Зимовье зверей - Константин Арбенин

2002

На третьем римском

Где воевал, браток? — На Третьем Римском.Пугал врага несмелым животом.Чем награждён? — Бетонным обелиском —Одним на всех, с одним на всех крестом.

А чем был сыт? — Как испокон:на завтрак водка и яйцо,А на обед сухим пайкомещё не вдовье письмецо.На ужин — девять встречных граммДа на десерт аршин земли…И вот несут к иным мирамсовсем иные кораблименя…Встречайте.

В каком полку служил? — В Троянском Конном.Тянул ремни дубового коня.Чему молился? — Только не иконам,Другие боги берегли меня.

А чем был жив? — Да, как всегда,жил-выживал своим умом.А чем ещё? — Так, ерунда —её заученным письмом,Коротким отдыхом в тепле,Последним проблеском в дали…И вот несут к иной землесовсем иные кораблименя…Встречайте.

А где взял языка? — Под Вавилоном.Он брал меня, да, видно, он добрей.А кем был предан? — Целым легиономСвоих же генералов и царей.

А чем был рад? — Да хоть бы тем,что всё закончится само,Что в гимнастёрке есть отдел,где я храню её письмо,И тем, что смерть не лезет зря,А чётко ждёт команды «Пли!»…И вот несут к иным царямСовсем иные кораблименя…Встречайте.

Где похоронен? — Под Великою стеною,В саду надгробий, в братских закромах.Шрапнель горланит марши надо мною,И машет шапкой новый мономах.

О чём жалел? — По мелочам:о том, что вечность недолга,О том, что ноет по ночамдуша сильнее, чем нога,О том, что миру без войныНе обойтись, как ни скули,И что несут в чужие снысовсем чужие кораблименя…Прощайте.

2000

Шишки (2005)

На меня смотрит завтра

1Я вышел из детства внезапно — как вынырнул, как обернулся.Нащупал за пазухой лёд, бросил кости и кончил надеяться.Из вышедших раньше меня до сих пор ни один не вернулся,И некому мне объяснить, для чего же я вышел из детства.

Но утро приносит мне почту, а значит, отныне я будуНе справа, не слева, а просто немного восточнее запада.В разломах культуры, где культом является Маленький Вуду,Я буду дырой среди звезд, распыленных из пульверизатора.

Я мог бы цепляться за корни,но корни мои наверху —На меня смотрит Завтра.На меня смотрит Завтра —И требует автора.

2Я вышел из моды сознательно — не нарушая запрета.Другие смотрели мне вслед, но никто повторить не отважился.Я вышел оттуда другим, как католик из стен минарета,А кто-то кричал мне вослед, будто в моду нельзя войти дважды.

Я мог бы спуститься со сцены улиткой в суфлерскую будку,В нечистое небо кулис, где кристалл воплощается в запонку,Где спелый тростник, достигая вершин, превращается в пудру,Минуя заведомо главную стадию — стадию сахара.

Такую игру в «мутаборы»я давеча видел в гробу —На меня смотрит Завтра.На меня смотрит Завтра —И ищет соавтора.

3Я был бы отличником жизни, когда бы не стал хорошистом,Когда бы не вышел из пены героев сухим и неузнанным.И там, где реальность становится бежевой, теплой, пушистой,Меня вызывают к доске беспристрастные кровные музы…

Еще одна ночь протекла в ожидании зрелого чуда,В попытке себя воссоздать из заведомо дохлого атома.Но утро приносит мне почту, а значит, я тоже оттуда —Я просто морщинка в улыбке Печального Импровизатора.

Я вышел из детства, а значит,остался у детства в долгу —

На меня смотрит ЗавтраЧерез двойное окно,На меня смотрит ЗавтраЧерез чужие глаза.На меня смотрит Завтра —И мне уже не всё равно,На меня смотрит Завтра —Мне ему не отказать.

