Москва и Московия - Сергей Александрович Калашников

– То есть работники тебе дороже денег? – воскликнул кто-то из казачьей старшины.

– Золото заработать можно, украсть, отобрать, наконец. А каждого человека и выучить требуется, и к делу приставить так, чтобы оно ему радость приносило. Так что не в деньгах счастье, атаман, а в их количестве, – поспешил я разрядить обстановку шуточкой из своего времени.

Шутка не сработала – присутствующие подзависли. Только Пётр хохотнул и вернул разговор в деловое русло:

– Рельсы твои деревянные где? Знаю, что напилила.

– Сложены на Оке у впадения в неё Угры.

– Нагадала-таки по своим картам, – хмыкнул государь, отыскав нужное место. – Продай их мне вместе с тележками, что в Туле остались. Станем строить волок для грузов мимо Днепровских порогов.

Дальше царь принялся раздавать распоряжения, адресуясь уже к людям значительным и облечённым нешуточной властью; мысль о том, чтобы взять Крым в клещи буквально сквозила в каждом его указании. Мне вообще-то по фигу, любит он царевну или не любит, потому что действует сейчас явно очень взвешенно с политической точки зрения, то есть примерно в том ключе, который, как мне кажется, я уловил в телодвижениях нынешнего канцлера Василия Голицына. Туркам-то снова тревожно из-за угрозы Крыму, да ещё и самому Крыму становится тошненько. В то время как по здешним малым рекам встают городки, при которых устраиваются землепашцы.

Одно только сомнение меня гложет – крепостное право. Если отбросить второстепенные факторы, то оно закреплено в Соборном уложении, принятом при хвалёном Алексее Михайловиче, тем, что срок сыска и возврата беглых крестьян стал неограниченным. То есть даже пресловутое «с Дона выдачи нет» нынче официально не работает. Отсюда вопрос: откуда во вновь осваиваемых землях появятся землепашцы?

Так-то, по ныне устоявшемуся обычаю, их пригонит новый землевладелец – дворянин, которому царь пожалует надел за службу. Или в уплату за службу. Но тут же рядом обитают казаки, которые в большинстве своём беглые, несогласные возвращаться к барину, вооружённые и организованные. С другой стороны, слыхивал я, будто отслужившие солдатчину в крепостные не возвращались. Да и, бывало, те же крестьяне, добровольно вступившие в ополчение, тоже освобождались из крепости.

Как же всё сложно! С одной стороны, против освобождения крепостных будут очень сильно и деятельно возражать практически все военачальники и чиновники, они же с этого и кормятся. С другой, этот вид принуждения заметно тормозит и освоение территорий, и развитие производств. Недаром Демидов пригонял на Урал целые деревни с Черниговщины, заставляя бывших земледельцев становиться рабочими. Крепостными рабочими. Превосходная заявка на сохранение промышленного отставания в течение не менее чем века. Да и растопка для разжигания бунтов на почве местных злоупотреблений просто отменная.

Эти мыслишки мы и гоняли с Софи в наших одних на двоих мозгах, сидя в сторонке и слушая, как большие дяди занимаются перспективным планированием по пожинанию плодов стремительной победы. Как говорится, у них своя свадьба, а у нас – своя. Линию Смоленск – Очаков у нас только что оттяпали вместе с приготовленными для волока лиственничными рельсами. Нужно не зевнуть с маршрутом Тула – Азов.

Глава 13. Бойцы

Так уж вышло, что взятие Азова заняло немного времени. Ещё даже май месяц не закончился, а дело сделано. С верховьев Дона подоспел «Пескарь», ведомый лично знакомой с государем Фёклой. Её задача – осмотреть и тщательно положить на карту Северский Донец. Для меня это перспективное место добычи коксующегося угля – будущий Донецкий угольный бассейн.

Сами же мы поспешно направили нос нашего «Леща» на север, торопясь освоить реку Чусовую с её пресловутыми бойцами. Вверх по Дону прошли без приключений, а вот в месте перехода в Шат задержались. Уровень воды заметно понизился, отчего уже в русле Дона сделалось мелко. Зато плотники из Мурома, пришедшие на водопромывочной барже, укладывали рельсы и шпалы, которые мы спервоначалу до места не довезли, потому что в тот момент была открыта «мокрая» дорога.

Эта баржа слегка углубила русло Шата до Иванова озера, а уж от него как раз сейчас заканчивали прокладывать несколько вёрст сухого волока к тому участку Дона, где оставалось достаточно глубины – немного глубже, чем по колено. Пришлось подождать полтора дня, пока завершили строительство, а потом нас весело и непринуждённо перекатили на тележках обратно в бассейн Оки. Так вот и вышло, что не досталось государю ни лиственничных рельсов, ни тележек. Без них, используемых на этом перевозе, Азов окажется отрезанным от снабжения по реке. Надеюсь, это обстоятельство извинит мою неисполнительность.

Из Оки в Волгу, из Волги в Каму, вверх по течению мимо устья реки Белой – и вот она, Чусовая. Длинное вышло путешествие, позволяющее сполна оценить обширность просторов и протяжённость путей, по ним ведущих. Поначалу дорога была приятной: плавное течение, широкая гладь воды, да и погода летняя радовала теплом – у нас уже июнь за середину перевалил.

Прошли немного и добрались до населённого пункта – деревянной крепостицы с башнями по углам, из-за стен которой видна маковка деревянной церкви. Пристали к берегу, чем привлекли к себе внимание местных жителей. Стража подошла без враждебности, но с расспросами: кто такие, куда направляемся? Препятствий чинить или мзды испрашивать даже не подумали, визит сюда получился кратким и бесцельным.

Зато вскорости достигли мы ещё одного городка, очень похожего на предыдущий. Тут даже с берега нам помахали, приглашая пристать. Называется это поселение Верхнечусовские Городки и живёт здесь – ни за что не угадаете! – Строганов. Не прямо сейчас живёт, а вообще, в принципе. В настоящий момент он находится в Москве, где тоже имеет дом. А тут у него сидит приказчик и ведает делами. Дел этих много, поскольку все земли окрест принадлежат всё тому же Григорию Дмитриевичу, причём вместе с тремя десятками деревень. Маленькая такая страна в полной личной собственности. Предыдущий встреченный нами городок тоже принадлежит всё тому же Строганову и называется Нижнечусовским.

– Проводника, говоришь, вверх по Чусовой? – со смешинкой во взоре посмотрел на нас с Софи приказчик. – А у меня насчёт тебя от хозяина наказ: иначе как с сопровождением из двух десятков оружных дальше не пущать. Это по Волге или Каме ты на своей лодке ни для кого не доступна, а тут, в верховьях на перекатах да в извилинах лихие люди обязательно поинтересуются, что везёшь да сколь оно стоит. И башкиры немирные могут повстречаться, и киргиз-кайсаки. Да и беглые, что в разбойничьи ватаги сбились. Так вот, оружные людишки есть у меня, но в