Давно забытая планета - Павел Шумил

— Госпожа, ты только прикажи, я за тебя кого хочешь убью!

— Какая я тебе госпожа. Слушай. Если хочешь получить ошейник, делай так…

ЗЕМЛЯ

Включаю маяк. Не тот мир. Выключаю. Размытые контуры предметов. Включаю. Картинка приобретает четкость. Не тот мир. Выключаю, включаю. Щелк-щелк. Есть дорожка! Но не та — асфальтовая. Щелк-щелк, щелк-щелк. Все мимо. Щелк-щелк. Есть дорожка. Черная. Но на ней нет наших имен. На всякий случай даю круговую панораму. Не тот мир. Похож, но не тот. Щелк-щелк, щелк-щелк, щелк-щелк.

Я ищу мир Кенти. Ищу третий день. Повысил точность фиксации финиш-позиции в тысячу раз. Завтра киберы изготовят новый, охлаждаемый жидким азотом, блок управления, который повысит точность еще на два порядка. Теоретический предел — три порядка. Я соскучился по озорному взгляду из-под задорной челки. Почему не оставил в том мире нуль-маяк? Киберы собрали бы новый за четыре часа. Трудно быть глупым. Поумнею ли я когда-нибудь?

Щелк-щелк, щелк-щелк. Точность настройки такова, что в каждом пятом мире вижу черную прогулочную дорожку, бегущую по берегу реки. Сколько их? Тысяча, десять тысяч, миллион? Но мне нужна дорожка, на которой вырезаны наши имена. Такая только одна. Или больше?

Щелк-щелк. На пол падает белая чайка с обрубленным крылом. Или это баклан? Бьется, пятная железный пол кровью. Это же я ему крыло отрубил. Выключаю нуль-т, разбиваю стекло, жму на красную кнопку. Шлюз открывает обе двери сразу. Подхватываю с пола птицу, бегу к лифту. Пока кабина идет вверх, осторожно пережимаю пальцами сосуды в обрубке крыла. Странно, но срез не гладкий, а как губка, пропитанная кровью. Два сантиметра кровавой губки. Кабина останавливается. Пересаживаюсь в вагончик метро. Три минуты на скорости 240 км/ч. Еще один лифт. Бегу в медицинский центр. Активирую ближайшего киберхирурга. Если кибера можно чем-то поразить, то именно это сейчас и произошло. Выдвигаются шесть или восемь телеглазков на суставчатых стебельках, секунд десять осматривают птицу, мои лапы, меня. Но следующее действие уже вполне разумное. Манипуляторы фиксируют птицу за ноги, крылья, шею. Один с элластичными подушечками на конце осторожно, но решительно отодвигает мою лапу. Птица уже не бьется, не кричит, но время от времени моргает красным веком. Как только я отодвинулся от стола, сбоку скользнула прозрачная крышка. Мне не надо смотреть, что под ней происходит, я и так знаю. Сначала исследование незнакомого организма, томография, экспресс-анализы, потом хирургия, потом регенерация в стационаре. Но вместо этого включается аппаратура дальней связи. Включаю контрольный дисплей. Медкомплекс роется в банках памяти главного компьютера информационной централи Замка. Кончил рыться. На экране слова: «Информация не найдена». Оживает киберхирург. Птица бьется и кричит. Неужели без наркоза? Операция занимает не более десяти секунд. От крыла осталась совсем короткая култышка. Похоже, мой баклан впадает в шоковое состояние, а медкомплекс не знает, что делать. Набираю запрос на клавиатуре. Кнопочки маленькие, для человека. Время уходит… Так и есть. Парадоксальная реакция на тесты, компьютер не имеет готовых алгоритмов. Провел минимальное необходимое хирургическое вмешательство, взял образцы тканей, изучает. Кретин, неделю изучать будет, а птичку надо из шока выводить.

Переключаю на ручное управление. Взять три миллилитра аш-два-о. Добавить три миллилитра це-два-аш-пять-о-аш. Ввести в желудок. Зоб, пищевод, пищеварительный тракт, понял, железяка бестолковая? Может мало? Если пересчитать на человека, стакан водки получается. Должно хватить.

Этиловый спирт — простейшее средство. Простое, как молоток. И почти такое же надежное. Почему компьютер его не выбрал? Возможны два варианта. Первый — для данного организма этиловый спирт также опасен, как метиловый для человека. В этом случае моя птичка сейчас помрет. Вариант два. Эффект буриданова осла. Компьютер видит и достоинства и недостатки данного препарата, ищет более подходящий. Из-за огромного быстродействия поиск заканчивается обычно за доли секунды, человек даже не замечает. Но вот попалась по-настоящему сложная задача, и компьютер задумался. А пациент тем временем умирает.

Все дело в стиле программирования. Есть простое, а есть программирование задач реального времени. Второе на порядок сложнее. При простом ставится задача, ищется решение. Время, затраченное на поиск решения, никого не интересует, если, конечно, не превышает разумных пределов. Программирование задач реального времени — это искусство! Песня! Поэма! Постоянно меняющаяся функция цели, изменяющиеся во времени веса приоритетов. Невероятно сложная отладка, так как приходится моделировать и изменяющийся внешний мир. В каком стиле запрограммирован кибердиагност, я теперь знаю. Обидно, однако…

А птичка-то моя жива! Откидываю крышку, забираю беднягу. Выясняю у компьютера, кто это. Оказывается, самец. Не баклан, но и не чайка. Нечто среднее. Неизвестный науке птиц. Не бойся, брат летун, ты снова будешь летать. Слово Дракона. Крыло я тебе отращу, но домой вернуть не смогу, ты уж извини. Это хороший урок для меня. Вместо тебя я мог разрезать пополам Кенти. И биованны рядом не оказалось. Нужно менять методику экспериментов. Нужно проработать теорию. Для начала хотя бы прикинуть число землеподобных миров.

СЭКОНД

Весь следующий день Сандра с Лужей мыли окна, полы, двигали мебель. Похоже, уборкой в доме никто не занимался со времени его постройки. Под кроватью была целая свалка, в том числе короткий тупой ржавый меч. Передвигая стол, прошлись мокрым голиком по потолку и стенам. Долго-долго отскабливали пол. К полудню закончили только спальню Скара и большую комнату. Сандра отправила Лужу за полевыми цветами, поставила их на подоконники и стол в глиняных крынках. Комнаты преобразились.

— Когда попаду в дом Крота, первым делом так же сделаю — сказала Лужа. — Ох, и устала я. Сильней, чем в бараках. А еще обед готовить.

Скар вернулся только вечером. Бросил на стол пыльную дорожную сумку и восхищенно огляделся. Лужа засуетилась у печки, принялась накрывать на стол. Сандра напряженно обдумывала линию поведения. Скар хотел обнять ее, но она ловко выскользнула, прижалась лбом к дверному косяку. Скар вздохнул, отошел к столу, завозился в своей сумке. Удивленно охнула Лужа, звякнул металл, что-то холодное прикоснулось к шее. Сандра испуганно отпрянула и уставилась на руки Скара. В них был ошейник.

— Нет, — вскрикнула она, — нет! — бросилась в свою каморку, вжалась в угол. Скар вошел следом, обнял за плечи, прижал к себе, погрузился лицом в ее волосы. Сандра задрожала, напрягла все мышцы.