Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обвинитель: Г-н свидетель, теперь сообщите, что вам известно о незаконных опытах над людьми, проводившихся немецкими врачами. Я прощу дать показания по этому вопросу возможно короче, так как эти вопросы достаточно исследовались в ходе судебного процесса.
Шрайбер: Мне по служебной линии стали известны некоторые события. В 1943 году, мне кажется, что это было в октябре, мы в Военно-медицинской академии проводили научную сессию с участием квалифицированных сил медицины, так называемых врачей-консультантов из-секции бактериологии, в состав которой входило около 30 человек. Оберштурмбанфюрер СС доктор Динг сделал доклад об испытании вакцин для прививки сыпного тифа. Доктор Динг заявил, что он делал заключенным в концентрационном лагере Бухенвальд различные прививки против сыпного тифа и что затем, спустя некоторое время — я не помню, сколько прошло времени — он заразил этих людей сыпнотифозными вшами, таким образом искусственно заразил их тифом и затем, в зависимости от того, заболевали эти люди или нет, он делал заключения о качестве вакцины. Имели место также и смертные случаи, так как испытывали вакцины различного качества.
Обвинитель: Какую научную ценность представляли опыты этого доктора Динга?
Шрайбер: Насколько я знаю, они не представляли никакой научной ценности, так как мы в ходе войны в этой области получили достаточный опыт. Мы достаточно хорошо знали наши вакцины для прививок и в таких испытаниях совершенно не нуждались. Целый ряд вакцин, которые проверял доктор Динг, вообще не применялись в армии и от их применения давно отказались.
Другой случай, о котором я узнал по служебной линии, состоял в следующем. Группёнфюрер СС профессор Гебгардт, который был талантливым хирургом, производил операции черепа русским военнопленным и затем через некоторый промежуток времени умерщвлял лиц, подвергшихся операции, для того, чтобы иметь возможность устанавливать патологические изменения, деформацию костей после операции в результате трепанации черепа.
В-третьих, я здесь, в Нюрнберге, участвовал в научной сессии, которая была организована командованием ВВС.
Обвинитель: Когда это было?
Шрайбер: Эта сессия состоялась в 1943 году. Я не могу точно оказать, когда именно она была. Мне кажется, осенью 1943 года, однако возможно, и летом.
На этой сессии, которая проводилась здесь, в гостинице около вокзала, два врача — доктор Кремер и профессор Гольцленер, директор физиологического института Кильского университета, делали доклады об опытах, которые они проводили по поручению командования вооруженных сил в Дахау над заключенными концентрационного лагеря. Эти опыты имели целью получение данных для изготовления нового защитного костюма для летчиков, совершавших полеты над Ламаншем.
Над Ламаншем целый ряд немецких летчиков был сбит. Они попадали в море и через короткий промежуток времени умирали в холодной воде до того, как спасательный гидросамолет успевал взять их на борт. Таким образом, тогда хотели создать защитный костюм, который в какой-либо форме оказывал бы изолирующее действие, представляющее защиту для тела от холода. Для этой цели лиц, которые были избраны для опытов, помещали в холодную воду различной температуры — 0 градусов, 3—4, 5 градусов холода — точно я теперь не помню — и путем измерения температуры устанавливали, каким образом, в какое время человеческое тело теряет тепло и где кончается граница жизни и наступает смерть в результате замерзания. Кроме того, лиц, подвергавшихся опытам, испытывали в различных костюмах, в обычных, которые были приняты в то время, а также и в других.
Я вспоминаю особый костюм, в котором образовывалась пена: между костюмом и кожей возникал слой пены, то есть неподвижный слой воздуха, который, как известно, имеет сильное изолирующее действие. С помощью такого костюма можно было на довольно большой промежуток времени отсрочить наступление смерти. Естественно, что во время этих опытов, при проведении которых применялся наркоз, целый ряд лиц, подвергшихся опытам, умирали.
Обвинитель: Скажите, какое отношение к проведению этих опытов в Дахау имел подсудимый Геринг?
Шрайбер: Штабсартц Крамер в начале своего доклада заявил, что рейхсмаршал Геринг отдал распоряжение о проведении этих опытов, а рейхсфюрер СС Гиммлер любезно предоставил людей для этих опытов.
Обвинитель: Вы сами допускаете такую возможность, чтобы подобные опыты могли проводиться без ведома подсудимого Геринга?
Шрайбер: Нет, этого я не могу себе представить.
Обвинитель: Г-н председатель, у меня к свидетелю нет больше вопросов?
(К микрофону подходит защитник Латернзер.)
Латернзер: Господин свидетель, вы находились в русском лагере для военнопленных?
Шрайбер: Да.
Латернзер: Где?
Шрайбер: В районе Москвы.
Латернзер: Вы занимаете какую-либо должность в этом лагере военнопленных?
Шрайбер: Нет, у меня нет никакой должности в лагере военнопленных.
