам не грозило обмерзание конечностей.

Через час мы собрались на том же месте, и опять эта добрая тётенька также радостно проорала, что поезд прибывает к совершенно к другой платформе. Чертыхнувшись, мы почти побежали, потому, как были на самом дальнем краю другой платформы. Мы успели как раз вовремя и добежали до нужного вагона как раз тогда, когда поезд полностью остановился.

Как приятно было видеть снова знакомые рожи. Я был у вагона, в котором ехал Владик и Рудик, Султан с Ларисой и Ириной пошли дальше, туда, где ехали Галя и Катя. Владик выпрыгнул из вагона с каким-то здоровенным мешком из-под картошки и сказал, что это — палас. Я взял что полегче, и мы пошли в метро. Добираться до общаги решили несколькими заходами.

Дождавшись возвращения наших, я жутко обрадовался, но в то же время огорчился, что сегодня буду спать уже не один. Сам не знаю почему, но вид моих соседей по комнате вызывал у меня лишь чувство раздражения.

— Что со мной? — думал я, — Вроде бы на возрастное не похоже — всё-таки, 20 лет уже. Но как же мне сейчас всё противно!

А в это время рядом с вагоном, в котором ехали наши девчонки, происходила потрясающая и захватывающая сцена, которая потом не раз будет вспоминаться и слагаться на все лады. А если короче, то:

идёт себе Катя с чемоданами по перрону, проходит мимо сестриц, те ей: «Здравствуй, Катя!», а та с гордо поднятой головой и чемоданами, даже не оборачиваясь, молча проходит мимо;

идёт себе она с чемоданами по перрону, видит стоящих рядом сестриц, кричит им: «Привет, Лариса! Привет, Ирина!», а те с гордо поднятой головой и без чемоданов, даже не оборачиваясь, продолжают стоять молча, как ни в чём не бывало.

По-моему просто замечательно! Но только с этих пор как Катя, так и Лариса, у которых не было настоящего повода для раздора, жёсткой хваткой ухватились каждая за свою версию и этим перед всеми оправдывали своё окончательное непримирение. Ситуация была настолько комичная, что сразу стала шуткой-хитом N 1.

Но, так или иначе, а Ларисе, Кате и, конечно же, Гале приходилось пока жить под одной крышей.

— А здесь всё, как и раньше, — мечтательно произнёс Владичка, когда они с Рудиком переступили порог 215-ой.

— Нечего рассиживаться, — сказал я, чувствуя, что моя необоснованная злость на них постепенно угасает, — Сейчас вам срочно нужно бежать в бельевую за матрацами. Мы специально договорились, чтобы вас там сегодня подождали и не закрывались…