Прокурор разбивает яйцо - Эрл Гарднер

— Конечно, мы рисковали, — согласился Селби. — Но с политической точки зрения мы были бы дохлыми воронами, если бы не сделали что-либо подобное. Теперь, Рекс, ты можешь представить себе всю картину в целом.

— У нас есть еще только фрагменты картины, к тому же их еще слишком мало.

— Это плохо, — промолвил Селби. — Карр использовал Моану и в то же время заставлял ее платить за это. Он вытащил ее из неприятностей, но этот хитрый дьявол умен и собирается убить одним выстрелом двух зайцев.

Селби на мгновение задумался, потом продолжал:

— Думаю, Моана сама влезла в неприятности. Видимо, она пришла к Карру, а Карр почувствовал возможность использовать эту ситуацию в своих целях. В лице Моаны Леннокс он получил в качестве подопечной молодую женщину из хорошей семьи, чьи слова в данном деле прозвучат…

Стук в дверь прервал его.

— Да! — крикнул Брэндон.

— К вам Гораций Леннокс с сестрой, — сообщил дежурный. — Он говорит, что пришел по важному делу и хочет видеть вас.

— Еще бы не важное, — заметил Селби. — Рекс, похоже, они собираются расстроить наши планы.

Брэндон кивнул.

— Впустите их, — разрешил шериф. — И проследите, чтобы нам никто не мешал.

Дежурный кивнул, скрылся за дверью кабинета шерифа, и тут же вошли Гораций и Моана.

— Я не хочу тратить времени на вступление, — начал Гораций, едва за ними закрылась дверь. — Сестра рассказала мне одну историю, и как только я ее выслушал, то понял, что все это она должна повторить вам. Я с трудом притащил ее сюда и предупреждаю, что никто из членов семьи не знает о нашем визите и об этой ее истории.

— Мы как раз тоже размышляли над ней, — усмехнулся Брэндон. — Садитесь и рассказывайте. Они уселись.

— Давай, Моана, — приободрил сестру Гораций. Она испуганными зелеными глазами смотрела на него.

Слез в глазах не было. Она совсем не походила на ту Моану, которая кричала в ночь кражи. Сейчас девушка сидела здесь потому, что у нее не было иного выхода.

— Давай, начинай же наконец, Моана, — настаивал Гораций.

— Есть только одна причина, по которой я решила рассказать. Это… это…

— Понимаю, — нетерпеливо перебил Брэндон, вглядываясь в ее лицо.

— Я ходила к Карру. Я хотела, чтобы он защитил меня. Теперь он ждет, что я выручу его.

— О чем вы консультировались с ним? Что заставило обратиться к нему?

— Моана, сообщи этим джентльменам все, о чем поставила в известность меня.

— Я не уверена, знают ли что-нибудь джентльмены о прошлом нашей семьи. Мать из чувства порядочности сделала культ. Не уверена, что это так уж хорошо. Случилось, что я не хотела, чтобы мама знала об одной вещи. Это произошло в июле, когда Дарвин Джером и я должны были пожениться. Я знала, мама не одобряет этот брак, и решила уехать с Дарвиным, чтобы выйти за него замуж. Он все подготовил. Я сказала дома, что мы едем на уик-энд с Конни Керри. Конни знала о нашем намерении и согласилась за нами приехать. А потом я должна была послать домой телеграмму, что стала миссис Дарвин Джером…

Она на мгновение заколебалась.

— Продолжай, — поторопил ее Гораций.

— Я любила Дарвина, а он оказался мерзавцем и все время лгал мне.

— Вы, очевидно, его плохо знали, — удивился Селби.

— По дороге в Юм выяснилось, что он уже женат. На француженке. Однако пообещал, что все будет в порядке: он пошлет ей деньги, чтобы она оформила развод во Франции. Он был готов поехать со мной в Юм и там жениться на мне. Но я понимала, что из этого ничего не получится. Француженка узнает, что он снова женился, и разразится скандал. Двоеженство карается законом.

— И что же вы сделали? — спросил Брэндон.

— Я позволила разуму возобладать над сердцем, — ответила она с сожалением. — Я сказала, чтобы он более не хлопотал и отвез меня домой. Мы расстались. Он остался в Юме, а я решила доехать до какого-нибудь места, чтобы связаться с Конни и рассказать ей о случившемся. Я могла бы поехать на автобусе, но боялась, что на автобусной станции меня будет искать Дарвин, поэтому решила добираться на попутных машинах.

Я перешла через мост и стала искать кого-нибудь, кто подвезет меня. И наконец нашла одного. Симпатичного такого молодого человека. Я подошла к нему, и он согласился взять меня с собой. Его звали Фрэнк Гранинс.

Гранинс оказался настоящим джентльменом. Конечно, я была не настолько глупа, чтобы рассказывать ему свою историю и называть имя. Я просто сказала, что мне нужно в Лос-Анджелес, что ищу работу, и мне надо быть там к девяти часам утра. Он собирался остановиться на ночь в Браули, но, услышав мой рассказ, решил ехать не останавливаясь.

