Сталин. По ту сторону добра и зла - Александр Ушаков

...Бороться с ними трудно. Они уважаемы и занимают ответственные посты. Людей, осмеливающихся выступать против них, подвергают остракизму через своих приверженцев и ставленников во всех нужных местах, создают вокруг протестующих атмосферу презрения, а их принципиальную борьбу расценивают как склочничество.

Вокруг советских партийных пьес сознательно устраиваются заговоры молчания. На спектакли «Великая сила», «Хлеб наш насущный», «Обида», «Московский характер» эти знатоки не рекомендовали писать рецензии, а в газете слушались их «квалифицированные советы».

...Все эти космополиты-деляги не имеют любви к советскому «мужичьему» (Юзовский о Л. Леонове) искусству. У них нет национальной гордости, нет и идей, и принципов, ими руководит только стремление к личной карьере и к проведению европейско-американских взглядов о том, что советского искусства нет. Эти «тонкие» ценители страшно вредят, тормозят развитие искусства.

...Товарищ Сталин! Личных интересов я уже не имею. Мне — 50 лет. Жизнь прожита, даже мое богатырское здоровье больше не выдерживает той борьбы, которую я честно веду с врагами в искусстве всю свою сознательную жизнь. Лично я ничего не достигла, потому что меня хоть и считали везде талантливой, но отовсюду изгоняли за нетерпимый характер.

Иголкою копаю колодезь, но тем радостнее бывает, когда вдруг брызнет из него животворящая вода, если Ваше око направляется в ту сторону.

Пьесы Ромашова «Великая сила», Сурова — «Обида», Софоронова — «Московский характер», Леонова — «Ленушка» считаю достижением в драматургии, созданием новых путей в советском искусстве. За них боролась открыто, зная, что за мною стоит человек, в чистое ленинской учение которого я верую и исповедую всем сердцем и умом. Это и давало мне убеждение в моей правоте и силу в борьбе. Как я радуюсь, что не ошиблась!»

Как видим, написано на совесть! Прямо-таки крик израненной души! Вот только отнюдь не Бегичевской, а... Александра Александровича Фадеева и тусующейся вокруг него компании.

И дело было не только в художественных достоинствах пьес Сурова и Леонова, а в том, что все эти критики стояли в оппозиции к возглавляемому Фадеевым Союзу советских писателей. Фадеев прекрасно знал, что образовавшимся при ВТО объединением критиков Центральный Комитет интересовался еще в 1946 году. И уже тогда его члены стали задаваться в общем-то закономерным вопросом: почему из 29 критиков всего 6 русских, а все остальные евреи? Тогда их не тронули. А вот в 1949-м о них вспомнили, и в феврале Д.Т. Шепилов, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК, сообщил Маленкову о поведении на одном из собраний критика Я. Варшавского. И выходило так, что антипатриотическая группа критиков пыталась организационно оформиться (а возможно, и оформилась) на идейной платформе, глубоко враждебной советским порядкам и социалистической культуре. «Об особых сборищах антипатриотической группы в «Арагви», — сообщал в конце письма Шепилов, — я сообщил т. Абакумову».

В январе 1949 года ЦК направил в обкомы, крайкомы и ЦК союзных республик секретное письмо. Содержавшееся в нем постановление предупреждало местное руководство об открытии очередной «охоты на ведьм». Ну а о том, кто именно должен был стать этими самыми ведьмами, стране поведала «Правда», опубликовавшая 28 января статью под неброским заголовком «Об одной антипатриотической группе театральных критиков».

И началось! «Задачей этой кампании, — писал автор известной книги «Еврейский вопрос в эпоху Сталина», — было вытеснение представителей еврейской интеллигенции из всех пор советской жизни...»

Подготовивший немало провокаций в своей жизни Сталин знал, что делал. Из всего возможного он, с точностью ворошиловского стрелка, выбрал, наверное, самое уязвимое место советской жизни. Причем душил он не евреев, нет! И в одобренной им статье речь шла не о детях Сиона, а о... «группе театральных критиков», которые и являлись теми самыми «безродными космополитами», против которых разворачивалась борьба по всей стране.

Что и говорить, обвинение страшное! Особенно если учесть, что и сейчас девять из десяти человек вряд ли знают, что это такое. А тогда слово «космополит» значило то же самое, что враг народа. Только меньшего калибра. Потому этих самых «космополитов» не расстреливали и чаще всего даже не сажали, а подвергали публичным экзекуциям в форме осмеяния в печати и изгнания с насиженных рабочих мест. Били в основном евреев. И все же антисемитизм во всех его проявлениях, тайных и явных, не мог представлять собой в тех условиях нечто самодовлеющее. И уж, конечно, ни в коем случае не являлся первопричиной, а был скорее одним из классических признаков ужесточения тоталитарного режима.