Латернзер: При каких обстоятельствах вы написали свое заявление от 10 апреля? Вы сами, по собственной инициативе написали его или вас попросили, чтобы вы его написали?
Шрайбер: Я по собственной инициативе написал это заявление, а именно, я уже в то время, когда я здесь, в Нюрнберге, слушал доклад Крамера и профессора Гольцленера, был глубоко потрясен теми извращениями, жертвой которых, очевидно, пала часть немецких врачей. Вследствие этого я уже тогда говорил об этом генерал-полковнику медицинской службы Хандлозеру, начальнику военно-санитарной инспекции, который, между прочим, разделял мое мнение, и, когда теперь во все большем масштабе в газетах стали опубликовывать подобного рода вещи, я считал своим долгом (я ссылаюсь на то, что я говорил ранее) в интересах будущего и авторитета врачей, а также нашего будущего поколения раз и навсегда покончить с такими действиями.
Латернзер: Что вы знали об этих действиях?
Шрайбер: То, о чем я раньше говорил.
Латернзер: Нет, я имею в виду информацию в лагере военнопленных?
Шрайбер: Из газет, которые мы там получали.
Латернзер: Да, но к какому выводу вы пришли на основании материалов этих газет?
Шрайбер: Я пришел к тому выводу, что врачи...
Латернзер: Одну минуточку, г-н свидетель. У вас имеется перед собой записка?
Шрайбер: Да.
Латернзер: Что написано в этой записке?
Шрайбер: (показывая записку, читает) «Вы можете говорить быстрее» (В зале смех).[59]
ДОПРОС б. ФЕЛЬДМАРШАЛА ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ МИЛЬХА[Из стенограммы заседания Международного Военного Трибунала от 11 марта 1946 г.]
Джексон[60]: Вы занимали очень высокий пост в германских военно-воздушных силах?
Мильх: Я был генеральным инспектором.
Джексон: И часто на совещаниях представляли Геринга?
Мильх: Я очень редко представлял его.
Джексон: Вы отрицаете, что вы часто посещали совещания от имени Геринга?
Мильх: Нет, этого я не отрицаю, я лишь заявляю, что на части этих совещаний я присутствовал по занимаемой мной должности, а не как представитель Геринга. Посещать совещания от имени Геринга мне приходилось редко, поскольку в большинстве случаев он присутствовал лично.
Джексон: Вы принимали очень активное участие в строительстве военно-воздушных сил, не так ли?
Мильх: Так точно.
Джексон: И в 1941 году вы были награждены за это гитлеровским правительством, не так ли?
Мильх: В 1941 году нет. Мне кажется, что вы, г-н Главный обвинитель, имеете в виду 1940 год.
Джексон: 1940 год, возможно, я ошибся.
Мильх: Вы имеете в виду производство меня в фельдмаршалы, так?
Джексон: Когда вы были произведены в фельдмаршалы?
Мильх: 19 июля 1940 г.
Джексон: Не получали ли вы каких-нибудь подарков от гитлеровского правительства в знак признания ваших заслуг?
Мильх: В 1942 году ко дню моего пятидесятилетия я получил награду от правительства.
Джексон: И эта награда была сделана в денежной форме?
Мильх: Это было денежное вознаграждение. На эти деньги я смог купить себе имение.
Джексон: Сколько оно составляло?
Мильх: Это вознаграждение составляло 250 тысяч марок.
Джексон: Итак, вы пришли сюда показать, насколько я понял ваше показание, что режим, составной частью которого вы были, вверг Германию в войну, к которой она совершенно не была подготовлена. Правильно я вас понял?
Мильх: Это правильно в следующем отношении. В 1939 году Германия вступила в войну, к которой ее военно-воздушные силы не были достаточно подготовлены.
Джексон: Известно ли вам о каком-либо случае, когда кто-нибудь из этих обвиняемых, сидящих сейчас на скамье подсудимых, публично высказывался против войны?
Мильх: Я не могу вспомнить, чтобы эти высказывания делались публично, но, мне кажется, что для всех сидящих на скамье подсудимых — война являлась большой неожиданностью.
![Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин](/templates/ReadBooks/images/no-cover.jpg)
![Запрещенная история - Дуглас Кеньона](https://cdn.chitatknigi.com/s20/2/0/2/9/8/9/202989.jpg)
![Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе](https://cdn.chitatknigi.com/s20/2/0/2/9/1/4/202914.jpg)
![Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.) - Елена Данченко](https://cdn.chitatknigi.com/s20/2/0/6/9/3/8/206938.jpg)
![Тайны дома Романовых. Браки с немецкими династиями в XVIII – начале XX вв. - Вольдемар Балязин](https://cdn.chitatknigi.com/s20/2/0/5/7/3/4/205734.jpg)
![ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ (В двух томах. Под общей редакцией С.ДСказкина). Том 1 - Сергей Сказкин](/templates/ReadBooks/images/no-cover.jpg)