Это больше азарта,Это — как хлеб и вино.На меня смотрит Завтра,Это — как песни в бреду.На меня смотрит Завтра —Мы уже с ним заодно.И над выжженным замкомВосходит у всех на виду

Черно-белая радуга.

2002

Зверобои и следопыты,Ваши подвиги не забыты:Кочуют по русской прерииМогикане от пионерии,И вписаться в процесс норовятПоследние из октябрят.

2004

Макросхема

Памяти Кира Булычёва

Сквозь белые рожицы холодов,Сквозь мерзлые кратеры стадионовЯ слышу, как в крошеве проводовХвостами сшибаются радиоволны.

Уже доля каждого сочтена,И выжившим велено отсыпаться.Самая первая седина.Появилась, когда тебе стало за двадцать.

Алые рваные парусаНовенькой солнечной батареиНавряд ли способны на чудеса,Они никогда тебя не обогреют.

Моих же уже никому не отнять —Из утлой фанеры, из кровельной жести,Они пережили почти тридцать пятьОгромных космических путешествий.

Сквозь нынешний день, не лишенный надежды,И завтрашний выглядит необозримым.Но небо уже самолетов не держит,Но небо уже наливается дымом.

Встречено разное на пути —От полного краха до полной победы.Но того, что хотелось бы вновь обрести,Нет даже в туманности Андромеды.

Мы, будто бы дети проторенных трасс,Привыкли в беде апеллировать к взрослым,Но взрослые снова, в двухтысячный разСбежали от нас через тернии к звёздам.

Вкушающий завтраки в белых одеждах,Ты к ужину выйдешь в темно-зеленом.Но небо уже самолетов не держит,Оно уже стало, как море, соленым.

Я спрячу свой мозг страусом эмуВ песок этой белой больничной палаты.Прими меня, Космос, в свою макросхемуХоть самой ничтожной, бессмысленной платой!

………………………..Светилам и спутникам их невдомёк,Когда мы состаримся — до или после.Корабли, залетевшие на огонек,Мы в этом будущем — только лишь гости.

Уставшему телу — немного вина,Чуть-чуть тишины обесточенным нервам…Последняя лунная сединаУравняла хребты твои в двадцать первом.

А утром в мерцающий иллюминаторЯ выгляну — и ничего не увижу.Ведь небу уже самолетов не надо,Ведь небо уже не становится ближе.

2003

Я обрастаю

Я обрастаю вещами,Словами, делами, привычками,Невыполненными обещаниями,Невстреченными электричками.

Внутри меня пейзажи —Цветные, широкоэкранные.Снаружи — все вроде бы зажило:И взорванности, и раны.

Я обрастаю цинизмом —Изнанкой побитой романтики.На память мою нанизаныРасставаний липкие фантики.

Внутри меня — замерли рекиИ тучи стоят, не движутся.Просвечивает прорехамиМоя записная книжица.

И реки эти мне не переплыть,Покуда не выброшен за борт балласт.Но моя путеводная водная нитьМеня никому никогда не отдаст.

Я обрастаю деталями,Прозаическими подробностями…А помнишь, как мы летали с тобойНад самыми жадными пропастями?

Как демоны, зло шушукаясь,Наполнить скорее хотелиПотерь наших ткань парашютнуюГорбинами приобретений?

Как даже в воздушных ямах намБывало безудержно весело,И как, несмотря на изъяны, мыСохраняли в себе равновесие.

Как замыслы были отчаянны,И песни были не спеты…Но я обрастаю вещами,Что капают грузилом в Лету.

И Лету эту мне не переплыть,Покуда не выброшен за борт балласт.Но моя путеводная водная нитьМеня никому никогда не отдаст.

Я обрастаю вещами —Замками покинутой молодости,Пространными примечаниямиК никем не написанной повести.

Внутри меня — миллионыГалактик, которых не было.Глаза мои — хамелеоны,Настроенные на небо.

2003