Серебряные тени - Райчел Мид

На улице похолодало, и свежий ветер предрекал дождь. Я сделал паузу в своей прогулке и попытался обратиться к Сидни, но вино, выпитое в обед, ослабило мои возможности. Я сдался и достал свой сотовый телефон, выбирая более простое средство общения. Нина ответила после второго гудка.

- Привет, - сказала она. - Когда я не услышала ничего от тебя , я подумала… ну, не важно. Как идут дела?

- Было лучше. Не хочешь заняться чем-нибудь вечером?

- Конечно. Чем бы ты хотел заняться?

- Это не имеет значения, - сказал я. - Ты можешь выбрать. У меня есть миллион приглашений. Мы можем ходить на вечеринки всю ночь.

- Разве ты не хочешь передохнуть? - поддразнила она меня, не зная, как близко была к удару по нервам. - Я думала, ты сказал, что пробуешь протрезветь время от времени.

Я подумал о своей маме, пойманной в ловушку несчастным браком. Я подумал о себе, пойманном в ловушку и лишенном каких-либо вариантов. И я подумал о Сидни, которая просто была поймана в ловушку. Это было слишком много, слишком много для меня, чтобы сделать что-либо со всем этим.

- Не сегодня, - сказал я Нине. - Не сегодня.

Глава 7

Сидни

ЭТО ДЛИЛОСЬ ПОЧТИ НЕДЕЛЮ, пока другие заключённые не прекратили двигать свои столы подальше от меня или съеживаться, при соприкосновении со мной. Они все еще далеки от доброжелательности ко мне, но Дункан поклялся, что я прогрессирую.

- Я видел, как для достижения такого результата требовались недели или даже месяцы, – сказал он мне однажды на уроке искусства, – В скором времени тебя позовут посидеть на ланче вместе с крутыми ребятами.

- Ты мог бы позвать меня, - заметила я.

Он усмехнулся, подкрашивая лист на сегодняшнем проектном натюрморте: копирование папоротника в горшке, который стоял на столе Эддисон.

- Ты знаешь правила, малыш. Есть ещё кто-то, кроме меня, кто может протянуть тебе руку. Держись. Кто-то ещё попадет в беду в ближайшее время, а затем придет и твое время. Джона бывал в беде много раз. Также как и Хоуп. Ты увидишь.

С того первого дня Дункан в значительной степени ограничил наше общение в этом классе, не учитывая случайные колкости в холлах, если никто не был достаточно близко, чтобы услышать.

Поэтому я поняла,что меня тянет к урокам искусства. Это был единственный раз, когда кто-то разговаривал со мной как с существующим человеком. Остальные задержанные игнорировали меня в течение дня, и мои инструкторы, будь это на уроке или на чистке, никогда не упускали возможности напомнить мне о том, что я была грешницей. Дружба с Дунканом сосредотачивала меня, напоминая мне, что есть надежда на это место. Он был по-прежнему осторожен со своими словами, даже на этом уроке. Хотя он редко упоминал Шанталь - подругу, которая, я тайно знала, была больше чем подругой, и которую алхимики забрали, я могла сказать, что ее потеря преследовала его. Он беседовал и улыбался с другими во время еды, но решил для себя не разговаривать чрезмерно ни с одним человеком там или на уроках. Я думаю, что он слишком боится риска навлечь гнев алхимиков, даже из-за случайного знакомого.

- У тебя неплохо получается, – сказала я, указывая на деталь на его листьях, – Это из-за твоего длительного пребывания здесь?

- Нет, рисование было моим хобби до приезда сюда. Я ненавижу этот натюрмортное дерьмо, хотя , - он остановился чтобы посмотреть на его папоротник. - Я бы убил, чтобы нарисовать что-то абстрактное. Я бы хотел нарисовать небо. Кого я обманываю? Я бы очень хотел увидеть небо. Я не рисовал много пейзажей на открытом воздухе, когда был в Манхеттене. Думал, что я слишком хорош для него, и поберёг себя для закатов в Аризоне.

- Манхеттен? Вау. Это довольно впечатляюще.

- Впечатляюще, - согласился он. - И оживлённо, и шумно. Я ненавидел его… а теперь я бы сделал всё, чтобы вернуться туда. Вот, где ты и твой задумчивый парень должны оказаться в конечном итоге.

- Мы всегда говорили о поездке куда-нибудь, как, например, в Рим, - сказала я.

Дункан принялся издеваться.

- Рим? Зачем испытывать трудности языкового барьера, если вы можете получить все, что хотите, в США? Вы сможете позволить себе лишь съемную квартиру, ради которой придется работать на двух работах, в то время как здесь ты сможешь брать уроки, какие только можно представить, а он будет общаться со своими безработными друзьями из Бушвика. Будете возвращаться домой ночью, чтобы поесть корейской еды, а после заниматься любовью на протёртом матрасе на полу. А на следующий день все повторится.

Он продолжил рисовать.

- Неплохой образ жизни.

- Совсем неплохой, - сказала я, улыбаясь, несмотря на свои ощущения.

Я чувствовала, что улыбка поблёкла, а боль пронзила сердце от мыслей о любом моем будущем с Адрианом. Описанное Дунканом было так же заманчиво, как любой из планов побега, которые мы с Адрианом придумали.

- Дункан… что ты имел в виду, когда сказал, что я сделаю все, чтобы оказаться там?

- Не надо, - предупредил он.

- Чего не надо?

-Ты сама знаешь чего. Я просто неудачно выразился.

- Да, - начала я. - Но если бы был способ, как можно отсюда выбраться и…

- Его нет, - сказал он прямо. – Ты не первая, кто предлагает это. Ты не последняя. И если я могу помочь тебе, то ты не будешь брошена обратно в одиночную камеру за что-то подобное. Я уже говорил тебе, что нет никакого выхода.

Я очень тщательно продумывала дальнейшие действия. Вероятно, в прошлом году он видел, как другие пытаются бежать отсюда и, судя по его реакции, видел их провал. Пару раз я спросила его о выходах, но он, как и я, никогда бы не смог их найти. Мне нужно было выбрать другой подход и начать собирать другую информацию, способную вывести нас на свободу.

- Дашь мне ответ о еще двух вещах? - спросила я напоследок, - Не о выходах?

-Если я смогу, - сказал он осторожно, все еще не глядя мне в глаза.

- Ты знаешь, где мы?

- Нет, - быстро ответил он. – Никто не разгласит информацию, являющуюся частью их плана. Единственное, в чем я уверен – каждый уровень, на котором мы когда-либо будем находиться, расположен под землей. Вот почему здесь нет окон и обычных выходов.

- Ты знаешь, как они поставляют сюда газ? Стой, ты не знаешь, о чем я, - добавила я, видя, как он начинает хмуриться. – Ты должен был заметить его, когда был в одиночной камере. Они и сейчас его используют, чтобы ночью сбить нас с толку и держать в возбужденном состоянии, когда мы спим.

- Им даже не нужны наркотики, - отметил он. – Групповое мышление делает ту же работу, что и паранойя.

- Не уклоняйся от ответа. Так ты знаешь или нет, откуда подается газ?

- Только потому, что папоротник – сосудистое растение, не значит, что они производят углекислый газ по-другому, - перебил он меня. Я опешила от того, какие странные изменения произошли в его голосе. – Все химические реакции основного фотосинтеза все еще здесь. Они просто используют споры вместо семян.