Камешек в небе. Звезды как пыль - Айзек Азимов

— Твое имя, землянин-женщина?

Термин сам по себе достаточно оскорбительный, а тон, каким он был произнесен, выказывал крайнее недовольство.

— Пола Шент, сэр, — шепотом ответила она.

— Твои бумаги!

Она сунула руку в маленький карман белого халата и вытащила розовый бумажник.

Он взял его, открыл при свете карманного фонарика и внимательно изучил содержимое. Потом швырнул его ей назад. Бумажник упал на пол, Пола быстро наклонилась, чтобы подобрать его.

— Стоять, — нетерпеливо приказал офицер и отшвырнул ногой бумажник с такой силой, что тот оказался вне пределов ее досягаемости. Пола, побелев, едва успела отдернуть пальцы.

Алварден нахмурился и решил, что настало время вмешаться. Он сказал:

— Ну-ка, послушайте.

Лейтенант мгновенно повернулся к нему, сжав губы.

— Ты что-то сказал, землянин?

Пола тут же очутилась между ними.

— Прошу вас, сэр, этот человек не имеет отношения к тому, что случилось сегодня. Я никогда его раньше не видела…

Лейтенант оттолкнул ее.

— Я спросил: ты что-то сказал, землянин?

Алварден окинул его долгим холодным взглядом.

— Я сказал: ну-ка, послушайте. Я говорю, что мне не нравится, как вы обращаетесь с женщиной, и я собираюсь улучшить ваши манеры.

Он был настолько рассержен, что даже не подумал внести ясность, касающуюся места его проживания.

Лейтенант Клауди улыбнулся, но его улыбка отнюдь не являлась признаком хорошего настроения.

— А где воспитывался ты, землянин? Ты разве не знаешь, что, обращаясь к человеку, надо добавлять слово «сэр»? Ты не знаешь, где твое место? Что ж, прошло уже достаточно времени с тех пор, как представилась возможность научить одного здорового землянина. Как это там…

И в мгновение ока, подобно вспышке молнии, его раскрытая ладонь оказалась у лица Алвардена. Раз-два, раз-два… Алварден в изумлении отступил, потом ощутил настоящий рев в ушах. Он перехватил руку противника и увидел, как лицо его перекосилось в крайнем недоумении…

Легко сработали мускулы его плеч…

Лейтенант с грохотом растянулся на мостовой. Стеклянный шар выпал из его рук и разлетелся на множество осколков. Он все еще лежал, когда Алварден, ужасающе улыбаясь, проговорил:

— Ну, что, еще какой-нибудь подонок собирается поиграть на моем лице?

Сержант поднял невротический хлыст, контакт замкнулся, и тускло-фиолетовая вспышка опоясала тело Алвардена.

Каждый его мускул окаменел от непереносимой боли, и он мгновенно опустился на колени. Потом все его тело парализовалось, и он потерял сознание.

Когда Алварден выплыл из окатывающей его дымки, первое, что он ощутил, было холодное прикосновение ко лбу. Он попытался открыть глаза и обнаружил, что веки его открываются с большим трудом. Он позволил им оставаться закрытыми и серией медленных коротких движений поднес ладонь к лицу.

Мягкое сырое полотенце, придерживаемое на его лбу маленькой рукой…

Борясь с надвигающимся туманом, он все же заставил себя открыть один глаз.

— Пола, — сказал он.

Послышался легкий радостный вскрик.

— Да. Как вы себя чувствуете?

— Так, как будто я был мертвым, — хрипло ответил он, — но при этом не потерял способности чувствовать боль… Что случилось?

— Нас привезли на военную базу. Здесь был полковник. Вас обыскали… и я не знаю, что они собирались делать, но… мистер Алварден, вам не нужно было бить лейтенанта. Я думаю, что вы сломали ему руку.

Слабая улыбка исказила лицо Алвардена.

— Хорошо. Жаль, что не шею.

— Но нападение на имперского офицера… это же самая большая провинность. — Голос ее перешел на полный ужаса шепот.

— Действительно? Ладно, посмотрим.

— Ш-ш-ш… Они идут опять.

Алварден закрыл глаза и расслабился. Крик Полы отдался в его ушах лишь слабой и отдаленной тенью, и когда он почувствовал укол гипотермического шприца, то не мог заставить свои мускулы шевельнуться.

А потом его сосуды и нервы погрузились в благословенную волну спокойствия. Никакой боли. Судороги покинули его руку, напряжение — спину, и он смог сесть. Он быстро разлепил веки и окончательно выпрямился.

Полковник задумчиво изучал его. Пола тоже внимательно смотрела на него.

Полковник сказал:

— Итак, доктор Алварден, вы пережили в этот вечер неприятное недоразумение.

Доктор Алварден… Пола поняла, как мало она о нем знала, не знала даже, чем он занимается… Она никогда не ощущала ничего подобного.

Алварден издал короткий смешок.

— Неприятное, говорите. Я думаю, что весьма неприятное.

— Вы сломали руку имперскому офицеру при исполнении им служебных обязанностей.

— Офицер первым меня ударил. В его обязанности не может входить нанесение оскорблений, как моральных, так и физических. Поступая так, он посягнул на честь офицера и джентльмена. Как свободный гражданин Империи я имею право подвергать подобного, с позволения сказать, кавалера соответствующему лечению.

Полковник хмыкнул и не знал, казалось, что ответить. Пола смотрела на них обоих огромными непонимающими глазами.

Наконец, полковник мягко проговорил:

— Мне не следует объяснять, что сам я считаю случившееся самым досадным недоразумением. Нанесение телесных повреждений явно имело место с обеих сторон. Лучше всего забыть об этом.

— Забыть? Я так не считаю. Я был гостем во дворце Прокуратора, и его может заинтересовать то, как гарнизон исполняет приказы на Земле.

— Но, доктор Алварден, я заверяю вас, вы получите публичное извинение…

— К чему это? Что вы намерены делать с мисс Шент?

— Что предложили бы вы?

— Мгновенно освободить ее, вернуть ей бумаги и извиниться перед ней — прямо сейчас.

Полковник покраснел, потом с усилием проговорил:

— Конечно. — Он повернулся к Поле. — Если молодая леди согласна принять мои самые глубокие извинения…

Темные стены гарнизона остались за ними. Спустя десять молчаливых минут, проведенных в такси, они стояли в пустынной темной комнате Института. Было за полночь.

Пола сказала:

— Не думайте, чтобы я все вполне понимала. Вы должно быть очень важная персона. С моей стороны кажется глупым не знать вашего имени. Я даже не представляла себе, чтобы Внешние могли так обращаться с землянином.

Алварден почувствовал странное облегчение при мысли о том, что наступает конец непониманию.

— Я не землянин, Пола, я археолог с сектора Сириуса.

Она быстро повернулась к нему, и лицо ее казалось при свете луны белым. Она заговорила.

— Значит, вы ударили солдата только потому, что знали, что находитесь в безопасности. А я думала… мне следовало знать.