Исходным же пунктом всего происходившего в советской империи в конце 1940-х годов был вызванный внешними («холодная война») и внутренними (борьба за власть) факторами очередной приступ сталинской паранойи.

Вот только паранойя ли это была? В Америке Михоэлс и Фефер встречались не только с Ч. Чаплиным, Т. Драйзером и А. Эйнштейном, но с такими сионистскими лидерами, как будущий президент Израиля X. Вайцман, руководитель Всемирного еврейского конгресса Н. Гольдман и глава масонской ложи «Сыны Сиона» С. Вайз.

Встретились они и с Д. Розенбергом, одним из лидеров еврейской благотворительной организации «Джойнт», где обсуждались вопросы создания еврейской автономии в Крыму. И как позже рассказывал Фарер, миллионер был предельно откровенен. «Крым, — сказал он, — интересует нас не только как евреев, но и как американцев, так как Крым — это Черное море, Балканы и Турция».

И как пишет С. Семанов в своей книге «Сталин: уроки жизни и деятельности», «сионисты» из ЕАК стали уже распределять места в будущем правительстве Крыма, и Михоэлс фигурировал у них как «наш президент»! «Из новейших публикаций, — констатирует Семанов, — стало очевидным, что ЕАК, и особенно его глава С. Михоэлс, стали в первые послевоенные годы играть роль нечто вроде государства в государстве.

Они требовали от местных властей, прежде всего на Украине и в Белоруссии, возвращения для вернувшихся из эвакуации евреев погибшего имущества или денежной выплаты вместо него, внеочередного предоставления жилья, устройства на работу и т.п. Это вызывало раздражение у граждан других национальностей, советские органы сообщали о том в Москву. А видный деятель ЕАК И. Фарер был штатным (и давним) агентом НКВД, его «вел» комиссар госбезопасности (генерал) Райхман, а по вопросу создания еврейской республики в Крыму принимал на конспиративной квартире в Москве сам Берия».

Помимо американо-сионистских заговоров, которые повсюду мерещились вождю, была, конечно, и еще одна куда более глубинная причина гонения на евреев, свойственная практически всем революциям, которые по мере своего завершения начинали преследовать инородцев. Да, в разгар любой практически революции участие в ней огромного числа «инородцев» всегда считалось закономерно неизбежным явлением. Но как только начинался откат, как их, зачастую очень много сделавших для революции, начинали вытеснять из общественной жизни представители основного населения страны.

И если взглянуть на составленную известным российским историком В.В. Кожиновым таблицу уменьшения доли евреев на наивысшем уровне власти Политбюро, то можно увидеть, что к концу 1921 года евреи составляли в нем две трети, в 1923-м — две пятых, в начале 1926-го — менее одной трети, а затем доля их участия и вовсе упала до одной десятой.

Что же касается самого Сталина, то очень многие и по сей день считают его ярко выраженным антисемитом. Правда, в то же время почему-то забывают, что при всей своей возможной нелюбви к евреям (а почему, собственно, он их должен был любить?) Сталин был руководителем огромного государства и в первую очередь заботился об интересах этого самого государства. И будь он на самом деле врожденным антисемитом, то, придя к власти, не замедлил бы устроить в партии и стране тот самый «еврейский погром», о котором мечтал на заре своей революционной юности.

Вряд ли просидел бы на самой вершине власти Лазарь Каганович, да и имевшие еврейских родственников Молотов, Маленков, Ворошилов, Хрущев и Андреев удержались бы в своих золоченых креслах. Незавидная участь ждала бы и Берию, чья мать тоже была еврейкой. Ну и, конечно, Сталин не допустил бы, чтобы его дочь путалась сначала с Каплером, а потом вышла замуж за еврея Морозова. Вряд ли бы подпустил он к ней и занимавшихся ее образованием профессоров-евреев И.С. Звавича, Л.И. Зубка и А.С. Ерусалимского. А те же Полина Жемчужина и жена Ворошилова Екатерина (в девичестве Голда Давидовна Горбман)? Первую Сталин только попугал, вторую же не тронул вообще, хотя она была не только еврейкой, но и женой «английского шпиона».

Играла свою роль и западная пропаганда, и стоило только Сталину заменить на посту министра иностранных дел еврея Литвинова (Валаха), как сразу же последовали обвинения в антисемитизме. Ну а то, что сам Литвинов был уже не нужен вождю, никому в голову почему-то не приходило. Да и как должен был поступить в те суровые годы Сталин? Оставить на посту министра иностранных дел раздражавшего Гитлера еврея и мучиться с ним?