— Одну минуту, — хмуро вставил Селби. — Откуда Дарвин Джером узнал, что вы ехали с Фрэнком Граннисом? Насколько я могу судить, он был в курсе.

— Сейчас скажу, — продолжала Моана. — Дарвин ждал на автобусной остановке в Юме. Когда я не появилась, он разгадал мои намерения и направился к шоссе. Я видела: он как ветер промчался мимо нас. Я узнала его машину. Он, видимо, ехал со скоростью миль девяносто в час.

— А дальше?

— Он не дурак и понял, как я должна была возвращаться домой. Все думал, что поймает меня. Он вскружил мне голову и знал это. Но когда у него ничего не вышло, он взбесился.

— И что же?

— Решил, что я отказала ему потому, что между нами стоит другой мужчина. Когда он увидел, что меня нет на автобусной станции, он начал ревновать. Перед въездом в Мэдисон нас уже ждал Дарвин. Он видел нас. Я это заметила, а Фрэнк Гранинс ни о чем не подозревал. Фрэнк сказал, что не может ехать дальше, и поинтересовался, где меня высадить. Я видела, что он отчаянно борется со сном, и попросила его высадить меня в таком месте, где я могла бы найти попутную машину. Он остановился возле автокемпинга. Я поцеловала его на прощанье — это был дружеский поцелуй — и пошла искать другую машину.

Дарвин, конечно, видел все это. Он понял, что Фрэнк поехал в мотель. Он был зол и раздражен и решил, что Фрэнк ехал за нами до Юма, поэтому я не вышла за него замуж. Он не поверил, что с Фрэнком я вообще не была знакома. Я дала ему пощечину, мы снова поссорились, а потом он отвез меня домой. Маме я сказала, что плохо себя чувствую, а на следующее утро я позвонила Конни и все ей рассказала.

— А как же Карр влез в это дело? — не понял Селби.

— Ну, вы можете себе представить, что я ощутила, когда узнала из газет, что Фрэнк арестован. Я не могла взять в толк, как ему это приклеили. Я же знала, что он невиновен. А он очень неопределенно говорил о девушке, которую вез и которая могла бы еще и подтвердить его алиби. Я очень мало сообщила ему о себе и к тому же наврала. Но я не могла во всем признаться, чтобы не узнала мама. И я пошла к Карру.

— Понимаю. И что же ответил Карр?

— Карр просил денег, а их у меня не было. Тогда я вспомнила о драгоценностях, и Карр захотел на них посмотреть.

— А потом?

— Карру украшения понравились, и он сказал, что Гранниса выпустят и что я не буду замешана. Но он добавил, что сделает все это сам, чтобы я ни во что не вмешивалась, что бы ни случилось. Потом Карр заверил меня, что в течение года я смогу выкупить свои драгоценности за тысячу долларов: это-то и будет его гонораром.

— А что же насчет грабежа? — с надежной спросил Селби. — Это Карр подал вам идею…

— Нет, — перебила она его. — Это была моя собственная идея. Я думала, что будет лучше, если драгоценности все станут считать украденными. В этом не было бы нужды, если бы к нам не приехала Дороти. Я знала, что мать обязательно захочет показать ей нашу семейную реликвию.

— Ясно, — разочарованно протянул шериф. — Значит, Карр не имеет никакого отношения ко всему этому?

— Нет.

— Подождите, она еще не все вам рассказала, — вмешался Гораций. — Продолжай, Моана. Постарайся короче, потому что мы и так отняли у людей слишком много времени.

— Ну, Карр время от времени что-то сообщал мне. Конечно, наш городок маленький, и никто не должен был знать, что я Консультируюсь у Карра. Я не могла пойти к нему домой и тем более в контору. Поэтому Карр иногда звонил мне, и мы встречались в разных местах. Наконец, он сказал, что ему удалось уладить дело Гранниса, но оно еще не закончено, потому что властям все же нужно предъявить свидетеля, который ехал с Фрэнком. Я не очень верила адвокату, но он утверждал, что действует в моих же интересах.

Наконец он позвонил во вторник и успокоил меня, сказав, что у него есть девушка, которая готова присягнуть, будто это она ехала в машине Фрэнка Гранниса. Он назвал ее имя: Дафна Аркола из Уиндрифта, Монтана. Он велел мне встретиться с ней в парке ночью. Карр пообещал присоединиться к нам.

— Продолжайте, — нетерпеливо промолвил Селби. — Он устроил вам встречу в парке в ту ночь, когда приехала Дороти Клифтон?

— Да. Я знала, что она приедет к вечеру, и понимала, что не смогу уехать, пока дома все не уснут. Я сказала ему, что в связи с этим позже сообщу ему о времени, и добавила, что мне самой будет трудно позвонить ему. Тогда он заверил меня, что или он сам, или Дафна Аркола позвонит мне в течение вечера. Она мне позвонила, и я думала, что никто не знал об этом. Я назначила ей и мистеру Карру встречу в парке в начале двенадцатого ночи. Надеялась, что к этому времени все у меня уснут. Машина Дороти стояла на улице возле дома, и я боялась, что она услышит шут мотора.